И пусть знал о том овражке и не сглупил бы, укрылся в нём, но не факт, что успел бы добежать. Запросто могли первыми очередями зацепить. Плотность огня там чудовищной была. Одна случайная пуля и всё, абзац котёнку. Вот же сука…

Проскочив панельную девятиэтажку, я направил мопед к замершей в проезде между соседними домами «буханке». В случае необходимости Андрей должен был пропустить меня и отсечь погоню, якобы случайно загородив дорогу преследователям, но сейчас в том не было нужды. Я начал заранее сбрасывать скорость и помахал приятелю рукой.

Тот мигом выскочил с водительского места, мы в четыре руки погрузили «Ригу» в кузов, и я запрыгнул следом, а Фролов вернулся за руль.

— Как прошло? — встревоженно спросил он, рывком тронувшись с места.

— Не гони! — потребовал я и без сил плюхнулся на боковую скамью.

— Ну так как?

— Ты не поверишь, Дюша…

Андрей даже обернулся.

— Ты не смог?! — выкрикнул он. — Серьёзно?

— Не пришлось, — сообщил я. — Там блатные всех из четырёх стволов положили.

— Хрень какая-то! — не сдержался Фролов. — Из-за каких-то шлюх десять человек расстрелять?

— Восемь, — поправил я приятеля.

— Да всё равно бред! У вас даже тёрки ещё толком не начались!

При желании я мог бы поспорить, но не стал, поскольку и сам прекрасно понимал, что никто из-за крышевания малолетних проституток такую бойню устраивать бы не стал. Несоизмерим был риск с возможной выгодой. Тут либо «афганцы» своих людей подвели, либо кого-то всерьёз разозлила попытка бригады перевести на себя торговлю травкой. Кого-то недостаточно авторитетного, чтобы отстоять собственные интересы путём переговоров, но с железными яйцами и до предела отмороженного. Точнее — отмороженного до полного беспредела.

Лично мне более реалистичным представлялся второй вариант. И дело было даже не в том, что «афганцы» для возврата точки на «Тысяче мелочей» свои связи в милиции задействовали, просто не стали бы люди с боевым опытом такими длинными очередями садить. Длинные очереди — они на подавление вооружённого противника, тут куда аккуратней сработать можно было. Ещё и с тылу пару человек подвести, чтобы с гарантией никто не ушёл.

Проклятье! При желании «афганцы» могли устранить одного Петровича, без его связей бригада бы разом большинство позиций растеряла. А тут — словно напоказ бойню устроили.

И ещё — жёлтые «жигули» четвёртой модели. Я вспомнил, почему это показалось важным. Именно на такой машине, по словам Козлова, приезжали налётчики к цыганам. А те тоже торговлей травки промышляли…

При мысли о неизбежном разговоре с опером, вновь пробрала нервная дрожь, и я начал даже прикидывать, что именно можно ему рассказать, но тут Андрей оглянулся и спросил:

— К тебе?

— Да!

Пару минут спустя «буханка» остановилась у въезда в гаражный кооператив, и я выгрузил мопед, покатил его по проезду. Сумку с автоматом тоже прихватил с собой. Оставил оружие вместе с «Ригой» и ненужной больше фуфайкой в гараже, взамен прихватил куртку, кроссовки и пакет со сменной одеждой да ещё чехол от спиннинга с разобранным дробовиком. Просто так, на всякий случай. Ну и «урал» выкатил. Андрей свой велосипед загрузил в «буханку» заранее.

— Время есть ещё? — спросил я, забросив вещи в машину.

— Есть немного, а что ты хотел?

— Остановись у кафетерия.

Горло после ночных посиделок и недавней нервотрёпки пересохло до состояния пустыни Сахары, каждый глоток обдирал его буквально наждаком, нестерпимо хотелось пить.

— Ты не накидайся только! — обеспокоенно попросил Андрей. — Потом вмажем, я ром взял.

— Сока куплю, — пояснил я, а в кафетерии внимательно изучил ассортимент и остановил свой выбор на стакане жутко полезного, по словам дядьки, гранатового сока.

Влил его в себя и скривился, аж скулы свело. Но зато сразу полегчало; такое впечатление — даже в голове прояснилось.

Я вышел на улицу, махнул рукой Андрею, призывая того ехать следом, и поспешил к углу дома. Закрылся в жёлтой телефонной будке, в которой кто-то рассадил уже второе стекло, и сунул в прорезь автомата одну из последних двухкопеечных монет, покрутил диск. Загадал так — если дозвонюсь, всё будет хорошо. И — дозвонился.

— Алло? — прозвучало в трубке уже после второго или третьего гудка.

— Привет, конопатая! — невольно улыбнулся я. — Ты как вообще?

— Серёжа, привет! — радостно вскрикнула Зинка и невпопад заявила: — Гулять сегодня не пойду. Не очень хорошо себя чувствую. У меня эти самые… критические дни начались! — Она отвернулась от динамика, и следующая реплика прозвучала едва слышно. — Ну, мам! А что я такого сказала? Сейчас даже в рекламе по телевизору о критических днях говорят! Не видела, что ли? — И девчонка вновь обратилась ко мне. — Серёжа, забудь. У меня просто живот болит. — И крикнула. — Теперь довольна?

Не знаю, как тётя Софья, а я, пусть возможная беременность подруги и была наименьшей из проблем, испытал немалое облегчение и даже пошутил:

— Получается, свадьба отменяется?

— Не отменяется, а откладывается! И только не говори, что сильно из-за этого расстроился!

— А если и так?

— Врунишка!

— Я тебя тоже люблю.

Зинка фыркнула и обречённо вздохнула.

— Всё, Серёжа, не могу разговаривать. Нинке телефон нужен. Ты зайдёшь сегодня?

— Не получится. Подработка подвернулась срочная.

— Тогда до завтра.

— Пока-пока!

Я повесил трубку и невольно задумался, не исчерпал ли до дна всё своё сегодняшнее везение. Почему такая мысль возникла, и сам сказать не мог, но от неё таким холодком по спине протянуло, что враз не по себе сделалось.

Первым делом поехали к перегороженной бетонными блоками дороге, где я заставил Андрея запомнить приметные ориентиры. Неподалёку от этого места мы загнали «буханку» в глухой переулок и переоделись. Точнее — переоделся Андрей, а мне оказалось достаточно натянуть брезентовую спецовку, да в один из карманов сунуть шапочку, а в другой пару нитяных перчаток. Ну и ружьё ещё собрал, а когда принялся вталкивать в подствольный магазин патроны, Фролов не выдержал и спросил:

— Думаешь, понадобится?

— Пусть будет, — проворчал я и уточнил: — Что с деньгами?

Фролов заколебался, и я почуял неладное.

— Дюша, ты ведь взял у Гуревича два ляма, так?

Вместо ответа Андрей расстегнул спортивную сумку и вывалил из неё пачки денег. Я чиркнул спичкой и помимо рыхлых стопок банкнот номиналом от ста и до тысячи рублей разглядел ещё и ваучеры.

— Какого хера, Дюша?!

— Гуревич живыми деньгами только миллион набрать смог, — смущённо пояснил Фролов. — Остальное он приватизационными чеками добил.

— По номиналу?! — опешил я.

— По какому номиналу? По четыре триста!

Услышанное заставило сдержаться и не посоветовать другу свернуть ваучеры трубочкой и забить их Гуревичу в зад, желательно все разом.

— Ты же говорил, они в цене упали!

— Серый, поимей совесть! Здесь вообще всё, что мы выкупили! Половину тебе, половину мне. Уж пристроим как-нибудь.

Вот тут я и задумался. Андрею нужны были деньги для покупки оборудования и запуска производства железных дверей, если он, конечно, ещё не передумал. А мне? Куда такая куча денег мне? Квартиру или даже дом в соседнем посёлке приобрести? Так и даром не нужно. Машину купить? Впритык, но хватит. А если подержанную брать, то ещё и деньги останутся. Только как объясню, откуда такое богатство? Да и есть ли в ней нужда? Одни расходы. И просто в кубышку не сложишь — инфляция сожрёт, а валюту и фальшивую подсунуть могут или вовсе кинуть.

А ведь, по сути, это тот самый первоначальный капитал, которым все сейчас грезят. Им правильно распорядиться надо, я же только и смогу, что на всякую ерунду профукать.

К Андрею в компаньоны пойти?

Мысль эта показалась достойной внимания, но, прежде чем я предложил приятелю поучаствовать в его задумке деньгами, вспомнился давнишний разговор с дядей Борей — тот, когда он у меня доллары занял.