- Легкий не значит правильный. Теперь еще и воевать придется неизвестно с кем.

- Посмотрим, может, в суматохе боя удастся смыться.

Вскоре армия подошла к опушке темного леса. Этот лес не походил на знакомый, тот в котором очутились друзья в момент прибытия на Меру.

Деревья стояли плотно друг к другу, массивные толстые стволы образовывали почти сплошную стену, а сквозь туго переплетенные кроны с трудом проникал солнечный свет. Вся картина производила угнетающее впечатление.

Доблестная армия слегка поутихла.

- Чего стали! – взялись за свое дело командиры. – Деревьев никогда не видели? А ну по полкам, р-разберись, живо!

- Первый Гвардейский ко мне! – рявкнул их офицер. – Стройся!

Люди начали неохотно выполнять приказы. Вскоре войско вытянулось в длинную цепь вдоль опушки. Перед каждым из полков стоял офицер и напутствовал подчиненных.

- Поздравляю! – во всю орал рыжеусый. – Вам досталась самая почетная задача! Вы первыми вступите в лес. Гордитесь! Конечно, из десяти выживет один… но за каждого мы, сзади идущие, отомстим сполна. За каждого, слышите, за каждого из вас, мы убьем по пять, нет, десять, дикарей. Ура!

Перспектива умереть, пусть и отмщенными, не особенно вдохновила бойцов, некоторые начали пятиться, тут же натолкнувшись на пики регулярного войска.

- Они будут прикрывать ваши тылы, - пояснил командир, хотя было понятно, что солдаты здесь совсем не для этого. – Щедрость его милости барона не знает границ! По личному приказу, каждому солдату выдается по одной стопке водки и пяти монетам. Водка - сейчас, монеты – после боя. А теперь, мои соколы, вперед! – вопреки собственным словам, командир рванул им навстречу, ловко расталкивая опешивших бойцов. Его голос донесся откуда-то из-за спин солдат заградительного отряда. – Я с вами!

Поощряемый пиками, первый гвардейский двинулся в свою первую атаку…

Поначалу все шло, как по маслу.

Они вбежали в лес и, неспешно пробираясь между деревьев, не встретили никакого сопротивления.

«Может здесь вообще нет дикарей», - с надеждой подумал Рип, как тут, с криком свалился один из бойцов. Из груди у него торчало грубо выделанное древко копья…

В следующую секунду, такие же копья полетели со всех сторон.

Люди падали замертво, кругом стоял невообразимый крик. Не имея ни малейшего желания вступать в бой и рисковать собственными жизнями, Рип с Эйсаем, как настоящие герои, спрятались за дерево.

Их примеру последовало большинство бойцов.

Некоторое время копья еще летали, разрезая воздух и втыкаясь в стволы, но вскоре противник понял тщетность обстрела, и дикари решили пойти в атаку.

Зашуршали кусты, затрещали ветки, воздух огласил воинственный клич и из-за деревьев посыпался… лесной народ.

Хотя бы в этом барон оказался прав. Дикари, действительно, были отвратительны. При взгляде на аборигенов, обычного человека вывернуло бы наизнанку, настолько они воплощали в себе все то, что ассоциируется у людей с уродством.

Издали они, наверное, походили на людей: двуноги, двуруки, одноголовы, прямоходящи… но только издали. И эта схожесть только усиливала отвращение.

Тело с зеленой кожей и очень редкими жесткими волосами, больше похожими на толстые иглы, все было в отвратительных волдырях, язвах, бородавках. Оно дышало и подрагивало. Казалось, что из этих образований вот-вот начнет сочиться гной. Руки тонкие, с тремя суставами, сплошь перевитые уродливыми венами. Пальцы неимоверно длинные, заканчивающиеся когтями. И, наконец, лицо: ввалившийся нос, лысый с наростами череп, рот широкий, почти до ушей с множеством острых кривых зубов.

Вооружены они были короткими копьями и дубинами.

Первый дикарь подлетел к ним и, не останавливаясь, обрушил крючкообразную дубину на голову ближайшего бойца, ужасное лицо повернулось к Рипу. Даже с такого расстояния юноша почувствовал нестерпимую вонь, исходившую от урода.

Издав воинственный крик, дикарь, понесся на Винклера. Не долго думая, Рип поднял свою палицу и двинулся навстречу. Оружие скрестилось. Лесной обитатель был намного сильнее Винклера, но заметно менее искушен в искусстве боя. Винклер улучил момент и нанес удар по верхней части бедра противника и, когда тот оступился, обрушил тяжелый конец палицы на голову. Темно-красная, почти бурая кровь, пополам с мозгами, брызнула в разные стороны.

Рядом показался запыхавшийся Эйсай. Острие меча нихонца было окрашено в красно-бурый цвет.

- Слушай, эти ребята все напирают. Если мы решили рвать когти, сейчас самое время!

- Ты прав, но сразу назад нельзя, там солдаты. Давай зайдем в тыл к своим и двинемся по линии фронта, авось где найдется окно.

- Тогда побежали!

Сбив очередного дикаря, друзья пустились наутек.

Как это иногда бывает, битва не шла. Через некоторое время после начала, вместо массированного наступления, дерущиеся разбились на мелкие группы и линия нападения (или линия обороны) сместилась и искривилась до неузнаваемости. Причем сами командиры с трудом представляли, что сейчас делалось под деревьями.

После ополчения, нападающие ввели регулярную армию, на что дикари ответили своими силами, потом в ход пошли личные гвардии, а потом, решив, что пора, резерв.

Теперь командиры беспомощно топтались на опушке, не решаясь сунуться под темные кроны и только по звукам догадываясь, что сражение все еще продолжается.

Именно это наблюдали, притаившиеся в подлеске, Рип и Эйсай. Не рискуя показываться на открытом месте, где их могли расстрелять из арбалетов, как дезертиров, или вновь отправить в бой, друзья решили дождаться либо вечера, либо возвращения основных сил.

Утомленные длительным ожиданием командиры, разложив столы, присели перекусить, а заодно и обсудить дальнейшую тактику боя, если, конечно, она у них была.

Совсем неожиданно, из глубины леса, эхо донесло радостный крик, подхваченный множеством человеческих глоток.

- Победа! Победа-а-а!

Действительно, звуки битвы начали стихать, а приветственные крики раздаваться все ближе и ближе. Похоже, прямо в сторону командиров двигалась огромная толпа народа. Благоразумно переменив позицию, друзья принялись ожидать дальнейшего развития событий.

Из леса начали выходить уставшие люди. Сначала один, за ним второй, потом еще и еще… вскоре они повалили толпами. В руках оружие, тела изранены, в глазах радостный блеск.

Наконец появилась самая многочисленная и кричащая толпа. В центре ее, подставив плечи, люди несли некий предмет, накрытый сверху серой тканью.

Растолкав изумленных командиров, навстречу воинам, сопровождаемый скрипом доспехов, выступил собственной персоной сэр Артур Куллрасс.

- Победа! Мы показали уродам! – к барону подбежал один из самых рьяных горлопанов.

- Что это? – барон кивнул на накрытый предмет.

- Святыня, сокровище, которое подлый лесной народ веками прятал от нас. Теперь оно по праву принадлежит вам, мой господин.

- Вот как, - барон подбоченился, он даже оглянулся на подчиненных, мол, видали. – Давай сюда, показывай.

Носильщики поставили предмет на землю, кто-то сдернул покров… было заметно, барон, а с ним и остальные, с трудом сдержали разочарованный возглас. Еще бы, они ожидали блеска золота, драгоценных камней, а это… даже не блестит. И совсем не похоже на сокровище, о котором вот уже многие годы ходят легенды. А вообще… кто их знает, дикарей этих…

- Молодцы! – похвалил барон, потому что что-то нужно было сказать. – Возвращаемся в замок!

Сидящие невдалеке в кустах Рип с Эйсаем, также с трудом смогли сдержать возглас… изумления.

Ибо вещь, так разочаровавшая барона, была… машиной времени. Точной копией Тай-Суя.

Победоносная армия возвращалась домой. Ряды ее заметно поредели. В арьергарде, опасаясь преследования дикарей, двигались более-менее боеспособные силы. Люди шли, гордо выпятив груди и задрав подбородки к безоблачному небу. Они сделали свое дело!

Впереди всего войска, сразу за авангардом и командующими, на тяжелой подводе, везли Тай-Суй. Или не Тай-Суй…