Гильермо кивнул и выдвинулся, а Бриско и пара рядовых скользнули по обе стороны от двери. Когда граната взорвалась, хижина затряслась, будто от землетрясения, и стёкла, взорвавшись, вылетели наружу. Из дверей вылетели двое мужчин. Один был тут же схвачен Бриско, но другой сопротивлялся – и получил по затулку прикладом М-16 и тут же рухнул на землю. Его проблемы!

– Двое, сержант? – прошептал я Бриско.

Он приблизил губы к моему уху.

– Простите за это, сэр. Должно быть, он спал, и мы пропустили его.

Я дал ему отмашку. Это было неважно. Мы захватили или убили всех, аэродром был в наших руках, и никто не знал, что это сделали американцы.

Ну, пока лейтенант Бриско не вскочил и громко не спросил:

– Ну, что теперь, сэр?

Раненный наркобарыга поднял голову и сказал:

– Американос!

– Вы не слишком блюдёте секретность, лейтенант. Разве вас не было, когда я говорил о необходимости говорить только по-испански? – спросил я его.

– Сэр? Я думал, это касается только штурмовой команды.

Что за идиот!

Повернувшись к дураку спиной, я приказал Бриско привести двух других пленников и запустить генератор. Мы с Томпсоном вошли в хижину и, найдя стол, поставили на него радио. Генератор включился, но все лампочки взорвались, так что мы использовали оставшиеся химические палочки и исследовали помещение. На полу были пара бутылок с чем-то, а в углу стояло пиво. Несколько бутылок разбились, но в целых оставались пиво и ликёр. Несколько парней глазели на выпивку – только об этом беспокоиться мне ещё не хватало!

– Сержант! Охраняйте выпивку и пиво до дальнейших указаний!

– Да, сэр! – он указал на двоих рядовых. – Сидеть тут. И попробуйте даже выглядеть поддатыми – я надеру вам задницы! – затем он повернулся ко мне. – Вам нужно увидеть это, сэр.

Я последовал за ним наружу, в ангар. Тот светился изнутри. Внутри находился маленький самолёт с одним двигателем, и он был доверху нагружен белыми брикетами, должно быть, кокаином, который здесь перевозился.

– Заброшенный аэродром, мать его! – прокомментировал я.

– Там в углу есть ещё больше, – сказал один из рядовых.

– Сэр, время звонить домой, – заметил Бриско.

Приковыляв обратно в хижину, я уселся в единственное приличное кресло слева. Томпсон запустил радио, и Виски Зулу вызвал дом. В 3.00 должны были прибыть три Huey с пятиминутным интервалом, а затем ещё четвёртый – на тот случай, если с одним из трёх что-то случится. В Huey помещалось шесть или семь человек; так мы и собирались грузиться. Я подозвал Бриско и Фэрфакса.

– В 3.00 прибывают три пташки. Лейтенант, вы пойдёте в первой вместе с Донованом, Масурски, Смитом, Доком и Гонзалесом, – я глянул на Бриско.

– Вы должны тоже лететь, сэр. Ваша нога.

– Моя нога уж как-нибудь вытерпит ещё 10 минут. Сержант, вы пойдёте во второй вместе с ещё шестерыми парнями. Я пойду в последний с оставшимися. Ясно?

– Да, сэр, – ответил Бриско.

Фэрфакс, выглядевший мрачным, просто кивнул. Он хотел убраться отсюда ко всем чертям, но он хотел сделать это последним, как герой. Если я оставлю его здесь одного, то больше никогда не увижу его или парней. Он был способен провалить даже выпечку печенья для девочек-скаутов!

Я поглядел на двух рядовых, охраняющих выпивку, и улыбнулся.

– Джентльмены, каждый получает по одному пиву.

Можно было подумать, что я раздаю бриллианты. Все лица просияли, и двое солдат, подскочив и схватив пиво, бросились наружу раздавать его остальным. Бриско поставил пару бутылок передо мной и Томпсоном, а затем вручил одну Фэрфаксу. Фэкфакс глянул с отвращением – ему претила сама мысль о том, чтобы выпивать на миссии, на что Бриско лишь пожал плечами и отхлебнул из этой бутылки сам.

– Что теперь, сэр?

Я не отвечал, вливая в горло сразу полбутылки. Это была тёплая ослиная моча, но это было лучшим, что я когда-либо пробовал! Громко рыгнув и облизнув губы, я улыбнулся.

– Мне было это нужно, сержант! – когда я сказал это, комната наполнилась хохотом. – Сержант, собирайте всё, что у нас есть из снарядов, взрывчатки, детонаторов, всё, что сможете найти или соорудить. Я хочу, чтобы после нашего отбытия это долбаное место взлетело на воздух.

– И пленники? Сэр?

Я тяжёлым взглядом посверлил Фэрфакса, который выдал наш секрет о том, что именно американцы нагнули эту маленькую перевалочную станцию на пути наркотраффика.

– Держите их связанными возле склада топлива. Я разберусь с ними попозже.

Бриско улыбнулся и занялся своим пивом. Всем бойцам понравилась идея сделать большой бум. Они прикончили пиво одновременно со мной, а затем вышли наружу, чтобы осуществить план. У нас было множество помощников-энтузиастов. Когда мы поднимемся, здесь будет очень громкий БАДАБУМ! Когда они вернулись, с ними были ещё пара помощников, кативших бочку с топливом. Мы вышли на траву, пока они готовили хижину ко взрыву. В слабом свете я видел схожую деятельность в ангаре и возле склада топлива.

Когда всё было готово, я приказал раздать всем по второй бутылке и громко объявил об этом. Я также тихо сказал Бриско прихватить те две бутылки рома, которые мы нашли на полу. Кажется, это был ротгут, и я собирался узнать это, как только мы вернёмся домой. Бриско лишь ухмыльнулся и кивнул.

В 2.50 я поднялся на ноги и побрёл к складу топлива. Бриско и Янош вскочили.

– Что такое, капитан?

– Ничего. Вы остаётесь здесь.

– Куда вы собираетесь, сэр? – настаивали они.

Я сурово глянул.

– Я собираюсь освободить пленников. А теперь оставайтесь здесь. Это приказ.

Ответный взгляд был таким же суровым.

– Я могу сделать это сам, сэр.

– Это моя ответственность, сержант, а теперь сядьте.

Сержант Бриско кивнул, и я побрёл к складу. Четверо пленников были привязаны за руки и за ноги к оставшимся бочкам. Они переговаривались между собой, и я услышал слова «грингос» и «американос». Ага, они всё знали о нас. Я достал свой 1911А1 и выпустил по пуле в каждую голову. В тихой никарагуанской ночи раздались оглушительные звуки. Когда мы взорвём склад топлива, их тела должны сгореть. И не будет никаких свидетелей вторжения американских десантников в Никарагуа.

Лейтенант Фэрфакс перехватил меня, когда я хромал назад:

– Сэр, что случилось?

– Я освободил пленников, лейтенант, – ага, от оков бренных тел.

– Я слышал выстрелы.

– Я развязал их, а затем выстрелил в воздух, чтобы быстрее бежали, – сказал я ему.

– Я хочу проверить их, – он развернулся.

Я схватил его левой рукой, а правую положил на рукоять кольта.

– Вернитесь обратно к своей группе, лейтенант. Пленники ушли. Это приказ!

Я был удивлён, когда несколько парней подошли и встали между Фэрфаксом и складом. До него дошло, и он вернулся к своей группе.

В 2.55 мы включили радио и вышли на связь с Huey. Янош взял несколько брикетов с кокаинов, вымочил их в топливе, и я позволил ему поджечь их вместо посадочных огней. Вдыхать такой дым долго не стоило бы, но это было меньшей из моих забот. Десять минут спустя я услышал ВУП, ВУП, ВУП от приближающегося вертолёта. Я встал на ноги. Мгновение спустя он сел в круге света, и я приказал группе с телами мёртвых и раненными грузиться на борт. Через две минуты он ушёл.

Ещё через две минуты приземлился и второй вертолёт, и группа Бриско ушла. Наконец, настал черёд и третьего вертолёта. Из мрака волшебным образом возник сержант Бриско.

– Ты должен был уже улететь, – сказал я ему.

Янош растянул палец, и я отослал его вместо себя.

Я улыбнулся ему. Без его помощи я бы никогда не доставил этих парней домой.

– Ну, это только к лучшему. Я и забыл, что детонаторы у тебя. Готов устроить взрыв?

Он поднял пару пультов.

– Просто скажи волшебное слово!

Нас прервал звук прибывающего последнего вертолёта.

– У тебя есть выпивка? – спросил я ему.

– Он в ответ с ухмылкой похлопал по сумке.

Я тоже ухмыльнулся.