– Но он подумает, что я эта… ну, даже называть не буду – сказала она строго.

Я только посмеялся.

– Больше того. Я рассказал ему о дуэли, и что Брэдли был моим секундантом. Посмотрим, что он от от него услышит!

Мы оба разразились смехом. Как я и ожидал, мы нашли нужный ресторан в северной части Вольф Роуд, рядом с гостиницами и выездом к аэропорту. Из-за снега посетителей было мало, так что мы ждали освободившейся кабинки всего пять минут. Усадив нас, распорядительница спросила, принести ли напитки для начала. Я глянул на Мэрилин и улыбнулся

– Определённо.

Мэрилин посмотрела на меня:

– Какие, к примеру?

Я хихикнул и посмотрел на распорядительницу

– У вас найдётся что-нибудь замороженное, забавно раскрашенное и с зонтичком?

Та громко рассмеялась, несмотря на протесты Мэрилин, и сняла со спинки по меню для каждого.

– Вот, посмотрите. Я вернусь через пару минут.

Мэрилин просмотрела книжечку с изумлением; на каждой страничке были разные составы, часто с тропическим оттенком.

– Что мне заказать?

– Да что захочешь, – ответил я. – Хотя тебе, наверно, больше понравится какой-нибудь коктейль с ромом. Они должны быть послаще.

– А ты? Тоже что-нибудь такое? – спросила она.

– Джин с тоником.

Это отразило мою эволюцию предпочтений. Когда я был молод – ну, ещё тогда – я полагал, что будучи южанином должен любить Бурбон, как и отец. Правда заключалась в том, что мне не нравился Бурбон – для меня он кислый и терпкий. И шотландский виски я тоже не выношу – он по вкусу как скверная микстура. С другой стороны, мне нравится канадский виски, его делают в основном на ржи. Или ирландский виски. Ещё, я открыл для себя, что множество барменов не сумеют правильно сделать кислый коктейль, даже если от этого будет зависеть их жизнь, но вот испортить джин с тоником почти невозможно.

Подошла официантка, назвалась и спросила, готовы ли мы заказывать выпивку. Мэрилин смущённо на меня поглядела и заказала Багама-Мама, который выглядел, как голубой дайкири. Официантка посмотрела на меня

– Для вас обоих?

– Боже упаси. Мне джин с тоником. Танкверэй будет в самый раз.

Она кивнула и ушла. Мэрилин посмотрела на меня.

– Что это? Танджерин?

-------

ПП – сорт мандаринов

– Танкверэй. Одна из марок джина.

– Ты много знаешь о выпивке, – сказала она обвиняющим тоном.

– Так я же студент РПИ! Это прямо у них в заявлении. Они спрашивают, сколько ты пьёшь, и если недостаточно, то не принимают.

– Ага, я тебе уже почти поверила! Но до сих пор не могу поверить что прошлой ночью ты пил языки пламени!

Я усмехнулся.

– Это ни что иное, как старый салонный фокус.

В глазах у Мэрилин читалось недоверие.

– Ну ладно, вот как это делается. Спирт при горении даёт низкую температуру…

– Да, но это же огонь, – перебила она меня.

– Правильно, но он не такой горячий, как от нефти или газа или чего-то другого. И ещё один момент. Выпивка не горит, если в ней меньше пяридесяти процентов спирта, это считается 100 единиц. В Сазерн Комфорте как раз 100. Он горит, но едва-едва. Как только он попадает за губы, ему не хватает кислорода и он гаснет. Я совсем не обжёгся.

– Но этот, как его… ну тот парень… он сказал, что очень горячо.

На это я только усмехнулся.

– Это потому что я подстроил ему проигрыш. Он был настолько пьян… Ну, неважно, ты помнишь, что я сперва зажёг его стопку, и подождал пару секунд, пока зажигал свою. Потом я опрокинул свою сразу же, так что стопка не успела нагреться. Гормли потерял время, уставившись на меня, и был испуган, потому что не хотел опалить свои усы. К моменту, когда он попытался выпить, он уже обжёг пальцы.

– А как вышло что ты не обжёг пальцев, когда взял стопку?

Я сделал жест, будто хватаю стопку и опрокидываю её.

– Я думаю, она была у меня в руке меньше пяти секунд.

– У тебя на всё есть ответ. А если бы и у тебя были усы? Или у него не было бы?

Я посмеялся над этим.

– Тогда мне надо было бы придумать что-нибудь ещё, правда? Или ты думаешь, что я мог позволить тебе с ним потанцевать?

Мэрилин только закатила глаза. Она спросила меня, где я научился этому фокусу, и я долго и вдохновенно врал как занимался этим с друзьями в выпускном классе. На самом деле я научился этому в "Бочках". Я видел, до какой тупости это может дойти, один парень опалил себе усы, а второй был до такой степени пьян, что когда опрокидывал стопку, промахнулся мимо рта и пролил это себе на воротничок, который тут же загорелся. Это был сильный ожог. Я не думал, что когда-либо решусь на этот трюк.

Когда нам принесли напитки, мы стали заказывать подходящее блюдо из моря и с суши, говяжье филе и хвосты омаров, только пожалуйста, не пережаренных. Мэрили предложила попробовать её коктейль. Я так и сделал – очень сладкий и холодный, чтобы спрятать крепость, и дал ей лизнуть мой джин с тоником, который ей совсем не понравился. Мы ещё говорили о разных напитках, когда она спросила, откуда в её коктейле голубой цвет. Я вспомнил одну передачу по ТВ и описал процесс изготовления ликёров. Когда она спросила, откуда я это всё знаю, я опять рассказал историю о заявлении о приёме в РПИ.

– Ну ладно, довольно обо мне и моих аморальных привычках. Расскажи мне о Мэрили Лефлёр и её аморальных привычках.

– а нет у меня аморальных привычек, – запротестовала она.

– Да? Но это же самые лучшие привычки. И кроме того, я знаю, у тебя их целый букет.

– Например?

– Ну, ты болтаешься в домах студенческих братств, заманиваешь молодых парней драться на дуэлях, а потом спишь с ними. С моей точки зрения – довольно развратно.

Она усмехнулась

– Ты мне будешь это рассказывать без конца, правда?

– Я же тебе сказал – когда нибудь это станет классным рассказом для твоих внуков. Особенно в присутствии твоих детей, чтоб они повозмущались.

– Ну а тебе что рассказывала твоя бабушка? – парировала она.

– В годы Запрета на алкоголь родители моей мамы изготовляли выпивку в домашней ванне. Это в счёт?

– Это уже тенденция.

Я засмеялся, кивнул и согласился. Теперь я хотел, чтоб она рассказала мне о своей семье. Уже знал, конечно, но было классно и свежо услышать это заново.

Мэрилин была старшей из девяти детей и её мама сейчас носила десятого. Они, понятно дело, были римско-католической веры. Она ходила в религиозную школу, UCA, Католическая Академия Ютики., школа для девочек. Мальчишки ходили в Нотр Дам, которая ещё не стала школой совместного обучения до того, как она уехала в колледж. Следующие за ней семь детей оказались мальчишками, расти рядом с ними было нелегко в некоторых отношениях, но в других даже лучше. Во всяком случае, свою комнату она занимала одна.

– Значит, твоя мама не пользовалась Таблеткой.

– Это против правил, – ответила она.

– Да не той таблеткой. Я имел в виду аспирин. Он тоже предотвращает бременность.

– Это как? – спросила она с любопытством.

– Надо надёжно удерживать таблетку между ногами.

Лицо Мэрилин вспыхнуло улыбкой

– Очевидно, она никогда не учила этого урока!

Я вел разговор на том, как это – расти в такой большой семье, и это было нетрудно, потому что она была очень семейной девчонкой. Во многих отношениях – исключая встречу со мной – колледж Сент Роуз был для неё ошибочным выбором. Семья для неё была критически важна, и она была вдали первый раз в жизни. Без каркаса семейной жизни она плыла в море постоянных перемен. Хотя она об этом не упоминала, я знал из прошлой жизни что академически она была на испытательном сроке после первого семестра. Ей не хватало сосредоточенности и дисциплины в учёбе. Ещё я повернул её рассказ в сторону детей и их обучения. Она собиралась специализироваться в обучении в начальной школе. Опять таки, недостаток сосредоточенности и желания станут серьёзной проблемой в будущем. Она после степени бакалавра так и не пошла в университет получить степень магистра, что почти обязательно, хотя многие школы отводят на это пять лет и согласны за это обучение заплатить.