На лице Мэрилин была слабая полу-улыбка.

– Это было не так уж впечатляюще, – улыбнулся я. – Нападение на простую кучку торчков, охраняющих наркотики, или как там говорят слухи. Главное – помнить, что это именно слухи и не более. Истина же в том, что тренировочная миссия проходила в Гондурасе. Эй, всё окончилось. Мы вернулись домой, я попал в госпиталь, конец истории. Теперь я гражданский, а сейчас давай ты мне будешь плести байки, как ты доблестно защищаешь Родину от безбожных коммунистических орд.

Мы поговорили ещё немного. При небольшой удаче у Харлана был шанс отличиться в ближайшие несколько лет; при настоящей же удаче он мог дожить до старости, так и не отличившись. Лично мне чего-то, что не являлось просто тренировкой, хватило на всю жизнь. Теперь я был благочестивым пацифистом!

– Итак, что ты поделываешь теперь? Ты ушёл в январе. Чем ты занялся после этого? – спросила Анна Ли.

– Ну, мы переехали обратно домой, – увлечённо начала рассказывать Мэрилин. – Домой к Карлу, в Мэриленд, не ко мне, и теперь мы строим дом! В следующий раз, когда вы будете там – вы должны зайти к нам!

– Ты строишь дом? – спросил Харлан.

Я кивнул.

– Это было что-то типа сделки. Я не хотел переезжать на север Нью-Йорка, а она не хотела жить в городе, и мы заключили сделку. Я покупаю участок и строю там дом. Покупка была оформлена только этой весной, сейчас начали строительство. Я надеюсь, к осени мы сможем переехать. Но именно что надеюсь, – зная о строительстве достаточно, я понимал, что сроки и цена зачастую могут увеличиться сильнее, чем самые пессимистические прогнозы в начале.

– Так где ты сейчас работаешь? – спросил мой друг, странно поглядев на меня.

Мэрилин начала было отвечать, но захлопнула рот и поглядела на меня. Я уклончиво ответил:

– Я занялся бизнесом. Я в инвестиционной компании с ещё некоторыми людьми, которых я знал ещё до Армии. Теперь я в отставке, и этим я и занялся.

– В инвестиционной компании? В смысле, акции, облигации и всё такое?

Я одновременно кивнул и пожал плечами.

– Типа того. Это больше насчёт инвертирования в другие компании, стартовые капиталы или вроде. Я руковожу операциями и планирую. Кстати, говоря об этом… – я повернулся и поглядел на Мэрилин. – Прежде, чем выйти, я говорил с Джоном. Если неслабая возможность того, что мне может понадобиться улететь на денёк на следующей неделе, подписать кой-какие бумаги. Это ещё пока не точно. Я переслал в офис номер комнаты, так что они могут нам звонить.

– А мне что делать?

– Милая, не похоже на то, чтобы ты находилась в пустыне. Ну, можете пойти вместе с Анной Ли и принести Чарли и Роско в жертву богу вулканов. Двух по цене одного! – в ответ раздался неприличный звук.

Был один забавный момент, когда Харлан взял меня помочь ему собрать манго. У них во дворе росло манговое дерево, и оказалось, что оно очень быстро плодоносит, а если не снять фрукты и не сделать с ними что-нибудь, зрелые плоды быстро начинают гнить, и вокруг них начинает летать неимоверное количество фруктовых мушек. В итоге мы увезли с собой в Royal Hawaiian большой мешок. Так мы убивали время, пока не наступил вечер, а затем Харлан разжёг гриль и приготовил бургеры. Чарли перекусил смесью, плюс немного риса, и теперь выглядел как Оливер Твист, выпрашивая ещё хоть немного каши. Роско, с другой стороны, съел и котлету, и булочку, причём весь заляпавшись, и запил из своей бутылочки. Он был более готов к взрослой жизни.

Когда начало темнеть, мы закончили вечеринку. Мы условились, что завтра Бакминстеры придут к нам в Royal Hawaiian и поплавают. Я также мог бы показать им план нового дома – он был у меня с собой, в портфеле. Позже, на этой же неделе, Харлан мог бы взять меня на базу, чтобы я мог увидеть, как он командует. Мне это было интересно, но не Мэрилин. Я также не смог бы увидеть его М109-е. По словам Харнала, они просто были слишком большими и мощными, чтобы стрелять на Оаху, и их законсервировали. Когда они хотели из них пострелять, им приходилось перевозить их на Большой Остров и поднимать в горы (где было на удивление холодно).

Так или иначе, мы ушли. Мы были в отпуске. Я пару раз дразнил Мэрилин следующей поездкой, без Чарли, и тем, что Тейлор может приглядеть для меня нудистские курорты. Она отвечала безусловное «НЕТ! НЕТ! НЕТ!» (в точности, как только начавший говорить Росно), но я лишь посмеялся над ней. А затем сказал, что ещё бывают курорты для свингеров и обмена жёнами, что совсем вогнало её в краску! Я не знал, есть ли уже такие гедонистические курорты, но это не имело значение: мы не собирались ехать ни на один из них. Однако понаблюдать за её реакцией было забавно! Я сказал ей, что пойду на компромисс: договорюсь о разрешении периодически ходить в одежде, но она не купилась даже не это. Она продолжала протестовать, а я продолжал смеяться.

Мы не проводили всё время с Бакминстерами. Пару дней мы провели сами с собой. Кроме того, на пару вечеров мы спихивали Чарли на наших друзей и шли ужинать вдвоём, а затем ответили взаимностью, забрав Роско, пока у его Мамочки и Папочки было ночное свидание. Роско был от этого не в восторге (НЕТ! НЕТ! НЕТ!), но мы не обращали на него внимания, и он успокоился. В один из «наших» вечеров мы увидели Дон Хо в его новом куполообразном концертном зале, около Гавайской Деревушки Хилтон. Тейлор достала нам билеты. Шоу было очень милым, и Мэрилин явно наслаждалась им. Я – ну, тоже, но я никогда не считал Tiny Bubbles выдающейся песней. Танцы, однако, были милыми, а выбраться куда-то на вечер было приятно!

Весь отпуск я поддерживал контакт с Джоном. Легче всего было звонить в 9 утра по местному времени – 3 часа дня по западному. Если Джона не было в офисе, я звонил в его старый офис, где он разбирался с остатками прошлых дел. Когда он сообщил мне, что нужно будет слетать в Сиэттл снова, отпуск ещё шёл. Последние документы должны были быть подписаны во вторник. Я сказал ему сообщить Тейлор, чтобы та раздобыла транспорт. Я хотел обернуться быстро, за день и без остановок. Она могла сообщить мне подробности, маршрут и всё прочее во время звонка; так же и Джон мог отправить мне все необходимые документы.

В пятницу и субботу пришло несколько конвертов по FedEx (тогда ещё известной как Federal Express). В одном были документы, связанные с инвестицией, с пометками Джона на полях; во вторник я должен был подписать чистовую версию. Другой конверт был от Тейлор, и там были мои инструкции касательно полёта в Сиэттл и обратно. Я просмотрел и то, и то с большим интересом.

Со своей стороны, Мэрилин была не в восторге от планов полёта. Лететь с Гавайев до Сиэттла было около пяти-шести часов, а с учётом полёта с востока на запад, я прибавил ещё три часа. Чтобы быть в Бельвью в 9 утра во вторник, мне нужно было вылететь в понедельник примерно в полночь. Я смог поймать такси и оставить Линкольн для Мэрилин. Поцеловав её на прощание, я сказал ей, что позвоню сразу, как смогу.

Единственный аэропорт, способный справиться с международным траффиком, был в Гонолулу. Даже при полёте туда-обратно на материк было предписано пройти через досмотровую станцию Министерства Агрокультуры; что-то вроде таможни, но куда менее придирчивой. Их основной функцией было не допускать появления на островах новых видов растений и не выпускать на материк фруктовых мушек. Чартерная база находилось напротив взлётной полосы, с другой стороны аэропорта, относительно основного терминала.

Когда я подошёл, пилот ожидал меня в чартерном офисе. При моём появлении он поднял глаза:

– Вы мистер Бакмэн?

– Да, капитан, это я. Вы пилот?

– Да, сэр. Я готов к полёту, просто ждал вас.

– Простите, если заставил вас ждать. Я буду готов, когда вы будете готовы.

– Не нужно извиняться, сэр. Багаж?

Я покачал головой.

– Это однодневная поездка. Возможно, мы вылетим обратно через пару часов после приземления. Мне только нужно подписать кой-какие документы и встретиться с парой человек. Единственный багаж – мой портфель, – я продемонстрировал его пилоту.