Характерными черты лица были у тёти Софьи, да и Нина унаследовала немалую их часть, но никак не курносая Зинка, это и заставило озадаченно уставиться на бывшего одноклассника. Пусть и не всегда соображаю достаточно быстро и случается, сначала отвечаю, а уже затем обдумываю сказанное, но тут не сплоховал. Зайди речь о ком-нибудь или чём-нибудь другом, — мог ответить на автомате, но Зинка — это Зинка. Слишком личная тема, чтобы вот так сразу выкладывать всю её родословную. А потом в памяти всплыло заявление дяди Пети о партнёре-еврее, и откровенничать расхотелось вовсе.

Вот же скользкий тип Гуревич-старший, куда угодно без мыла пролезет! Точно ведь вознамерился выяснить личность дядькиного компаньона и попробовать наладить сотрудничество напрямую, выкинув нас из денежной цепочки. Ну да! Это ещё у Бенни Хилла было: «устраняй посредников»!

В итоге я покачал головой и попытался отшутиться.

— Я ни разу не антисемит, особенно когда дело касается девушек, но её фамилия Марченко. Ты много знаешь евреев по фамилии Марченко?

И ведь даже не соврал! Как говаривал мультипликационный Филеас Фогг: «Честность — вот лучшая политика!»

— Хохлушка! — разочарованно протянул Гуревич-младший.

— Ага, — подтвердил я, поскольку и это тоже было чистейшей правдой.

И тут в разговор влез Рома.

— Только у неё двойная фамилия! — заявил он и, прежде чем мне удалось заткнуть его, добавил: — Марченко-Динамо. Динамит она Серого почём зря!

Я так и замер с наставленным на приятеля пальцем, поскольку ожидал услышать от него совсем другую двойную фамилию: Марченко-Михельсон.

— Тогда уж Динамо-Марченко! — с готовностью подхватил шутку Андрей.

Посмеялись, конечно, но Лёня шутку не оценил, распрощался с нами и укатил вместе с Толстым. Тогда начали собираться и мы. Пора было делить деньги.

В хозблоке, когда Андрей расстегнул сумку и высыпал на стол пачки денег, впечатлились все, даже я. Четыреста тысяч мелкими купюрами смотрелись на редкость внушительно.

— Э-эх! — печально протянул Воробей. — Эти бабки нам бы да пару лет назад…

— Так тоже неплохо, — отмахнулся Андрей. — Твоих тут семьдесят две тысячи, ещё семьдесят девять — общак.

Костя Чижов недовольно покрутил носом и с плохо скрываемым раздражением спросил:

— А не слишком круто для общака?

— Не слишком! — отрезал Фролов. — Мы медицинский спирт на диван обменяли, а он не из воздуха взялся. С тех чеков по две штуки отложим.

— Так диван, вроде, бракованный? — удивился Рома.

— А это с какой стороны посмотреть, — усмехнулся наш бригадир. — Тут, знаешь ли, возможны варианты. Сейчас у нас в общаке девяносто тысяч, сорок отложим, на остальное возьмём газовый ствол. По стволу возражений, надеюсь, нет?

Этот вопрос он задал исключительно ради проформы, никто против приобретения газового оружия ничего не имел, а Женя Зинчук идее вооружиться так и вовсе откровенно обрадовался.

— Чур, у меня будет!

— Посмотрим, — уклончиво ответил Фролов и уточнил: — Обеспечишь, Серый?

Конкретного ответа на этот счёт я ещё не получил, но кивнул.

— Обеспечу.

Андрей отсчитал мне пачки десятирублёвок и четвертных, те едва поместились в и без того уже забитую лыжными шапочками сумку.

— Итого, каждому за прошлую неделю причитается двадцать четыре с половиной тысячи и десятка за ту субботу сверху. Нормально так набежало, да?

— Очешуеть! — выдохнул Рома. — Я себе пуховик и обувь нормальную на зиму возьму! Думал в сэконд-хенде затариваться придётся, а тут натурально попёрло. Погнали завтра на Зелёный! Только прямо с утра, а то пропью!

— Давай! — поддержал приятеля Зинчук. — Тоже себе что-нибудь присмотрю.

— А мне на кожанку почти хватает, — прикинул Чиж. — Дима, давай на следующей неделе остаток добью, а?

— Тебе же ещё что-то за фасовку причитается?

— А жить на что? Да я на следующей неделе уже рассчитаюсь!

— Ладно-ладно, получишь свою отсрочку! — сдался челнок. — Пацаны, поможете завтра товар получить? Мне с проводником передадут.

Отказывать в пустяковой услуге товарищу мы не стали, ну а я не стал принимать участие в дружеской попойке. Пусть Зинчук и прицепился как банный лист, да и Рома не на шутку разобиделся из-за моего желания уйти, распрощался с пацанами, запер в сейф свою долю и часть общака и потопал на выход.

Первым делом решил разобраться с приобретением газового пистолета, но Семёна Зайцева дома не застал. Зато углядел во дворе Поляка. При моём появлении он отвлёкся от игры в теннис и бросил на столик ракетку.

— Играйте, пацаны! — Юра подошёл, протянул руку и сказал: — Рыжий может достать пару газовых револьверов. «Люгеры» девяностые. Если возьмёшь оба, отдаст за сорок пять, а так по двадцать семь каждый. И лови момент — если курс опять скакнёт, он ещё цену накинет.

Услышанное меня откровенно озадачило.

— Револьвер «Люгер»? Ничего не путаешь?

— Так на стволе выбито, — пожал плечами Юра.

— Дешевле твоего, — со значением заметил я.

— Так сделаны непонятно где, вроде бы даже в Венгрии, а мой фирменный. У этих ещё и зуб в стволе больше, дробью уже не пальнёшь. Короче, если возьмёшь сразу оба, Рыжий тебе кроме пачки патронов ещё и кобуру кожаную подгонит. Но у него только одна.

Я немного подумал и кивнул.

— Оба возьму. Деньги есть.

— Тогда вечером занесу.

— Договорились.

Я двинулся к подъезду, и в этот момент во двор завернула Зинка. Подождал её на крыльце, приобнял, поцеловал.

— И где шаталась, чудо конопатое?

— Да мы с Ксюхой физкультуру прогуляли! — объявила девчонка. — Настроения лазить по канату не было. В следующий раз на оценку сдадим.

— Зайдёшь?

— Зайду.

Я воодушевился было, но вот незадача — дядя Петя торчал дома. При моём появлении он оторвался от газеты и с нескрываемым отвращением произнёс:

— Чумак в Москве бассейн зарядил! Вот скажи, что у людей в головах творится? — Тут он заметил нашу соседку и улыбнулся. — Здравствуй, Зиночка! Заходи, я тебя чаем напою!

— Спасибо, дядя Петя! Я ненадолго.

В комнате я сразу усадил девчонку себе на колени, обнял и поцеловал. Посидели так какое-то время, но только перешёл к более решительным действиям, сразу получил отлуп. Перспектива заняться сексом, когда в квартире находится кто-то ещё, вогнала Зинку в ступор.

— Да он не зайдёт! — заявил я. — И музыку включим!

— Нет, Серёжа! И не думай даже!

Я вздохнул.

— Ладно, попрошу тогда его в магазин сходить.

Уж лучше бы язык за зубами держал; Зинка так и взвилась.

— Не вздумай! Он же всё поймёт!

— Ну и что?

— Ты совсем обалдел, Полоскаев? Ты обо мне вообще не думаешь, да?

Девчонка разобиделась не на шутку, оставалось лишь выставить перед собой открытые ладони и капитулировать.

— Сдаюсь! Был неправ! Исправлюсь!

Зинка немного посопела, но потом всё же сменила гнев на милость и снова уселась мне на колени. Я поцеловал её и спросил:

— Тебе хоть понравилось в прошлый раз?

Девчонка глянула в ответ с хитрым прищуром, на её щеках залегли симпатичные ямочки.

— Не скажу, а то зазнаешься! — выдала конопатая чертовка и рассмеялась.

Я немного поколебался, но всё же продолжил допытываться:

— Так тебе хорошо было?

— Да!

— Совсем-совсем?

Зинка явственно покраснела.

— Ну, Серёжа! Знаешь, что «совсем»! Будто сам не почувствовал! — закатила она глаза и поспешила перевести разговор на другую тему. — Почитать что-нибудь новое есть? — И тут же добавила: — Только не Френсиса, не хочу о жокеях.

— «Эра милосердия» Вайнеров, — предложил я. — «Место встречи изменить нельзя» смотрела? Ну вот, по этой книге сняли.

— Интересная?

— Да. Не хуже и не лучше фильма, просто всё немного по-другому.

Зинка заставила меня разжать объятия, поднялась и принялась высматривать книгу в шкафу, а я вспомнил о чулках и достал из сумки цветастую упаковку.

— Держи, — протянул их девчонке.