— Только по бумагам копейки проходят, а чёрная касса в РУВД уходит? — догадался я.

Дядька кивнул и попросил:

— Иди уже отсюда, не мешай телевизор смотреть. Надоел хуже горькой редьки.

— Бабу тебе завести надо, — сказал я, покидая дежурку.

Вопреки ожиданиям взрыва негодования не последовало. Выходит, в этом вопросе дядя Петя мою точку зрения разделял. Ну да — это раньше он ежедневными возлияниями естественные потребности организма глушил, а тут пить бросил и в качалку минимум пару раз в неделю захаживает, теперь без бабы сложно обходиться будет.

К слову, именно в качалку я из дежурки и двинулся. Хуже нет, чем сидеть и ждать. А так хоть отвлёкся.

Андрей Фролов и Костя Чиж приехали сразу после пяти. К этому времени я уже вдоволь потягал железо и битый час резался в карты с Ромой и Евгеном.

— Есть новости? — с порога спросил Фролов.

Я оттянул рукав свитера и взглянул на часы.

— Через сорок минут выдвигаемся. Дюша, ты за рулём «буханки», больше никто не нужен.

Евген глянул на меня с нескрываемым удивлением.

— А если под замес попадёте?

— С чего бы? — усмехнулся я. — Бригады у Йосика больше нет, а если блатные бучу затеют, то скорее перестрелка начнётся. Смысл вам под пули лезть?

Пацаны ещё немного поспорили, но особо никто не упорствовал. Сошлись на том, что станут ждать нас в кафетерии.

— Не упейтесь только, — попросил Андрей и с усмешкой добавил: — Без нас!

Я заменил в револьвере патроны с газовых на дробовые и чихнул раз-другой, мотнул головой — как-то не на шутку всего продрало.

Фролов указал на меня.

— Видите? Дело говорю!

На меня невесть с чего навалилась неуверенность, от нервозности стало подмораживать, ещё и горло запершило, пошёл в дежурку, налил себе горячего чая.

Едва ли не впервые на моей памяти в полном сборе оказались почти все сотрудники нашего охранного предприятия. Никифоров с молчаливым седоусым крепышом Мельниковым оставались на хозяйстве, остальные готовились к выезду. Фёдор Ляхов и Витя Дергун уже даже подпоясались патронташами, ладно хоть выставлять на всеобщее обозрение их не стали, прикрыли — один простой чёрной фуфайкой, другой тулупом.

— Пора? — глянул на меня дядя Петя.

— Сейчас чай попью и поедем.

— Чего-то плохо выглядишь, — отметил Крючков.

— Простыл по ходу, — решил я, наливая в кружку к заварке кипяток.

— Не медвежья болезнь прихватила, и то хлеб! — несмешно пошутил Дергун, но мужикам острота пришлась по душе, они тут же принялись сыпать байками на этот счёт из своего армейского прошлого.

Мне — плевать. Точнее даже, учитывая тему, посрать.

Лишь бы дело сделали, а там пусть зубоскалят, сколько душе угодно. С меня не убудет.

Я предупредил Никифорова о ночной работе в студии звукозаписи, и тот пообещал заглянуть к Гуревичу на очередном обходе, а дальше стали собираться. Я допил чай, сходил за Андреем и позвал его во двор. Пацаны в мастерской тоже задерживаться не стал и вышли следом.

Они потопали в кафетерий, мы забрались в «буханку», начали прогревать движок, а там и мужики вышли. Постояли, покурили на дорожку, затем погрузились в УАЗ и выкатились со двора. Ляхов с нами не поехал, пристроился сзади на побитом жизнью «москвиче-412». Так и держался всю дорогу, не приближаясь и не удаляясь, только на подъезде к точке рандеву обогнал, чтобы вывернуть к пустырю с другой стороны, где его уже дожидался загодя отправленный сюда контролировать обстановку Смирнов.

Как и в прошлый раз, УАЗ развернули задом, но остановили его на самом краю заснеженного пространства, на пустырь решили не заезжать.

— Мне с вами? — уточнил Андрей.

— Тут стой, — распорядился дядя Петя. — По сторонам поглядывай, мотор не глуши. Если что — нас дождёшься и по газам!

Такой расклад Фролову по душе не пришёлся, но обошлось без споров, тем более что внутри остался и вооружившийся двустволкой Дергун.

Ну а мы выбрались наружу и двинулись к замершим посреди пустыря фигурам. Нас трое, их трое. Прямо паритет.

Мёрзли на стылом ветру Йосик, Степан и ещё один паренёк из секции, которого знал только в лицо. Бригада Немцова усохла самым кардинальным образом, да и сам он стоял, перекосившись на левый бок, лицо выглядело опухшим, под глазами чернели синяки.

Но, как видно, чувствовал за собой силу, вот и не сдержался, бросил мне:

— Ты кого, Енот, притащил? Что за старые пердуны?

Зря он это сказал. Ему и так по итогам разборок ничего хорошего не светило, ну а тут Крючков в один момент оказался рядом и отработанной подсечкой подбил ноги. Когда Немцов рухнул в снег, подняться ему уже не дал, придавил его голову ботинком.

— Полежи, целей будешь, — обронил после этого заместитель дяди Пети с недоброй ухмылкой.

Стёпа и второй пацан двинулись было к нему, но мигом замерли на месте, стоило только мне вытянуть из кармана револьвер. Припомнили, видать, прошлую демонстрацию дробовых патронов.

— Урки где? — спросил я, сунув оружие обратно.

Степан растерянно оглянулся, да в ответе уже и не было никакой нужды: с дальнего края пустыря донеслись хлопки автомобильных дверей. Один, второй и следом синхронно — ещё два. В сопровождении трёх парней к нам без всякой спешки двинулся среднего роста мужичок в распахнутой дублёнке и сдвинутой на затылок шапке.

Авторитет выглядел совершенно невозмутимым, а вот об его свите такого сказать было нельзя. Тот, что забил нам стрелку, не утерпел и рявкнул:

— Это что за беспредел?! Ответите!

Алексей Крючков глянул на него и с ленцой в голосе произнёс:

— Пасть захлопни, расписной. Я людей и за меньшее, чем за старого пердуна, ломал. — И он надавил ногой, даже покрутил ботинком из стороны в сторону, посильнее вдавливая голову Йосика в снег.

Молодые напряглись, авторитет приблизился и спокойно заявил:

— Прискорбно, что молодёжь не следит за словами, но мы здесь не из-за этого. Мы здесь из-за долга.

Дядя Петя отвернулся спиной к ветру и закурил, после пыхнул дымом и прищёлкнул пальцами.

— Ко мне обращайтесь, уважаемый. Насчёт долга — это ко мне.

Блатной обратил внимание на дядьку и уточнил:

— А вы, собственно, кто будете?

— Этот невоспитанный юноша положил глаз на мой киоск. И Сева Лемешев за охрану платит опять же мне. А я делиться ни с кем не собираюсь.

Авторитет кинул на меня быстрый взгляд и покачал головой.

— Позвольте усомниться в ваших словах.

— Да ряженый это, — просипел из своего положение Йосик. — Енот, сука, туфту прогнать хочет…

Блатные напряглись, а дядя Петя только хмыкнул и затянулся, а затем поднял руку с огоньком папиросы повыше. И вновь раздались хлопки автомобильных дверей.

От «буханки» к нам приблизился Витя Дергун; двустволка в руках здоровяка особого впечатления не производила, а вот сам он, особенно с ружьём, совсем даже наоборот — смотрелся предельно внушительно. Следом из темноты вынырнул Федя Ляхов, зашёл сбоку, замер метрах в пятнадцати, в открытую взяв блатных на прицел.

— Усомниться в моих словах позволяю, — заявил тогда дядька, — но не советую. От тел избавляться, знаете ли, та ещё морока. Повторюсь: и киоск, и Лемешев под нашей охраной. И никому с них ничего не обломится. Доступно изъясняюсь?

Авторитет с ответом спешить не стал и закурил, после ткнул в меня сигаретой.

— Но он-то не под вашей защитой. И он должен Иосифу Немцову. Долги надо возвращать. А за побои — отвечать.

Дядя Петя недобро улыбнулся и вдруг спросил:

— Вы — вор, уважаемый?

На этот раз обращение прозвучало с ещё большей издёвкой, но авторитет к интонации собеседника цепляться не стал и подтвердил:

— Я — вор.

— Дело вора — воровать, пропивать украденное и сидеть в тюрьме. Судить да рядить — не для вора. Если только в своём кругу, но тут ситуация иная. А вот служивому люду полевые суды устраивать сам бог велел. Посему перейдём сразу от прений к резолютивной части. Факты таковы: ответчик никогда не был должен истцу и не был должен человеку, якобы передавшему истцу право требования. Более того, по словам ответчика, долг был погашен надлежащему кредитору в полном объёме.