– Возвращайся вопреки всему! – поддержал ее ниуэ.

– Возьми с собой это. – Воительница протянула мне сумку с метательными пластинами, подаренную ей Лорейной. – Не знаю, на какие там чудеса намекала эльфийская принцесса, но мне думается, что тебе как раз придется сделать тайное явным.

– Спасибо. Я буду помнить! – шепотом пообещала я, приняла оружие и без колебаний шагнула вперед, скрываясь во мраке. Мое сердце разрывалось от тоски и страха утратить тех, кого я еще могла потерять, и от страха не найти того, кого я уже потеряла. Да, но потеряла ли? Честно говоря, сейчас я напрочь отказывалась поверить в смерть Ардена, ибо наперекор всему продолжала помнить его живым, веселым и красивым! Смерть – кто она такая, дано ли ей право убивать нашу любовь? Или это любовь прогоняет смерть, заставив ее отступить перед напором своей животворящей силы? Возможно, мы каждый день потихоньку помогаем выживать своей любви, делая ее все более сильной и прекрасной. Кажется, я лишь теперь начинала понимать, ради чего стоит жить и ради чего не жалко умереть. Интересно, а вы это знаете?..

Я шла, а морская раковина тихонько пела у меня в сумке, внушая веру в себя и пробуждая безумную надежду на благополучное завершение моих поисков…

Коридор сузился до размеров тесного лаза, по которому я и шла, пригибая голову под низко нависающим потолком и частенько задевая плечами шершавые, холодные стены. Огонек тускло отсвечивал у меня на ладони, бросая слабые блики на глыбы известняка, грозившие раздавить мое тело, кажущееся чересчур хрупким на фоне многовековой мощи. Карта осталась у Беонира, но я об этом не печалилась. Кем бы ни являлся ее безымянный создатель, он сильно ошибся с подсчетом этажей и ярусов, лишь еще больше запутав своих последователей. Хотя, возможно, он сделал это намеренно? Не исключено, что насквозь фальшивая карта стала еще одной ловушкой, призванной погубить доверчивых путников, осмелившихся сунуться в храм Песка.

Теперь мне казалось, что все увиденное нами ранее было всего лишь ширмой, искусно созданной декорацией, скрывающей подлинные размеры гигантского святилища, уходящего глубоко под пустыню. И даже если я сумею добраться до зала Вечности, то суждено ли мне выйти обратно на поверхность, не встретившись с разгневанной богиней, пылающей жаждой мести? Да, я и сама понимаю, что мне несказанно повезло в схватке с Каадсур, и помощь разбуженного ею призрака пришлась как нельзя кстати, но ведь любое, даже самое волшебное везение когда-нибудь заканчивается! А я… Я уже столько раз испытывала судьбу… Чувствую, вскоре она опомнится, возьмет реванш за все свои поражения и отыграется на мне по полной…

Внезапно проход закончился, выведя меня в какое-то помещение, весьма масштабное и пустынное, судя по звучно разнесшемуся в нем цоканью, издаваемому железными подковками на каблуках моих сапог. Едва ступив на пол этого зала, выложенный гладкими мраморными плитами, я, повинуясь инстинктивному предчувствию надвигающейся опасности, молниеносно опустилась на колени и потушила путеводный огонек, очутившись в кромешной тьме. Интуиция меня не обманула: в тот же самый миг из темноты вылетел зеленый ком слизи и ударил в стену, точно в то самое место, где еще секунду назад находилась моя голова. Едкая, слабо флюоресцирующая субстанция моментально разъела известняк, превращая его в прах. Очевидно, в этой слизи содержался какой-то сильнейший яд, который и сжег верхний слой стены.

Я мягко откатилась влево, перекувырнувшись через плечо, вскочила на ноги, выхватила из ножен Лед и успела еще в полете рассечь второй комок слизи, нацеленный мне в грудь. Уже привычное заклинание не подвело и на сей раз, а в свете, рожденном ледяными иглами, проступили контуры двух поистине невероятных созданий, надвигающихся на меня. Судя по всему, эти порождения ночного кошмара происходили от людей и гигантских гусениц, наделивших своих потомков вполне человеческими головами, но также и жирными, бесформенными, волнообразно извивающимися телами, покрытыми отвратительной бурой шерстью. Попавшие в них ледяные стрелы испарялись, превращаясь в пар. Хвосты человеко-гусениц заканчивались гибкими шишковатыми наростами, похоже, и предназначенными для извержения комков ядовитой слизи. А к своему окончательному потрясению, я рассмотрела, что на верхней части туловища тварей имеются тощие, слаборазвитые конечности-ручки, сжимающие небольшие топорики.

«Интересно, разумны ли эти жуткие создания?» – подумала я, но не успела развить свою мысль, потому что гусеницы вдруг издали слаженный свист и бросились на меня.

Передвигались они достаточно быстро, а их ручонки, показавшиеся мне слабыми и ни на что не годными, отличались завидной ловкостью. Я еле успела отбить клинком Льда топорик, брошенный в меня первой тварью, и уклонилась от очередного комка слизи, выпущенного второй. Лишившийся оружия противник вдруг свернулся в плотный шар и подкатился под ноги, опрокинув меня на пол. Я упала на спину, уронила меч и беспомощно замерла от ужаса, распростертая под телом нависшей надо мной гусеницы. Мой взгляд, растерянно мечущийся в поисках спасения, неожиданно наткнулся на большой острый сталактит, свисающий с потолка.

Решение созрело мгновенно…

Я вытянула ладонь, силой энергетического импульса сбивая базальтовый нарост и направляя его прямо в голову напавшей твари. Сорвавшийся с потолка сталактит угодил ей точно в висок. Звучно треснув, череп твари разлетелся на куски, а ее гибкое тело забилось в предсмертной агонии. Я же тем временем перекатилась по скользкому полу, подхватила свой меч и первым же ударом отсекла хвост второй твари, парализованной видом издыхающей товарки. С пронзительным визгом раненая гусеница метнулась прочь и исчезла в темноте, оставляя за собой широкий след из вонючей желтой жидкости. Запах этой «крови» окончательно доконал меня, и так с трудом сдерживающую подступившую к горлу тошноту.

Я оперлась на меч, после чего меня шумно вырвало прямо на остывающий труп поверженного противника. И все-таки я испытывала жалость к поверженным мною созданиям, преданно выполнявшим свой долг и охранявшим обиталище богини Банрах… Нет, я совершила поступок, которым вовсе не горжусь. Говорят, будто для того, чтобы стать настоящим чародеем, нужно обладать глазами орла, сердцем льва и душой женщины… Но разве убийство и есть главное призвание чародеев?..