Мы с Мэрилин схватили туалетные принадлежности и полотенца, и я распахнул дверь в свою старую комнату. Джо ухмылялся так широко, что я плюнул на него, и мы пошли вниз по коридору, в ванную, под его смех позади нас. Мы заперлись в ванной и быстро приняли душ, но в этом не было никакой романтики. У нас не было ни времени, ни желания. Утром я уже побрился, так что мы просто накинули на себя полотенца и побежали обратно в комнату, переодеться в чистое.

Моя семья ждала в холле. Мама чопорно сидела в кресле, надеясь не притронуться ни к чему, что может её заразить, а папа и Сьюзи бродили вокруг, разглядывая портреты на стенах. Папа пригляделся к одному и, когда мы вошли, спросил:

– Ты что, президент своего братства?

Канцлер, – кивнул я. – Но это то же самое.

– Ага, – сказал он, кивая своим собственным мыслям.

– У вас есть собака? – спросила Сьюзи. Она умела сфокусироваться на главном.

Я поглядел на фото. На паре снимков Джефферсон был весьма заметен. Чёрт, да он выглядел там умнее, чем большинство из нас!

– Это Джефферсон. Он уехал в прошлом году, но да, у нас была собака.

– Что с ним случилось?

– Один из братьев, съезжая, взял его к себе, – я направился на кухню. – Голодные?

По пути нам встретилось несколько других выпускников, и мне приходилось всех представлять своей семье. Пара парней тут же начинали поглядывать на Сьюзи. Ну, она выросла, по крайней мере, с последнего раза, когда я её видел. Теперь она была ростом с маму, с красивой грудью, стройной и длинноногой брюнеткой, выглядевшей явно не на свои неполные 16.

– Эй, ты когда-нибудь слышала выражение «15 добавит вам 20»? – спросил я. Папа усмехнулся, Сьюзи заиграла глазками, а мама попыталась заслонить её. Ребята махнули рукой и пошли за нами на кухню.

– Что на ужин? – спросил Брэдли, заходя вслед за ними.

– Тебе – ничего! – Мэрилин погрозила ему кулаком.

– Позже расскажу, – прокомментировал это Джо для других парней.

Я лишь покачал головой и улыбнулся.

– И вы тоже проголодались, парни? – все кивнули и сказали, что они голодные.

– Ладно, это мой последний ужин в роли шеф-повара. Сегодня мы сделаем омлеты. Идите поставьте пару столов и скажите всем, чтобы брали свои задницы и шли делать заказы, – я выставил братьев вон, поскольку моя семья выглядела озадаченной. Я поглядел на них.

Я также один из воскресных поваров в доме, один из лучших, насколько я могу судить, и знаменитый омлет из трёх яиц – одно из моих фирменных блюд. Мэрилин иногда помогает мне.

– Ты готовишь? – воскликнула Сьюзи.

– Слышал, что путь к сердцу женщины лежит через её желудок, – перефразировал я цитату.

– Так вот что ты там делал? Готовил? – хихикнула она. Папа фыркнул, а мама побурела.

– Что мы там делали – не твоё дело! – мы с Мэрилин направились в кладовку за яйцами, молоком, сыром и ветчиной. К тому времени, как я выставил на плиту несколько кастрюлек, а на стойку – миску для взбивания, вернулся Джо.

– У меня заказы на шесть омлетов, и я не смог найти всех, так что, возможно, будут ещё, – сказал он мне.

– Отлично. В награду за твою недавнюю выходку ты получаешь почётное право помыть посуду. Мои подзравления!

Джо лишь засмеялся.

– Так кто же будет шеф-поваром в следующем году? – спросил он.

– Не уверен, но подозреваю, что титул получит Смитти. Согласись, за его цыплёнка с красным вином и грибами и умереть не жалко! Я украду его рецепт.

Папа спросил, о чём мы говорим, и парни объяснили ему суть голосования за титул шеф-повара. Он поглядел на меня и тихо сказал:

– Президент братства и шеф-повар? Я как будто совсем тебя не знаю.

Что я мог ему сказать? Он был прав; он совсем меня не знал. Я лишь пожал плечами.

Сьюзи помогала Мэрилин, пока предки смотрели в сторонке. Они оба превосходно готовили – я учился у лучших! – и глядели, как их старший сын готовит кучу омлетов. Хэмильтон на кухне был безнадёжен. В его случае ген готовки был рецессивным. Вероятно, он прятался за нормальными генами, а сам был чуть ли не невидимым.

Первые два омлета пошли Сьюзи и Мэрилин, а следующие – моим родителям. После этого я прошёлся по заказам братьев, и в итоге приготовил ещё восемь омлетов прежде, чем дошёл до своего. К тому времени Мэрилин и моя семья уже доели, но они сидели, ожидая, пока поем и я. Сьюзи спросила у Мэрилин, где в доме братства она остановится. У меня был ответ на это. Проглотив кусочек, я ответил:

– В моей старой комнате с прошлого года.

– Она пуста? – спросила Мэрилин. Когда я кивнул, она снова повернулась к Сьюзи:

– Карл и Джо жили там два года. Нынешние владельцы уехали на лето.

– Не знаю даже, как мне реагировать на то, что ты остаёшься в доме братства, – прокомментировала моя мать.

– Мама, она будет в порядке. Я не буду её спаивать, и никто не собирается врываться к ней посреди ночи, чтобы изнасиловать.

– Что-о? А если я хочу, чтобы меня изнасиловали посреди ночи?

Мэрилин рассмеялась на это, я застонал, а мама начала наступать на отца. Тот успокоил её, просто сказав:

– Ширли, с ними всё будет в порядке.

– Ты взяла свой купальник? Мы можем пойти в бассейн? – спросила Мэрилин.

– Нет, – нахмурилась Сьюзи, – Я не знала, что он здесь есть.

– Единственное братство в студгородке с плавательным бассейном! – сказал я – и улыбнулся отцу:

– И школа медсестёр, находящаяся нескольких шагах от дома братства.

– Дай-ка угадаю, вы гостеприимно открыли перед ними двери бассейна.

– Это наш добрососедский долг! – благообразно поглядел я на него.

Мэрилин ущипнула меня за руку.

– Может, тебе подойдёт один из моих? – сказала она Сьюзи.

– Удачи, – фыркнул я. – У вас двоих совершенно разные размеры.

Мэрилин использовала лифчик по крайней мере на три размера больше и на пару дюймов шире, хоть она и не была толстой; Сьюзи была крайне стройной и плоской, как и её мать, и даже лифчик размера «А» в её случае был преувеличением. Я с усмешкой покосился на мать:

– Может быть, ей просто поплавать в лифчике и трусах? Не так уж сильно это отличается от купальника.

От всех трёх женщин послышались вопли негодования, хотя отец и усмехнулся.

Затем мы вышли к их машине и достали чемодан Сьюзи и мой спальный мешок. По пути я просвещал маму о благочестивых нравах дома:

– Вот там, мама, мы поклоняемся духам лунного света; а так, где решётка для барбекю – там мы каждую весну приносим в жертву новичков, чтобы задобрить демонов, – я поглядел на Мэрилин. – Ты не забыла, милая, как было весело и как они вопили, когда мы возложили их на алтарь?

– Ты думаешь, это смешно? – ответила она. Как и ожидалось, Сьюзи и папа засмеялись, а мама надулась и исходила праведным гневом.

– Папа, разве ты не помнишь те старые добрые деньки, когда вы сидели кружком вокруг костра и жарили кандидатов на открытом огне?

– Не втягивай меня в это, – засмеялся он.

– Папа просто боится, что вы с мамой узнаете, что же на самом деле творится в братствах, – пояснил я Сьюзи. – Ты знала, что в своём Дельта Эпсилон он состоял ещё в Тёмные Века?

– Правда?

– Расспроси его об этом по пути домой.

– Ты правда полон мочи и уксуса, не так ли? – прокомментировал отец.

– Чарли! – запротестовала мама.

– Пошли в машину, Ширли. Пойдём куда-нибудь выпьем! – папа усадил маму в машину и помахал нам троим.

После ужина мы пошли плавать, но Сьюзи надела поверх своего обычного белья мою рубашку. Та была достаточно тяжёлой, чтобы не допускать конкурса мокрых футболок, и достаточно длинной, чтобы закрывать ягодицы.

На следующее утро Бруно, Джо и я загрузились в мою Импалу и поехали в Оружейную, где проходила наша церемония призыва. Лео и Гарри пришли со своими родителями. Мэрилин и Сьюзи дожидались моих родителей, чтобы ехать туда всем вместе. Я не планировал дополнительных гостей, но был к ним готов. Каждый студент получал четыре билета на выпускной, и у меня было ещё два запасных. В прошлый раз, когда я это делал, мне пришлось выбивать дополнительный билет для Мэрилин. Мама задрала нос, думая, что я делаю это ради семьи, но даже тогда я бы, не раздумывая, предпочёл им всем Мэрилин.