Чиж, который уже отошёл к «буханке», обернулся и махнул рукой.

— Не то! Выше смотри!

— «Кого заинтересует волосок, заряженный на крупную жизненную удачу великим тибетским магом О-олом»… — Я не удержался и рассмеялся в голос. — Да уж как раз для Тиши тема! Вы послушайте, этот волосок уже принёс успех тысячам людей!

— Это Хоттабыч шифруется! — пошутил Андрей.

Все наперебой начали предлагать свои варианты лёгкого обогащения для нашего упитанного товарища, а потом Рома поставил под ноги пустую бутылку и тяжко вздохнул.

— Хорошо, но мало!

Андрей это поползновение пресёк на корню.

— Мы тут не бухаем, а работаем!

Команду сворачиваться он не отдал. Пусть место и не было таким уж проходным, объявление и развешанные на задних дверцах товары не оставались без внимания местных жителей; кто-то просто глазел, кто-то приценивался. Ну и покупали изредка что-то, правда, сделки проходили всё больше по части Воробья.

А вот когда рядом остановилась чёрная «девятка» и наружу выбрались два крепкого вида мужика лет под тридцать, мы о своей опрометчивости несколько даже пожалели. К счастью, обошлось без наезда. Крепыши глянули на объявление, приценились к джинсам и потрепались о какой-то ерунде с Чижом, а потом без скандала и угроз укатили прочь.

Обошлось.

— А сколько мы за день заработали? — полюбопытствовал тогда Рома. — Ну хоть примерно?

Подошедший к нам от «буханки» Воробей откусил от чебурека, прожевал и сказал:

— Ну, «Рояль» почти весь разошёлся. Мы двести бутылок купили, по пять на ваучер, а там навар тысяча триста… Получается только на этом полтинник чистыми сделали.

— Чтоб я так жил! — присвистнул Рома.

— Надо было «Рояля» больше брать! — заявил Зинчук и досадливо сплюнул под ноги.

— И губозакатывающую машинку в придачу, — усмехнулся Воробей. — Евген, почти половину спирта твой братец забрал и ещё от него люди приходили, а остатки мы еле сбыли. Дальше такой лафы не будет. За живые деньги не больше десяти-пятнадцати ваучеров выкупили.

— Всё равно неплохо, — передёрнул плечами Рома. — Надо будет ещё спиртом затариться. Что не сбудем, то выпьем!

Ну посмеялись, конечно, шутке. Настроение у всех было приподнятым. А потом Женя Зинчук задумчиво поскрёб короткий ёжик рыжих волос на затылке.

— Пацаны, я тут подумал…

— Да ты герой! — хлопнул его по спине Романов. — Хвалю!

— Иди в жопу! — огрызнулся Евген. — Насчёт спирта подумал. Нам зачем именно «Рояль» брать? Какая разница алкашам какой пить?

Мы с Андреем переглянулись и поняли друг друга без слов.

— Не, палёнку сбывать не станем! — отрезал Фролов.

— Да причём здесь палёнка? — возмутился Евген. — У мамы какая-то родственница на аптечном складе работает. Ну или не аптечном, а который больницы снабжает, я не вникал. Она медицинский спирт достать может. Усушка, утряска, бой тары. Забесплатно не отдаст, но по цене точно договоримся. Фасовка там разная, а крепость семьдесят градусом — мама настойки на нём делает.

— Какой смысл одно на другое менять? — не воодушевился предложением Андрей.

— Надо по стоимости прикидывать, — решил Воробей.

— И вообще можем не деньгами рассчитаться, а мебелью! — раздухарился Зинчук. — Бартер, бля! Диван на спирт!

— Диваны тоже денег стоят, — напомнил Фролов.

— Из бракованных деталей соберём и подшаманим, — предложил я. — Только чтоб ни Лёня, ни Толстый об этом не знали, а то Гуревич закупочную цену срежет.

Идея пацанам понравилась, Андрей дал добро, и Зинчук пообещал обо всём договориться, ну или, как минимум, выяснить расценки на медицинский спирт. Потом зашёл разговор, кто на что потратит заработанное, и тут жизнь напомнила, что человек предполагает, а бог располагает. Не знаю, помог бы волосок, заряженный на крупную жизненную удачу великим тибетским магом О-олом, а вот собственной удачи нам определённо не хватило.

— Твою ж мать… — вдруг с выражением выдохнул Андрей. — Евген, Серый, начнут паковать — делаем ноги. Рома отвлеки их…

— Как?!

— Жопой об косяк! У нас с пацанами ваучеры и бабки, нам в ментовку нельзя!

Я уже без всякой спешки обернулся и увидел вывернувший из-за угла уазик в милицейской раскраске. Мимо он, разумеется, не проехал; скрипнули тормоза, из машины выбрались два бойца патрульно-постовой службы.

— Распиваем? — добродушно поинтересовался старший сержант.

Мы разом посмотрели на стоявшие у ног бутылки, уже пустые, и синхронно замотали головами.

— Это не наше! — за всех ответил Фролов.

Милиционер его будто и не услышал.

— Нахождение в нетрезвом виде в общественном месте… — продолжил он и осёкся, разглядев объявление на распахнутой задней дверце «буханки». — О! Незаконная предпринимательская деятельность и торговля вне специально установленных для того мест!

У меня немного даже отлегло от сердца, а вот Фролова такое развитие событий нисколько не порадовало, и он пихнул кулаком в бок Рому.

— Товарищ старший сержант! — попытался отвлечь милиционера Саша Романов, но тот его возглас проигнорировал и заглянул в наш УАЗ, поворошил коробки, уже преимущественно пустые; потом звякнуло стекло.

Старший сержант преспокойно сунул эту коробку себе под мышку, а напарнику кинул упаковку импортных колготок.

— Держи, своей подаришь.

Мы промолчали, и лишь когда УАЗ укатил вдаль по улице, Андрей спросил:

— Коробка полная была?

— Не, — мотнул головой Воробей. — Три последних бутылки забрали.

— Легко отделались! — усмехнулся Фролов и посмотрел на часы. — Сейчас половина третьего. Давайте ещё часа два постоим и домой.

— Может, поедем? — засомневался Рома.

— Не, надо хотя бы три бутылки «Рояля» отбить.

И мы их отбили. Может, и не полностью, но пару ваучеров выкупили, да и Воробей что-то из своих шмоток продал.

Ближе к четырём разгулялся прохладный ветерок, стало зябко. Все и без того уже вымотались, поэтому решили вечера не дожидаться и начинать сворачивать торговлю.

Подошла пожилая женщина с авоськой, в которой позвякивала стеклянная тара, спросила:

— Мальчики, бутылочки вам нужны или заберу?

— Забирайте! — разрешил Костя. — А лучше ваучер продайте. За ваучер денег больше выручите!

— Где б его ещё взять! Мы из Казахстана перебрались, ни гражданства, ни прописки…

Андрей Фролов вручил тётке бумажку в двадцать пять рублей, а только та ушла, и уже буквально под самый занавес пожаловал денежный покупатель. Кожаную куртку и до того смотрели и даже примеряли, но этот чернявый мужичок цыганистого вида в обычных брюках и не по погоде лёгкой джинсовке её разве что на зуб не попробовал. И понюхал, и подкладку проверил, и все швы осмотрел, кожу тоже мял. И что самое главное — приценился.

— Сколько хочешь? — спросил он у Воробья, сверкнув золотыми фиксами. — Ваучерами если?

— Двенадцать.

Мужичок произвёл нехитрые вычисления и округлил глаза.

— Побойся бога! Да за такие деньги фирменный кожаный плащ взять можно!

— Пальто, — хохотнул Костя. — Ещё и на коня останется!

Покупатель эту реплику пропустил мимо ушей, покачал головой.

— Нет, это не серьёзно!

— Ладно, за одиннадцать отдам, — пошёл на уступку Воробей.

Чернявый мужичок, который то ли был цыганом, то ли не был, с минуту обдумывал это предложение, потом достал тощую стопку ваучеров и выразительно ими тряхнул.

— А-а-а, гори оно синим пламенем! За десять возьму! — объявил он и уточнил: — По рукам?

Зинчук подступил к Андрею и шепнул:

— Может, нахлобучим его?

— Забудь, — коротко ответил Фролов.

А Воробей решительно покачал головой.

— Не пойдёт.

— Отдай куртку за десять, а я вам хорошую наводку дам! — предложил мужичок. — Вы ведь ваучеры скупаете, так? Я знаю, кто сразу партию продать может!

Андрей поспешил присоединиться к беседе и спросил:

— Сколько и почём?

— Скажу, если договоримся.

Воробей кивнул.

— Ты скажи сначала.