Вокруг Вестминстерского храма — чистый, веселый газон. На нем тут и там расселись группы молодых людей в нарочито упрощенных одеждах. Курят, пьют «пепси», распевают под гитару свои хипповые песни или просто беседуют. С видом как бы легкого помешательства. Надя мне сказала, что это туристы из разных стран. Что они «балдеют». У них нет денег даже на входной билет в храм, но они счастливы уже тем, что созерцают эти древние, досточтимые во всем мире камни, дышат этим воздухом.

Архитектура храма выдержана в готическом стиле. Фасад обильно украшен островерхими ажурными башнями и башенками, причудливыми высечками, окнами, орнаментом. Такие же башни по углам собора и вдоль здания. Многоцветные витражи…

Марк, почти молитвенно взирая на прекрасное строение, что‑то сказал Наде. Она перевела мне:

— Здесь венчаются особы королевской семьи…

Над парадным входом высятся две главные, необыкновенной красоты башни. Надо глубоко запрокинуть голову, чтобы рассмотреть их. Внутри храма немного сумрачно и масса народу. Каменный пол до блеска отшлифован подошвами прихожан и туристов. На нем в траурных прямоугольниках то и дело попадаются надгробные эпитафии: под этими плитами покоятся светские и духовные знаменитости — Дж. Чосера, Исаака Ньютона, Чарльза Дарвина… На одной я прочел: «Эттли» — бывший премьер — министр Великобритании. Глаза то и дело снуют туда — сюда: то под своды храма, то по стенам, густо разукрашенным витражами и тесным рядом знаменитостей и святых; то под ноги, где покоится прах всемирно известных знаменитостей. Паганини!..

Из главного зала мы переходим в боковой. Идем по каменному коридору с тяжелыми дубовыми дверями по бокам. Это кельи. Здесь был монастырь, сохранен в первозданном виде. Здесь прохладно и такое чувство, будто мы в каменном мешке. На стенах картины, повествующие о монашеском житье — бытье. Вот жаровня, в ней горят дрова. Вокруг жаровни сидит братия — греются.

То и дело я ловлю себя на мысли, что сознание реаль

ности время от времени покидает меня. Мне усилием воли приходится возвращать себя в реальность. Но потом снова и снова я как бы проваливаюсь в некий иной мир. И только когда мы вышли во внутренний монастырский сад и прошли в его глубину, я вернулся в мир реальности. Я заметил, что мне не хочется говорить и даже думать. Мне хочется задержаться, побыть Там, чтобы понять нечто.

Надя, видя мою сладкую отрешенность, старалась меня разговорить, повторяя на разные лады, как ей хочется иметь в доме такие дубовые двери, как в монашеских кельях. Вот хочется ей, и все!

Марк жадно затягивался сигаретой: то ли наскучился без курева за долгое хождение по залам собора, то ли от волнения, охватившего его от виденного, от того же «прикосновения» к святой вечности. Девочки — Люся и Каролайн — оживленно резвились на лужайке, собирая цветы. Данни возбужденно бегал вокруг обширного куста бузины. А потом затеял шаркать подошвами по острым камешкам, которыми посыпана дорожка. Это его баловство и вернуло всех нас к реальности.

— Поцарапаешь ботинки! — сказала ему Надя.

Он продолжает свое. Тогда подключился Марк:

— Прекрати!

Он свое. Надя и Марк в один голос:

— Данни! Кому сказано?!

Ноль внимания. Тогда Марк взял его за руку и стащил с дорожки. Данни — в рев. Потом, как это бывает у него, — в истерику. А потом: ему стыдно, что повел себя плохо.

Мы немножко посердились на него, а потом посмеялись. И… помирились. Снова вошли в собор и проделали обратный путь к парадному входу. И снова я испытывал провалы сознания. Мгновениями я даже плохо, а то и совсем не понимал, кто я и где нахожусь: так завораживает атмосфера этой духовной Мекки. Снова требовалось усилие над собой, чтоб вернуться в реальность.

Вспоминая об этом своем состоянии в Вестминстерском аббатстве, я думал о том, насколько мудрыми были наши пращуры, оставляя в наследство нам эти каменные летописи. А потомкам всех прошедших времен хватило мудрости сохранить эти чудные творения, эти крепости духа. Поистине Божий промысел! Верность традициям, духовности предков не мешает англичанам идти в русле новых веяний цивилизации. Доказательство тому — Великобритания стоит в ряду самых развитых, культурных стран 10»

мира. Верность прошлому всегда была, есть и всегда будет самым современным качеством любого общества. Это камни в наш огород. Мы то строим, то рушим, то опять строим. И все потому, что живем не своим умом. Нас действительно водят от неудачи к неудаче согласно установке Катехизиса. А мы ушами хлопаем. Теперь, кажется, дошло до нас. Нынче мы понимаем, кто и почему подбивает нас рушить наши храмы. Залетные фраера, чтобы лишить русский народ исторической памяти, той вековой опоры, заложенной в храмы старательными нашими мудрыми предками; чтобы опошлить традиции, на которых покоится русская душа; похерить все национальное и навязать инородную культуру и привить некие интернациональные вкусы; чтобы превратить Россию в духовную пустыню, обесценить землю, а потом присвоить ее и чинить грязное ненасытное своекорыстие. И мы, как пластилиновый комок, позволяем лепить из нас иванов, не помнящих родства. Позволяем изгаляться над собой. Доколе?!

Россия — Великобритания — Россия.

Июль — август 1996 года.

В сентябре нынешнего года Краснодарская краевая писательская организация будет отмечать свой 50–летний юбилей.

Глубоко в историю уходят корни ее зарождения. Одним из писателей — первопроходцев был, конечно же, Яков Герасимович Кухаренко. Друг и сподвижник Тараса Шевченко. Один из наиболее ярких деятелей черноморского казачества. «Человек по своему времени образованный, храбрый воин, способный администратор, одаренный писатель», — так говорится о нем в историческом очерке. Теперь его имя носит литературный музей Кубани.

Ближе к нашему времени мы видим уже известных современнику А. Первенцева, А. Кирия, А. Степанова, книги которого «Порт — Артур» и «Семья Звонаревых» широко известны в мире. Это уже литераторы, которые причастны к созданию на Кубани в 1947 году организации профессиональных писателей. А Первенцев был первым председателем ее.

Ныне всесоюзную и мировую славу Кубани принесли писатели Виктор Лихоносов, Анатолий Знаменский, поэт Иван Варавва… Уроженцы Кубани Гарий Немченко, Юрий Кузнецов…

В рядах Краснодарской краевой организации СП России сегодня 42 члена союза.

Жизнь наша скоротечна. На нашей памяти уже ушли из жизни замечательные мастера художественного слова: Петр Карпович Игнатов, Георгий Владимирович Соколов, Павел Кузьмич Иншаков, Владимир Алексеевич Монастырев, Георгий Георгиевич Степанов, Игорь Георгиевич Кравченко, Иван Васильевич Беляков, Василий Алексеевич Попов, Виталий Васильевич Фролов, Петр Павлович Радченко, Михаил Николаевич Грешнов, Татьяна Голубь, Александр Васильевич Мшцик, Петр Иванович Прокопов, Александр Васильевич Романов, Владимир Николаевич Елагин, Николай Иванович Постарнак, Анатолий Дмитриевич Знаменский.

Николай Игнатович Кондратенко

Литэстафета перешла к молодым. В писательскую организацию пришли новые члены Союза писателей: Анатолий Шипулин, Владимир Нестеренко, Александр Мартыновский, Григорий Василенко, Геннадий Пошагаев, Татьяна Соколова, Иван Дроздов, Георгий Ефременков, Виталий Серков, Виталий Богданов, Анатолий Рудич, Николай Ивеншев, Николай Зиновьев, Михаил Ткаченко, Петр Придиус…

Недавно приняты в члены Союза писателей России Андрей Шитяков, Нелли Василинина, Александр Федорченко, Виталий Попов, Любовь Мирошникова, Владимир Архипов, Нина Хрущ, Виталий Бардадым.

К полувековому юбилею организации публикуем серию литературных портретов — очерков писателя Виктора Ротова.

ПЕРВЕНЦЕВ Аркадий Алексеевич. Прозаик. Родился в 1905 году в с. Набут Ставропольского края. Потом родители переехали жить на Кубань. Так что детство и юношество писателя прошли на Кубани.