А потом вы выросли. К подростковому возрасту вы поняли, что овощи могут быть довольно вкусными, и вы знали, что они полезны, и вы были уже достаточно взрослыми для того, чтобы спокойно их есть. Маме, бабушке или тете Тилли уже не нужно было на вас кричать, и они могли начать передавать свою мудрость вашему младшему брату или сестре.
Инфраструктура – как те же овощи. Никто не хочет их есть, но это нужно, чтобы стать большим и сильным. Все хотят десерта и разных веселостей, на которые мы тратим деньги – снижения налогов и увеличения прибыли. Разница только в том, что, хоть мы уже и взрослые и знаем, что овощи есть полезно, мы не всегда это полностью понимаем. Дома мы понимаем, что, если есть только десерт, рано или поздно у нас выпадут зубы, мы станем слабыми и немощными, и в конце концов заболеем. Точно так же это и с инфраструктурой, мостами и дорогами, канализациями и очистными сооружениями. Если не обращать на них внимания, рано или поздно нация ослабеет.
Так что читайте эту книгу и ешьте овощи! Вырастете большим и сильными!
Так книга была названа: «Ешьте свой горох! Рассыпающаяся инфраструктура Америки и необходимость ее перестроения». Мы отправили свой последний черновик вместе с электронной копией в издательство Саймона и Шустера, и после того, как его приняли, мы с Гарри взяли жен на ужин в Иннер Харбор. Мы ощущали себя уставшими, но счастливыми. Я никогда не делал ничего подобного, как и Гарри.
Оказалось, что следующий шагом являлась печать и издание, никаких действий от нас уже не требующие. Нам даже не нужно было кого-то искать, чтобы оставить отзыв на книгу, так что они могли придумать любую чушь для задней обложки. У Саймона и Шустера уже были некоторые знаменитости для такого. Я обмолвился с Гарри, что, скорее всего, нас попросят в будущем сделать то же самое для чьей-нибудь еще книги. Он только пожал плечами и кивнул в подтверждение. На обложке была изображена тарелка, полная горошка и вилка. Вероятно, намечался еще и книжный тур к поздней осени, но что для этого будет нужно, никто из нас не имел представления.
В то же время мне нужно было заработать денег! Серьезных, причем, денег! Мы были в преддверии крупнейшей рыночной волны, начиная с самого основания бычьего рынка в 1982-м году. Теперь же, спустя пять лет, рынок собирался обвалиться, и это бы назвали Черным Понедельником. Проблема была в том, что я не смог вспомнить, когда это случится! Я вспомнил только название, Черный Понедельник, так что я был убежден, что это случится в начале недели, и что это точно будет осенью.
Так что с этим можно сделать? В первую очередь, придумать убедительную легенду для оправдания! Здесь не только я в одиночку вкладывался в серебро, или нефть. Теперь за мной же наблюдало целое управление. На протяжении весны я начал говорить некоторым, особенно тем, кто напрямую участвует в операциях на бирже, что рынок начинает перегреваться, и что ожидается коррекция. Летом я уже упоминал это громче, и в один июльский вечер мы с Мисси, Джейком-младшим и нашей командой трейдеров, разработали несколько стратегий.
Что будет, если рынок потонет? Как много предупреждений будет? Что нам с этим делать? Что с деньгами? А с деньгами клиентов? Что делать после того, как все рухнет, и мы достигнем дна? Мы выделили несколько вероятных сценариев, и я начал пристально следить за рынком. Я знал, что это произойдет осенью, но для меня это означало период с сентября по ноябрь. А это довольно большой период.
Это случилось в середине октября, девятнадцатого числа, и команда трейдеров увидела это сперва на зарубежных рынках. Сначала рухнул рынок в Гонг-Конге, почти незамедлительно рухнули и Австралия с Новой Зеландией. Волнения пошли на запад, захватив следом Лондон и другие европейские рынки, прежде чем перескочить через Атлантику и навалиться на Штаты. Хорошей новостью было то, что американские рынки и обменники получили большинство предупреждений, и поэтому пострадали меньше всех. Гонг-Конг потерял около 45 % рынка, и ситуация немного смягчилась, когда волна пошла на запад. Как показал Dow, американский рынок потерял только 22 %, все же это ощутимая потеря.
Почему все рухнуло? Никто не знает, почему, но было очевидно, что после пяти прибыльных лет подряд что-то должно случиться. Рынок однозначно ослаб с самой весны, и становился нестабильным. Американский флот уже несколько дней торговал снарядами с иранцами в Персидском заливе, и это привело энергетические рынки в ужас. Были и прибыль, и общая коррекция рынка, и автоматические трейдерские программы сходили с ума, слишком остро реагируя и сподвигая всю систему на то же.
Впрочем, Бакмэн Групп справилась довольно неплохо. Мой девиз – на дне можно заработать столько же денег, сколько и на вершине. Разница была только в том, что все только подозревали о проблеме, и только я знал это, как факт. Это позволило нам реагировать быстрее. Мисси с трейдерами проработали несколько стратегий для одновременного получения прибыли и вывода части акций, когда я объявил «Код Красный». Затем, когда рынок осел, мы могли сменить тактику, объявить «Код Зеленый», укрепить позиции, и ловить подъем. Еще одним фактором было, что это не было долгим моментом. Дальше рынок начал расти на протяжении всей декады и прямо до конца девяностых.
В воскресенье в полночь восемнадцатого числа Мисси позвонила мне домой с новостями, что Гонг-Конг рухнул. Я сразу понял, что это то, чего я ждал. Я сказал ей собрать всех и быть в офисе в четыре утра. Я выскочил из кровати и сказал Мэрилин, что отправляюсь в офис. Я принял душ, оделся, налил себе горячего чая и выпил его, и потом поехал в Хирфорд. Мисси прибыла в половину четвертого, волоча пончики из круглосуточного Dunkin’ Donuts.
Остальные прибыли к половине пятого, заспанные и никто не был в своих обычных костюмах. Мне было плевать на это. Все вышли в сеть рынка и мы наблюдали сумятицу в Лондоне. Все нервно обернулись ко мне. Я только кивнул и сказал:
– Все. Объявляю «Код Красный».
Затем я вышел в комнату отдыха, налил себе еще чаю, и ухватил одну сливочную булочку. Дальше от меня ничего не зависело.
У нас было небольшое трейдерское управление, где Мисси руководила тремя трейдерами. Мы не трогали наши технические позиции, и точно обходили стороной те компании, где мы были в совете. Мы только работали с теми, где наши доли ликвидны, и я не доверял автоматическим программам – я хотел, чтобы решения принимали люди. К восьми часам начали подтягиваться ранние пташки, и для них было очевидно, что что-то происходит. Ко времени, когда появились Джон и оба Джейка, новости рынка кипели, и мне пришлось потратить на их успокоение практически столько же времени, сколько я потратил на Мисси и её трейдеров. трейдерами. Никто из них такого ещё не видал. Я бродил вовнутрь кабинета трейдеров и обратно, сохраняя улыбку и спокойствие в своем образе и поведении. Хотя я сам был на нервах: один неверное движение на «Кодах» – и мы потеряем все!
Ну, будем честны на этот счет. Я никогда сам через это не проходил, но, по крайней мере, я знал, чем это закончится. К концу дня Dow потерял 22 %, но Бакмэн Групп получила 10 %. Во вторник рано утром я объявил «Код Зеленый», и мы подняли еще 20 %. К концу недели мы подняли еще 20 %, и тогда я уже отозвал операция, и мы вернулись к обычному режиму работы.
Мисси и трейдеры тогда изрядно нервничали, и я работал сверхурочно, чтобы держать их адекватными и сконцентрированными, и это сработало. К закрытию торговой пятницы я указал полученную прибыль на стене, и затем вместе со всеми сотрудниками дружно поаплодировал им. Я также поднял им годовую премию вдвое, и выделил каждому по неделе отдыха в Хугомонте. А затем я вернулся домой и выпил несколько бокалов!
За одну неделю Бакмэн Групп стала компанией-миллиардером.
В остальном все шло, как и обычно. Чарли пошел во второй класс, а близняшек отдали в ясли. К концу дня дом гудел чуть меньше, чем основной этаж трейдеров Нью-Йоркской фондовой биржи! Я приходил домой, целовал Мэрилин, чесал голову замученной Пышке, махал рукой Чарли, который в это время уже направлялся навстречу неприятностям из дома, и пытался определить, которая из дочерей пытается по мне взобраться. Пребывание в шезлонге только облегчало им с Пышкой эту задачу. Мэрилин приносила чай со льдом.
