– Так ты знал?

– Знал еще до того, как мы поженились.

– Ты знал, и не сказал мне?

Он пожал плечами:

– Сказал тебе что? Что я знал, что ты врала мне? Что я не поверил и провел расследование? Это все было не так важно, так что я просто закрыл на это глаза. Ты можешь рассказать все и сама.

– И даже после своей прошлой жены, ты все-таки женился на мне? – Сьюзи уже тихо плакала.

А я был под впечатлением, что первый брак Джона Роттингена был не самым приятным событием.

– Похоже, меня привлекают ненормальные женщины, – пошутил он.

Сьюзи издала тихий стон, и продолжила рыдать. Он передал ей салфетку.

Она вытерла глаза, высморкалась и затем посмотрела на меня.

– Карл, почему ты здесь? Как давно ты знаешь, что я здесь?

– Я знал с самого твоего переезда. У моего охранного агентства есть следственный отдел. Они отследили тебя по моей просьбе и иногда следили.

Полицеский штата Миннесота холодно посмотрел на меня:

– Вы вели за нами наблюдение?

Я примирительно поднял руку.

– Ни в коем случае! Я просто периодически запрашивал обновления отчетов, таких, как номера телефонов и адреса, нечто в таком духе. Примерно так же, как и твой друг-детектив с тобой отследили прошлое Сьюзи, – уточнил я.

Затем я снова повернулся к сестре:

– Сьюзи, я могу не понимать, почему ты решила, что тебе нужно так сбегать, но мы вместе с Мэрилин уважаем и ценим твое желание. Но сейчас мне нужно поговорить с тобой. Времена меняются.

– О чем ты?

– Я хочу сказать, что твой маленький секрет скоро всплывет. В бизнесе всем плевать, кто моя сестра. Но не в политике. В следующем году я буду избираться в Конгресс, и люди будут копаться в моем прошлом. Тебе стоит об этом знать, прежде чем на вашем участке соберутся журналисты и начнут задавать вашим детям уйму вопросов, – сказал я.

Они оба широко раскрыли глаза в удивлении.

– О, Боже! Ты серьезно? – спросил Джон.

– Абсолютно. Эксперты с моей стороны, похоже, уверены, что мой противник ни перед чем не остановится, чтобы меня очернить. Мое убийство Хэмилтона будет только началом. Они думают, что он будет разыскивать и маму с папой. Я говорил всем, что ты уехала в Калифорнию, но перестал, когда мои юристы сообщили мне, что это все обернется не лучшим исходом. Он и за тобой пойдет.

Сьюзи закатила глаза.

– И что он хочет, чтобы я сказала? Что тебе следовало позволить Хэмилтону вас всех перебить?

– Ему все равно, что ты скажешь. Ты ушла, так что за этим всем должна крыться большая и жуткая тайна. Если в меня швырнуть достаточно грязи, то избиратель может и решить, что я нечист.

– Никто не будет торчать на моем участке! – взревел ее муж. – Не знаю, как с этим в Мэриленде, но дойми жену полицейского в Миннесоте, и очень быстро узнаешь границы свободы прессы, черт побери!

Я кивнул, пожимая плечами.

– Меня устраивает. Они меня достали еще с прошлого раза.

В другой гостиной поднялся шум, и Сьюзи поднялась и вышла, чтобы угомонить детей. Спустя мгновение она вернулась.

– Детям пора спать. Дайте мне пару минут, и я вернусь, – с этими словами она ушла обратно.

Я же повернулся к Джону.

– Здесь есть место, где я могу посадить водителя? Он снаружи в машине.

– У тебя есть водитель?

– Просто телохранитель. Когда я выезжаю, обычно держу при себе охрану. А, еще он вооружен, если это важно.

Мой шурин пробормотал себе под нос:

– Ему лучше бы иметь при себе лицензию. За эту ночь мне уже хватило игр и забав.

Я вышел и привел с собой охранника-водителя, и мы посадили его в другой гостиной с чашкой кофе. Я вернулся в переднюю и мы еще пообщались с Джоном.

Спустя некоторое время вернулась Сьюзи, и села к нам. Она была молчалива, и затем взяла ту коробку, которую принесла ранее, и позвала:

– Джек! Иди сюда!

Он примчался:

– Да?

– Иди сюда. Я хочу показать тебе несколько фотографий. Я сохранила их, но я не буду больше врать. Это фотографии из моей молодости, – она открыла коробку и начала пересматривать фотографии со своим пасынком и мужем, который затем передал их мне.

Это было мучительным взглядом в прошлое. Не все было так плохо, на самом деле! Особенно, когда мы были маленькими, и до того, как мы с Хэмилтоном стали подростками, мы часто улыбались. Маленький Джек был потрясен, увидев фотографии, где Сьюзи прыгала в тандеме в Файеттвиле, от чего я вновь рассмеялся. Было несколько фотографий из ее колледжа, и на спонтанных поездках к нам. А потом они резко кончились. Она собрала фотографии и убрала их обратно.

– А почему ты сменила имя? – спросил Джек.

Она вздохнула:

– Я сама иногда задаюсь этим вопросом. Мне нужно было уехать. Дома все было слишком сумасбродно. Может, когда-нибудь ты лучше это поймешь.

Он повернулся ко мне и спросил:

– Это все из-за тебя, да?

Сьюзи ахнула, а Джон грозно на него посмотрел. Я же просто ответил:

– Да, из-за меня, – я предупредительно поднял руку вверх. – Это будет сложно понять, но, когда ты подрастешь, станет яснее. У моего брата была болезнь, душевная болезнь…

– Ты имеешь ввиду, он был сумасшедшим!

– Да, это самое простое объяснение!

– Как по телеку, да? По телеку братья всегда сумасшедшие!

Я только издал смешок.

– Через пару лет я передам твоим братья, что ты так сказал, – в ответ я получил ухмылку. – Итак, мой брат был очень болен, и в один день он пришел в мой дом и пытался убить мою жену и моего ребенка. Я имею ввиду, ты можешь представить себе, что кто-то пытается войти в твой дом и убить маму и твоих братьев?

Джек широко раскрыл глаза:

– Уооо! Серьезно?

– Серьезно. Их не было дома, но был я, и тогда он попытался убить меня. Мне пришлось его остановить.

На это мы все услышали еще одно:

– Уооо!

– Джек, думаю, тебе уже пора спать. Мы еще завтра поговорим, хорошо? – сказала Сьюзи.

Он взглянул на меня.

– Так это из-за тебя, но в то же время нет? Ты это хотел сказать?

– Ты умный парень, Джек. Мы еще поговорим, – сказал я ему.

Мальчик направился к выходу из комнаты. Отец посмотрел ему вслед, затем бросил взгляд на нас с Сьюзи, и затем направился за ним.

– Почему ты ушла? – спросил я ее.

– Мне пришлось сбежать от мамы с папой. Ты это все знаешь. Они сошли с ума, как и Хэмилтон, все это касалось тебя, и меня преследовали юристы по этому поводу, заставляя выбрать сторону. Было намного проще просто сбежать и начать все с нуля.

Я кивнул.

– Я это знаю, но почему сменила имя и больше никогда не звонила? Никому из нас это не далось легче, чем тебе.

– Карл, это ты был сильнейшим в семье! И ты сделал меня сильной, а не наоборот! Мне пришлось уйти! – рыдала она.

– И ни строчки не могла написать? Даже племяннику?

Тогда она сорвалась и разрыдалась. Я сел рядом с ней, обнял ее одной рукой, и она уже рыдала мне в плечо. В таком положении нас и застал ее муж несколько минут спустя. Когда он вошел, она подняла на него глаза, подошла к нему и продолжала рыдать уже там. Я просто бросил на него взгляд и пожал плечами. И что теперь?

Она в последний раз всхлипнула и сказала, больше ему, чем мне:

– Я запуталась во всей это лжи. Как только я сменила имя, было легко прикидываться, будто у меня началась новая жизнь. Каждая ложь приводила к следующей, и дальше, и дальше – безвозвратно! И мне стыдно было это признать. Прости меня, прости! – и она снова разрыдалась.

Джон Роттинген кивнул мне в сторону двери, так что мне было пора идти.

– Я могу заехать к вам завтра, прежде чем поехать домой?

Сьюзи молча кивнула.

– Приезжай завтра после обеда, – сказал ее муж.

Я кивнул, зашел за водителем и мы отправились обратно. Было уже поздно звонить жене, так что я просто лег спать. Я долго спал, и потом позвонил Мэрилин утром.

– Как все прошло? – спросила она.

– Думаю, в порядке. Она потеряла сознание, когда увидела меня в дверях, но ее муж уже знал, что она врала о своем прошлом, но все равно женился на ней. Думаю, это хороший знак, – ответил я.