— Выкупленные за эту неделю ваучеры пока не сдали, правильно? Вот их и толкнём Головину!

— А на выручку закупим новую партию? — догадался я. — А если что-то сорвётся?

Фролов беспечно пожал плечами.

— Не проблема! Деньги у нас будут — в любом случае своими силами сколько-то чеков насобираем. — Он понял, что этот аргумент меня не убедил, и остановился. — Серый, ты пойми: если мы себя зарекомендуем и станем с Головиным работать напрямую, то совсем другие деньги заколачивать начнём! Такие перспективы откроются — закачаешься!

В первую очередь перспективы должны были появиться у Андрея, но и я обделённым в этой схеме не оставался, поэтому спросил:

— Знаешь, как с ним связаться?

— Надо в салон идти, там его домашний номер записан.

— Заранее вызнал, что ли? — усмехнулся я.

— Да не! Помнишь, в прошлом месяце я с пацанами ему квартиру мебелью обставлять ездил? Анька одна в салоне оставалась, вот тогда и взял. Ну чтобы она с нами связаться могла на случай наездов.

Я аж с шага сбился. Собирали мебель компаньону Гуревича в тот самый день, когда меня замели в ментовку по обвинению в разбое. Именно тогда Зинка не смогла найти Андрея и обратилась за помощью к Поляку!

— Получается, Аня вам в тот день позвонить могла? — уточнил я.

— Ну да, — подтвердил Фролов.

От бешенства потемнело в глазах. Эта корова запросто могла дать телефонный номер Зинке, когда та прибежала вся в слезах и соплях, но даже словом об этом не обмолвилась! Вот же сука! Убью тварь! Собственными руками задушу!

Но — промолчал. Не стал впустую воздух сотрясать. Ничего, земля круглая…

В салоне надолго не задержались. Андрей порылся там в записях и убежал звонить из кабинета администратора, а вскоре вернулся и позвал меня за собой.

— Серый, идём.

Я поспешил за ним и спросил:

— Ну что?

— Он готов взять по четыре семьсот пятьдесят, если сразу партию привезём. Надо ехать.

И мы поехали. Сначала вернулись в хозблок, где я отпер сейф и забрал всю пачку скупленных за неделю чеков, оттуда двинулись к троллейбусной остановке. Обосновался Головин на северо-западе; это был другой конец города, туда меня ещё не заносило, поэтому выбор маршрута оставил на усмотрение Андрея. Но когда мы вышли на «Центральном рынке» и зашагали через арку в жилом доме, у которой расстелил на тротуаре картонку кидала-наперсточник, я не выдержал и спросил:

— Нам куда вообще?

— На конечную двадцать первого, — пояснил Андрей. — Так быстрее всего получится.

Мы влились в поток шагавших в обоих направлениях горожан, миновали несколько проходных дворов и, оставив сбоку крупнейший в городе продуктовый рынок, наконец вывернули к остановке. Там пришлось проторчать минут пятнадцать, прежде чем подъехал длинный красный «икарус» с резиновой гармошкой посередине, а только-только покатили по узеньким улочкам исторической части города, и Андрей завертел головой по сторонам, высматривая какой-то одному ему известный ориентир.

Вскоре автобус вывернул к особняку красного кирпича с аркой и небольшой башенкой — не старинному, а возведённому лишь несколько лет назад, на следующем перекрёстке повернул снова, на этот раз направо, и остановился у главпочтамта.

— Ага, Кирова! — обрадовался Андрей и потянул меня наружу. — Идём!

— Ты чего, блин? — возмутился я, выскочив следом.

— Время полно, хоть посидим культурно, — объявил Фролов и зашагал в сторону площади Революции, но уже у соседнего дома свернул к ресторану «Арктика».

Я рассчитывал на пару кружек пива в одном из кафе и потому присвистнул от удивления.

— В ресторане посидим? Серьёзно?

— Угощаю! — сделал широкий жест Фролов, но покутить в ресторане за счёт приятеля не вышло: просто не пустили внутрь в спортивном.

Тогда мы немного покрутились по району и расположились в заведении попроще — кафе «Алёнка», где публика подобралась преимущественно под стать нам. Там углядели на витрине «Балтику», взяли по бутылке на пробу, заняли свободный стол.

Музыка играла не слишком громко, разговорам она не мешала и, поскольку я прекрасно понимал, что зашли мы выпить пива вовсе неспроста, то потребовал:

— Чего у тебя случилось? Колись, давай!

Андрей вздохнул, приложился к пузатой кружке и сказал:

— Отличное пиво.

Пиво и в самом деле было неплохим, но я сбить себя с толку не дал и подался вперёд.

— Дюша, не тяни кота за хвост!

Фролов взъерошил волосы, немного ещё помялся, а потом выдал:

— Я вчера Янку трахнул!

Показалось, будто ослышался, поэтому на всякий случай уточнил:

— Аньку?

— Янку!

Только и оставалось, что трижды хлопнуть в ладоши.

— Ма-ла-дец!

Андрей набычился.

— Да, блин, всё само собой получилось! Передвинул шкаф, остался с поклейкой обоев помочь. Окно закрыто, в комнате духота — упрели. Янка пошла переодеться, вернулась в футболке. А ты только представь её в футболке без лифчика! Там такие буфера! У меня сразу колом встал и, как ни повернись, всё равно через штаны выпирает. Ну и подумал — какого фига…

— Она сама, получается, инициативу проявила?

— Да какой! Просто жарко было, вот и переоделась без задней мысли. Поначалу — «Андрей, так нельзя», «Андрей, это неправильно», а когда я её так и эдак, правильно и неправильно, такой взрыв случился, ты просто не представляешь! Серый, я как-то говорил, что мы с Анькой зажигали, так это всё фигня — с ней даже поначалу ничего похожего и близко не было!

— Может, зажрался просто? — предположил я.

— Ни фига!

Я приложился к кружке и с вполне объяснимым злорадством уточнил:

— Ну и что теперь? Аню коленом под зад обратно в общагу?

— Гонишь, что ли? — поморщился Фролов. — На ней салон держится, да и некрасиво получится: специально же уволилась. И с Янкой непонятно, как дальше пойдёт, ещё и ребёнок…

— Но трахать её будешь?

— Буду! — как на духу признал Андрей.

— И Анька очень скоро обо всём узнает. Как секса меньше станет, так и догадается.

— Куда уж меньше? С утра до вечера как белка в колесе, домой прихожу, ужинаю и отрубаюсь. А на следующий день всё тоже самое.

Андрей допил пиво, сходил и взял нам ещё. Я задумался. Имея кое-какое представление о характере и образе мысли его нынешней официальной пассии, ничем хорошим закончиться интрижка на стороне не могла, но пытаться переубедить товарища не стал.

— За советскую власть и высокий моральный облик строителя коммунизма агитировать тебя не стану, — заявил я некоторое время спустя. — Но, если вдруг понадобится Аню в лес вывезти и там прикопать, можешь смело на меня рассчитывать.

Фролов счёл предложение шуткой и только фыркнул.

— Не вариант, Серый. Я без Аньки салон не потяну, а мебель сейчас только через него покупают, по знакомству уже мало кто берёт. Отношения у нас опять же.

Прозвучала последняя фраза с определённой долей неуверенности, но мне капать на мозги приятелю не хотелось, перевёл всё в шуточное русло, спросив:

— Ладно! Скажи лучше, у кого из них титьки больше?

Андрей ухмыльнулся.

— У Янки чуть меньше, но она ж сама по себе худенькая! Смотрится просто супер!

— А на ощупь они как?

— Ты даже не представляешь!

Посидели, потрепались, допили пиво. Всю нервозность Андрея как рукой сняло — то ли выговорился, то ли алкоголь расслабляюще подействовал. После вернулись на остановку, дождались автобуса двадцать первого маршрута и покатили в северо-западную часть города, в просторечии — на Северок.

Непосредственно в новостройки на противоположном конце города ехать не пришлось. Миновали частный сектор и панельные девятиэтажки, затем повернули и начали подниматься в горку по улице, вдоль которой с одной стороны тянулись общаги, а с другой окружённые деревьями хрущёвки, затем переехали трамвайные пути.