С точки зрения анализа затрат и результатов, операции парашютистов были крайне неэффективными! Если вся идея состоит в том, чтобы доставить пехоту на место организованно и эффективно, способной быстро развернуть боевые действия, воздушные прыжки проигрывают практически по всем статья. Когда парни прыгают с большого количества самолётов, их группы смешиваются, они приземляются где попало, у них большое количество травм, а приземляющиеся войска – это в основном лёгкая пехота без большого количества снаряжения или артиллерийской поддержки.
С другой стороны, есть те, кто утверждает, что некоторые из этих операций были спасены лишь десантниками, а те, кто провалились – провалились по другим причинам. Вот почему не я, а другие люди пусть носят звёзды и получают большие деньги. Неважно, кто побеждает – парашютистам всегда достаётся на орехи!
Задумайтесь – возможно, вместо того, чтобы вкладывать сотни миллионов долларов в разработку бортовой способности, лучше было бы вкладываться в тяжёлую броню (танк лучше Шермана был бы просто даром Божьим) и большее количество истребителей-бомбардировщиков. То же самое можно сказать и про тяжёлых бомбардировщиков дальнего действия – таких, как Летающая Крепость, имевшая большие потери и с трудом поражающая цель, размером с город. Цель с город или Крепость с город?
С другой стороны, бортовая способность является обязательной для всех войск специального назначения. Спецназ, Рейнджеры, Дельта – все тяготеют в бойцам, прошедшим через 82-ю. Также методы, выученные в прыжковых школах Брэгга и Беннинга, влияют на Морских Котиков и Морскую разведку. В качестве пехоты десант превосходен, лучшие в мире. Кроме того, 82-я была устроена так, что по крайней мере часть дивизии могла быть в воздухе в течение двух часов и в любом месте планеты в течение суток. Когда президент решает, что где-нибудь какой-нибудь старый козёл слишком велик для своих штанов, он посылает мгновенное распоряжение прямо из Президентского Дворца и посылает по эту козлиную задницу толпу злобных, тяжело вооружённых людей.
Чтобы компенсировать тот факт, что, находясь на земле, десант является просто пехотой, Армия выяснила, как также парашютировать им различную тяжёлую поддержку. Они могут скидывать артиллерию, джипы, грузовики и даже танки. Ну, танки не слишком хорошо летают – они обычно чересчур тяжелы для парашюта, так что падают камнем вниз и создают большой беспорядок там, где разбиваются. Армия даже разработала специальный танк Шеридан с бронёй из алюминия, которая плохо работала – и всё равно он был слишком тяжёл для сбрасывания с парашюта. Тогда они разработали LAPES – систему парашютно-малой высоты, где они привязывали танк снизу к грузовому самолёту, а затем летели так по дороге или взлётной полосе в паре дюймов от земли. В подходящий момент в дне самолёта открывался люк, и танк сбрасывался вниз. Всё ещё чертовски интересно, но всё же куда безопаснее, чем пытаться сбросить его с парашютом.
Тем не менее, абсолютно последняя вещь, которую хочет сделать каждый воздушник – это действительно прыгнуть с самолёта! Идеальная операция подразумевает малое количество чистых парашютистов, вроде Рейнджеров или десантной пехоты, которые падают на вражеский аэропорт и захватывают контроль раньше, чем плохие парни поймут, что происходит. Затем, минут через 15, появляются остальные – прежде, чем плохие парни смогут сразиться с нашими – и кладут всех, без каких-либо потерь или травм для себя. Они возвращаются на самолёты так же, как пришли – организованные, невредимые, готовые к бою. ВВС!
Я должен был явиться на службу к девяти, так что в 8.30 я выехал, ориентируясь на дорожные указатели. Как артиллерист, я был назначен в Дивизионную Артиллерию, команду бригадного уровня, включающую в себя 1-й Батальон, 319-ю Воздушно-Полевую Артиллерию – «1-й и 319-й», как их называли – и ещё два батальона с другими номерами. Я уже был в Брэгге дважды, во время тренировок КПОЗ, нас не подпускали к настоящей армии, так что я слегка потерялся и чуть не забрёл в другое здание. Брэгг был огромен – со штаб-квартирой 82-го, XVIII-м Авиационным Корпусом, 1-й Командой Поддержки Корпуса и многими другими элементами штаб-квартир для других размещённых повсюду войск. Я нашёл нужное место и, припарковавшись на гостевой стоянке, вошёл внутрь.
Раньше, когда я только получил распределение в 319-ю, я получил большой пакет от моих будущих хозяев. В основном там были письма с приветствием меня в 82-й и 319-й, но также было одно письмо, которое точно стоило прочесть. Добравшись до Распределительной Компании Дивизионной Артиллерии, я должен был разыскать своего «спонсора». Это было похоже на визит в большую компанию – ты точно так же подходишь к стойке и спрашиваешь, хотя в этом случае большинство посетителей вымотано и носит военные сапоги. Распределительная Компания сделала звонок моему спонсору – первому лейтенанту уже в 319-й. Он прибыл и поприветствовал меня:
– Добро пожаловать, меня зовут Стинсон. Я помогу вам разобраться и пройти туда, куда вам нужно.
– Да, сэр. Спасибо, сэр.
Он улыбнулся и кивнул:
– Ты можешь ограничить использование слова «сэр» до одного раза в час. Моё имя Джек. Добро пожаловать в Распределительную Компанию. Ты пробудешь здесь пару дней, пока они внесут тебя в систему, – он вручил мне пилотку со значком ВВС и лейтенантскими нашивками, – Выкинь эту кепку водителя автобуса. Мы здесь в ВВС носим на голове вот такую пиздошапку, – пилотка, она же лётная шапка, всегда и всеми называлась пиздошапкой, в основном потому, что она так и выглядела с определённого ракурса. Я водрузил её на голову, и он улыбнулся:
– ВВС!
– До самого конца! – закончил я фразу и засмеялся.
Затем он отвёл меня в штабному работнику вместе с о-очень подробным регистрационным списком. Я правда оказался в рабстве у них на всю ближайшую неделю! Предстояло много бумажной работы: мне нужно было получить назначение в общежитие, медицинскую проверку (здоров), проверку состояния зубов (одно дупло) и юридическую проверку (официально свободен). Также я посетил офис MP, получил там лекцию-напутствие вместе с несколькими другими лейтенантами и выучил много нового о Файеттвилле, истории района и ВВС. Удивительно, но я ни разу не увидел Клэренса Бодекера; либо он был в другой Распределительной Компании, либо лечил очередное похмелье.
Думаю, худшим были прививки. 88-я была готова к мгновенной высадке в любой точке мира. По этой причине они прививали вас от всех болезней, известных человечеству! Это включала в себя холеру, брюшной тиф, жёлтую лихорадку, лихорадку денге, бубонную чуму – и не только! Говоря откровенно, я думаю, что идея тут в том, что, если это не заставит вас заболеть, то вы можете стать парашютистом. На следующий день я был больным, как собака, но всё равно вынужден был идти на свою напутственную процедуру. А для полного веселья мне сообщили, что это требуется повторять раз в квартал. Я был совершенно уверен, что Харлан в своём Форт-Худ занимается вещами получше! Ну а мне придётся повторять это.
Через неделю, когда я закончил дела с Распределительной Кампанией и пришло время присоединиться в 319-й, меня поймал Стинсон. Сначала мы отправились доложиться в Дивизионную Артиллерию, и там всё обработали, затем оттуда мы пошли в 319-ю, и там процесс повторился. Затем мы нашли капитана, и тот, оглядев нас, повернулся ко мне.
– Доложились, лейтенант? – доброжелательно спросил он.
– Да, сэр.
– Что ж, следуйте за мной. Вам надлежит почтить своим визитом полковника, – он вышел из-за стойки и мы последовали за ним вниз по коридору к закрытой двери. Он постучал, и когда оттуда донеслось приглушённые «Войдите», повернул ручку.
– Вы вперёд, – сказал он мне с улыбкой.
Мы промаршировали внутрь, и я увидел лейтенант-полковника, сидящего за столом. Маленькая табличка на столе гласила: «Лейтенант-полковник Маршлайт». Мы со Стинсоном встали перед ним и отдали честь, после чего я сказал:
– ЛЕЙТЕНАНТ ВТОРОГО РАНГА БАКМЭН, КАРЛИНГ П., ГОТОВ К СЛУЖБЕ, СЭР!
