Мы загрузили всё в машину, а затем, выехав с территории прокатной компании, обнаружили Анну Ли. Она вела синий Ford Fairmont Futura – должно быть, уродливейшую машину в мире. Открыв окно машины, она помахала нам.

– Следуйте за мной! – завопила она. Мы кивнули – и выехали за ней из аэропорта. Следовать за ней было несложно – двуцветный Fairmont с его странной виниловой крышей был виден за километр.

Royal Hawaiian был не просто ещё одним из тех колоссальных бегемотов, выстроившихся на берегу к западу от Дайамонд-Хед. Это был отель в старом стиле, поразительно розовый в век бетона и стекла. Я бы предпочёл что-то типа бунгало, но в нужном нам районе их попросту не было. Мы зарезервировали люкс. Кто знает – может, мы бы могли закатить луау и заставить Гиджет и Мун Догги петь на ней. Но после целого дня перелётов и это выглядело раем.

Наш караван из двух автомобилей припарковался перед зданием, и мы с Мэрилин вышли. Анна Ли осталась в своей машине. Мы подошли к ней, и она сказала:

– Я не останусь. Мне нужно вернуться на базу и начинать готовить ужин. Вы получили номер?

– Ага, я не знаю, который, но если ты позвонишь на регистрацию, уверен, они скажут тебе, – ответил я.

– Отлично! Я бы выбралась и помогла, но тогда мне, пожалуй, пришлось бы оставить машину на этой стоянке, а места здесь стоят целое состояние. Завтра поболтаем, – она помахала и отъехала

Мы с Мэрилин направились к машине, где нас уже встречал портье.

– Заселяетесь, сэр?

– Да, и не мог бы кто-нибудь взять это у нас?

– Разумеется, сэр, – он махнул рукой, и подошёл коридорный.

Наш багаж был загружен в тележку, а я отдал коридорному ключи и чаевые, получив у него квитанцию. Портье же повёл нас к стойке регистрации.

Я положил на стойку свои документы.

– Алоха! – сказала весёлая и загорелая девушка восточной внешности. – Заселяетесь?

– И вам тоже алоха. Да, заселяемся. Мы Бакмэны, – я двинул через стойку уведомление о бронировании.

Кеани, так её звали, если верить бейджику, взяла уведомление и просмотрела свои записи, а затем вытащила связку ключей и начала копаться в ней.

– Да, сэр, один из люксов Royal Hawaiian, Люкс Короля Камехамеха, очень милый.

– Отлично! Я так устал, что согласился бы даже на дешёвый мотель-клоповник. Где мне расписаться? Я в полёте ещё с темноты!

Она рассмеялась и пододвинула ко мне документы с галочками в местах, где мне нужно было поставить автограф.

– Простите за это, но Рай не был бы Раем, если бы туда было легко добраться.

Мэрилин засмеялась, а я фыркнул.

– Я вас услышал. Конечно, ближе к Раю я уже не буду. Святой Пётр никогда не позволит мне пройти через Жемчужные Врата, – все вокруг рассмеялись.

Король Камехамеха, должно быть, строил номер для себя. Там были две спальни, гигантская гостиная, столовая, а также небольшой бар. Я отпустил портье, а Мэрилин повернула Чарли, чтобы он мог осмотреться.

– Это великолепно! – сказала Мэрилин.

– Это неплохо, – согласился я с ней.

Я открыл стеклянную скользящую дверь – и был поражён тёплым тропическим бризом. Я видел весь пляж; океан медленно скользил по песку.

– Тут я действительно не могу с тобой поспорить.

– Нужно разместить и их здесь, с нами, на выходные, – добавила Мэрилин. – Мы займём вторую спальню. Мальчики останутся здесь, в главной комнате, а они – в оставшейся спальне, – она вопросительно поглядела на меня.

– Звучит неплохо. Давай спросим у них. Нет причин для отказа, – кивнул я.

Мы распаковались, а затем первое, что я сделал – это позвонил в свой офис и оставил на автоответчике номер своего люкса, вместе с замечанием, что между нами 6 часов разницы, так что не стоит звонить мне сразу, как придут в офис. Мне бы не понравился звонок в 3 утра.

Разложив свои вещи, я схватил туалетные принадлежности и полотенце (фирменное, от отеля). Быстро приняв душ и переодевшись, я вошёл в гостиную и прилёг на диван. Я лишь собирался подождать, пока вернётся Мэрилин, но в итоге проснулся через два часа. Снаружи всё ещё было светло, хотя из спальни доносился храп Мэрилин. Я стряхнул с себя остатки сна и поглядел на неё; она просто рухнула на кровать прямо в дорожной одежде. Чарли лежал с ней в обнимку.

Сев рядом, я толкнул её в плечо. Она проворчала что-то во сне и попыталась откатиться. Я толкнул её ещё раз.

– Давай, соня, просыпайся.

– Уйди, – проворчала она.

– Давай. Если ты сейчас продолжишь спать – потом не заснёшь ночью. Давай умывайся, и мы пойдём есть.

Мэрилин ещё немного поворчала, но свесила ноги с кровати и села прямо.

– Что на ужин?

– Морепродукты и выпивка. Очень много выпивки! – она просто кивнула и направилась в ванную.

Чарли остался спать на кровати. Я поглядел на него – и обложил его подушками, чтобы он не скатился с кровати во сне. Выйдя в гостиную, я нашёл проспект, перечисляющий рестораны и услуги Royal Hawaiian. Я покачал головой, глядя на список номеров: все они выглядели одинаково. Тут я вспомнил, что изучал, занимаясь Теорией Информации: в гавайском языке всего 12 букв, вдвое меньше, чем в английском. Когда символов так мало, плотность информации ограничена, потому что будет много похожих слов.

Мы спустились вниз, заказав себе ужин и три-четыре напитка. Затем мы были слишком уставшими, чтобы делать что-то, кроме как взять коляску и пойти любоваться пляжем. После позднего выпуска местных новостей (которые всегда интересны, если вы не дома) мы с Мэрилин пошли спать, измотанные.

Следующим утром мы были разбужены штормовым воем, доносящимся из кроватки Чарли. Мы с Мэрилин подталкивали друг друга, пытаясь спихнуть работу на другого. Я победил, и Мэрилин, поворчав, встала, накинула халат и пошла к сыну. Я тоже встал и направился в ванную. Вернувшись, я застал её меняющей подгузник.

– Ты хочешь, чтобы этого было больше? – заметил я.

Не так давно Мэрилин озадачила меня вопросом, можем ли мы уже расширить нашу семью.

Она с ухмылкой протянула мне очень молодого человека.

– Абсолютно! А ты нет?

– Это в лучшем случае вызывает сомнения.

Мэрилин засмеялась.

– Иди согрей бутылочку и покорми его, – определила жена мои отцовские обязанности, пока она направлялась в ванную.

Я знал, что она пробудет там весь остаток утра.

На минуту усадив Чарли, я натянул на себя спортивные шорты, а затем мы направились на кухоньку. Разведя порошковую смесь, я начал нагревать её в микроволновке. Я был не против ввода; вот вывод – это проблема. Затем я вручил ему бутылочку и он покушал сам, как настоящий умелец. Я вынес его вместе с креслицем на патио, и мы огляделись.

Мэрилин вышла, одетая в шорты и майку с обычным повседневным бельём под ними. Это было ещё одним напоминанием, что сейчас семейные каникулы, а не «отпуск Мамочки и Папочки». Она нашла меня, нежащегося под солнечными лучами, и Чарли, радостно бормочущего и машущего пустой бутылочкой.

– Так ты заботишься о своём сыне?! – запротестовала она.

Я оглянулся и помахал Чарли, который махнул мне в ответ обеими руками.

– Он вполне нормально одет. Да и куда он денется?

– Папочка думает, что он смешной! – она схватила его и внесла внутрь. – У тебя даже нет панамки! – сказала она ему.

Я закатил глаза, а затем снова перевёл взгляд на море.

– Что насчёт завтрака? Может, ему достаточно бутылочки, но мне нет, – спросила Мэрилин.

– Эй, а в колледже это был завтрак чемпионов.

– Ну, мы не в колледже. Не подавай сыну дурных идей, – строго ответила она.

Я рассмеялся.

– Эй, полегче! Ему даже года нет! – я обратился к нему: – Делай как я скажу, а не так, как делаю я. Когда ты достаточно подрастёшь, я расскажу тебе, что творила в колледже Мамочка, – будто бы в ответ, Чарли начал радостно бубнить и хлопать в ладоши, – Ему нравится идея!

– Ты не посмеешь! – Мэрилин расширила глаза.

Я изобразил скольжение языка по стволу; Мэрилин возмущённо пискнула и направилась в ванную