– Я не вполне понимаю тебя, – Анна Ли поглядела на меня с любопытством. Что до Мэрилин – она просто не могла поверить, что весь этот разговор происходит в реальности.

– На самом деле, только две культуры хорошо сочетаются с рабами – хлопок и табак, оба достаточно ценные и весьма трудоёмкие. Большинство рабов в Хэмптон-Хаусе работали в амбаре или господском доме. Там никто и никогда не выращивал хлопок или табак, это совершенно точно, – Харлан всё ещё выглядел смущённым – должно быть, оттого, что у него не было фермерского гена. – Я вообще не слышал, чтобы кто-нибудь выращивал хлопок в Мэриленде. Может, ты и мог бы это сделать, но большие урожаи всегда были у сладкой кукурузы и табака. Табака всё ещё выращивалось много, но в основном на юге штата, на плоском и влажном побережье. Моя семья поселилась в северной и западной частях штата. Там всё покрыто холмами. Неплохо для коров и кукурузы, но паршиво для табака, – сказал я ему.

– Век живи – век учись, – прокомментировал Харлан. – Но хлопок и табак не единственные вещи. На Миссиссипи также выращивались рис и сахар, и везде использовались рабы.

Я поднял бровь.

– Ладно, рис я могу понять, но сахар? Они выращивали сахар там, в низине?

– Немного, но – ага, – кивнул он. – Теперь всё выращивается за границей, или на Гавайях, или ещё в каком-то чёртовом месте. Хотя мы поднимаем культуру сахарной свеклы.

– Да уж! Никогда бы не подумал. Думаю, я тоже узнал что-то новое. Имеет смысл – обе культуры весьма трудоёмкие, а сахар довольно ценный. Так или иначе, как я и сказал, не думаю, что моя семья когда-либо имела рабов, но я не могу честно сказать, что причина тому в нашем моральном превосходстве. Больше потому, что это просто не имело смысла, – я развёл руками.

– Иногда я не могу поверить в то, что ты делаешь, – воскликнула Мэрилин. – Как ты можешь вот так, так, запросто говорить об этом?

Я пожал плечами.

– Я никогда не говорил, что одобряю это. Это просто исторический факт, милая. Как и то, что у меня есть предки среди северян и среди южан времён Гражданской Войны. Это не значит, что все южане в то время владели рабами. Готов поспорить, что даже большинство не владело, – я поднял руки в беспомощном жесте, – Было то, что было. Это нашему поколению предстоит сделать всё правильно.

– Всё уже стало лучше, – кивнула Анна Ли. – Десять лет назад мы, скорее всего, не смогли бы сидеть с вами в одном ресторане. Уж точно не дома, в Миссиссипи!

– Подожди и посмотри, – сказал я своей невесте. – Во времена моего отца это было нормой. Наше поколение уже знает, как лучше. Наши дети и внуки попросту не поймут, вокруг чего же вся шумиха! – я ухмыльнулся всем. – К тому времени у них уже будет другая причина, чтобы ненавидеть людей!

Несколько стонов, закаченные глаза. Никто со мной не согласился.

– Твоя семья рада видеть тебя в армии? – спросил я.

Харлан пожал плечами.

– Они не против. Они счастливы, что я пошёл в колледж, даже если из-за этого мне нужно идти в армию. Я первый Бакминстер, который пошёл в колледж, не говоря о том, чтобы выпуститься из него. Идея о том, что я буду офицером, для них как волшебная сказка.

– Фермеры? – это звучало в точности как история моего отца.

Он снова пожал плечами.

– Раньше так и было, но теперь возле Бакминстера есть новая мельница, и отец работает там.

– Город назван в твою честь?

Харлан усмехнулся на это.

– Не совсем так. Бакминстер – это столица округа Бакминстер.

Я уставился на него.

– Так округ назван в твою честь?

– Округ назвал в честь полковника Руфуса Дж. Бакминстера, который был самым богатым человеком в этой части Миссиссипи 150 лет тому назад. Одна из причин богатства полковника – большое количество рабов в его владении.

Мне понадобилась секунда, чтобы понять, о чём говорит Харлан, и он рассмеялся, видя шок на моём лице.

– Не говори мне…

– Угадал, снежок! Полковник, говорят, любил тёмное мясо на День Благодарения!

– Вот так срань! – я секунду помедлил. Я слышал о таких вещах – что рабы брали фамилии своих господ и\или родителей. – Тебе когда-нибудь бывает смешно от мысли, что ты назван в честь того парня?

– Его нет уже очень, очень давно. С этим уже ничего не поделать. Дай нам ещё сотню лет, и мы будем единственными владельцами фамилии!

– Дерьмо!

Мы закрыли тему, которая заставляла Мэрилин нервничать, и переключились на свадебные планы. Это определённо было куда безопаснее, хоть и невероятно скучнее для нас с Харланом.

Именно Анна Ли решила мою самую большую проблему. Харлан спросил Мэрилин:

– Как ты попадёшь домой? Вы оба приехали, но Карл сказал, что ты вела его машину.

– Я ещё не знаю. Нужно найти аэропорт. Здесь же есть один? – спросила она.

Я ровно посмотрел на неё.

– Наверное, ближайший – в Оклахома-Сити. Думаю, мне придётся отвезти тебя туда завтра после занятий, но я не знаю, когда. Возможно, тебе придётся там заночевать и взять такси до аэропорта.

– В Лоутоне есть один, с обслуживанием в Далласе, – ответил Харлан. – Должно быть, неплохой. По крайней мере, так мне сказали в школе.

– Почему бы мне не отвезти тебя туда завтра? – подскочила Анна Ли. – Я всё равно уезжаю. Просто поеду домой оттуда.

Я поглядел на Мэрилин и кивнул ей.

– Я могу позвонить туда после ужина и убедиться, что для тебя будут билеты.

– Если это не затруднит… – начала Мэрилин.

Анна Ли отмахнулась.

– Скоротаем время за разговорами о наших козлах-парнях и армии. Боже, мы, наверное, ещё дня два будем это делать!

– Вот теперь у нас проблемы! – сказал Харлан, поглядев на меня.

– О нет, вот дерьмо! – криво улыбнулся я в ответ. Наклонившись поближе, я заговорщицки сказал ему:

– Говоря о гражданских правах, наша ошибка не в том, что мы позволили женщинам голосовать. А в том, что мы научили их говорить!

Харлан засмеялся, пока Мэрилин и Анна Ли с визгом закидывали меня рулетиками.

После ужина я какое-то время потратил на то, чтобы показать Мэрилин, насколько буду по ней скучать. Затем, на следующее утро, я выкатился из постели, надел дневную форму (накрахмаленную и до блеска выглаженную) и упаковал свои оставшиеся вещи в рюкзак. Поцеловав Мэрилин на прощание, я вышел. Я заплатил за номер, но сказал клерку, что Мэрилин съедет позже этим утром. Харлан появился у стола одновременно со мной, так что я подождал его, а затем мы перегнали две свои машины на базу. Пришло время стать артиллеристом.

Обучение в артиллерской школе было интересным, и она действительно сочеталось с моей любовью к математике. Артиллерия убивает сотнями – всеми способами. Артиллерию зовут Королевой Битвы; примерно 60 % всех травм на воне – от больших пушек, стреляющих большими снарядами. Это также очень деморализует. Вы можете стрелять по танкам, пехоте и самолётам, но когда обстреливают вас – вы просто сидите в окопе и молитесь.

Весь процесс целиком – это цифры. Вы стреляете по целям, которые не видите, вызываете по радио людей, которых никогда не знали, и всё это делаете при помощи карт и тригонометрии. Если вы всё сделали верно – плохие парни умирают. Если вы ошиблись, забыли про математику, перепутали цифры – умирают хорошие парни. Очень, очень плохо. Даже сам процесс стрельбы – это цифры. Вы настраиваете орудие, а затем идёт замысловатый танец, балет смерти – зарядить оружие, выстрелить, очистить оружие. Раз, два, три, раз, два, три, раз, два, три, всё для метронома разрушения. Вы делаете это до тех пор, пока плохие парни не умрут. А затем получаете новую цель, выставляете настройки – и снова раз, два, три.

Ракеты, которыми мы стреляли, тоже были всех видов и сортов. Некоторые были просто большими стальными трубами, набитыми взрывчаткой, которые взрывались там, куда попадали. Другие распространяли дым или создавали пожары. Было то, что называлось картечной ракетой – очень похожее на выстрел из дробовика, на случай, если плохие парни спускаются по холму и нужен очень большой дробовик (но затем нужно доставать пистолет и бежать – иначе вам хана). Были также химические бомбы (мы их не использовали, но они были), которые выпускали нервно-паралитический газ и прочие жуткие вещи. Были даже ядерные ракеты для самых больших пушек, которые стреляли ядерными бомбами! Не хотел бы я быть рядом, когда они выстрелят чем-то таким – бомба окажется рядом с целью раньше, чем та узнает о ней и сможет выбраться! Мы узнали о различных типах огня, о разных видах предохранителей и о том, как это всё работает.