Секретнейшие задания самого Сталина (через Андреева, конечно) выполнял Илья Эренбург.

И многие, многие другие, известнейшие и почтеннейшие люди работали на Берию и Андреева. Во многом полезно для Отечества. И тут нет упреков в их адрес. Просто поразительна многослойность и многоликость человеческой души.

Под этим углом зрения еще раз обратимся к трагедии южноозерейского десанта. Как известно, этот десант замысливался как основной. А на Малую землю — отвлекающий. Но почему высадившихся полторы тысячи человек и 16 танков в Южной Озерейке бросили на произвол судьбы, тогда как десанту на Малой земле оказали мощную поддержку? А ведь там высадилось всего 273 человека! Им подкрепление шло непрерывными волнами: люди, техника, боеприпасы, продовольствие и морально — политическая поддержка. А потом громоподобная слава на весь мир.

В книге вице — адмирала Холостякова «Вечный огонь», бывшего в те времена командующим Новороссийской военно — морской базой, довольно четко прослеживается симпатия его к Цезарю Куникову. Начиная от той странной встречи в ночь с 8–го на 9–е сентября 1942 года у стен Новороссийска, когда при отряде Куникова не оказалось самого Куникова, и кончая последним упоминанием Куникова, когда уже освободили Новороссийск и нацелились на Керченскую бухту.

Вехи и штрихи этого особого расположения:

— во — первых, конечно, непонятно — снисходительное отношение вице — адмирала к отсутствию Куникова в отряде по причине некой травмы, которую он получил, когда отряд шел выполнять задание задержать немцев в Новороссийске; отряду отводилась по сути дела роль заслона, который, как правило, обрекается на гибель;

— подробное описание, как формировался отряд и кто такой его командир Куников, тогда как о формировании основного десанта сказано почти вскользь;

— подробное описание довоенного успешного якобы продвижения Куникова по службе; здесь ничего предосудительного нет, конечно, но автор не замечает, как, желая поднять его в глазах читателя, он ненароком роняет его. Как и в случае ночной встречи с отрядом Куникова при захвате немцами Новороссийска. А именно: после перечисления его высоких должностей — начальник технического отдела Наркомтяжпрома, директор Центрального научно — исследовательского института тяжелого машиностроения, вдруг — ответственный редактор газеты «Машиностроение». Здесь обращает на себя внимание некто Аркадий Владимирович Свердлов, прибывший начальником штаба военно — морской базы вместо Матвеева. Это имя не раз потом появится на страницах книги, и, как правило, рядом с именем Куникова. При внимательном чтении книги прорисовывается их родственная связь — Холостяков — Свердлов — Куников через племянницу Холостякова, которая рвалась и прорвалась на Малую землю к Куникову на должность редактора армейской газеты;

— еще до высадки десанта бойцы отряда стали именовать себя куниковцами;

— проводить Куникова прибыл член Военного Совета флота контр — адмирал Н. М. Кулаков;

— еще не отправив отряд Куникова на Малую землю, Холостяков и особенно Свердлов, уже думают о втором эшелоне высадки (поддержки), хотя планом операции этого не было предусмотрено, поскольку все расчеты строились на основном десанте, в Южную Озерейку. По этому поводу Холостяков пишет буквально следующее: «Для непосредственного управления высадкой вспомогательного десанта и затем переправой второго эшелона (не предусмотренного планом операции! — В. Р.) у нас был создан передовой командный пункт базы на берегу Цемесской бухты, на 9–м километре Сухумского шоссе, куда перешел с оперативной группой капитан второго ранга А. В. Свердлов;

— отряд именовать полком (?);

— «куниковцев поддерживали почти все наши батареи». И т. д.

’ Не из того ли свердловско — ягодовского «гнезда» этот А. Свердлов, родоначальником которого был палач русского народа Я. Свердлов, предавший даже В. И. Ленина.

Холостяков, сам того не замечая, в книге, полностью и целиком озабочен подготовкой, а затем и поддержкой отвлекающего десанта под командованием Куникова. И совсем забывает, что есть еще основной десант.

Все это невольно наводит на мысль, что с самого начала на южноозерейском десанте был поставлен крест.

Почему?

Чем больше узнаешь про эту десантную операцию, тем большее недоумение испытываешь. И постепенно вкрадывается мысль, что даже на войне в огне и в вихрях смертей некоторые ухитряются блюсти единокровные интересы. И что по некой воле свыше южноозерейский десант был обречен. Все говорит за то. Основной десант почему-то готовился двумя разрозненными группами — одна в Геленджике, другая в Туапсе. Отряд Куникова формировался в одном месте, в Геленджике, компактно.

Плавсредства, задействованные в южноозерейском десанте, имели разную скорость, поэтому об одновременном подходе к месту высадки не могло быть и речи. Куников же высадился одновременно.

Военные корабли, назначенные для артподготовки по месту высадки десанта в Южной Озерейке, пришли на исходные позиции с опозданием, перед рассветом, стрельнули куда зря и ушли. «Куникова поддерживали почти все наши батареи».

О южноозерейском десанте немцы каким‑то образом пронюхали, о вспомогательном — даже не подозревали. Значит, секретность подготовки вспомогательного десанта была обеспечена. Тогда как южноозерейского… (?)

Существует свидетельство, что тральщик типа «довоенный ОСТ» № 066 под командованием Уманского Владимира Николаевича перевозил в Геленджик группу командиров — штрафников, назначенных в южноозерейский десант. На обратном пути на траверзе Архипо — Осиповка неожиданно всплыла немецкая подводная лодка. Думали, что для атаки. Но она, проплыв некоторое расстояние параллельным курсом, вдруг погрузилась.

По прибытии в Батуми, командир тральщика поспешил доложить о случившемся контр — адмиралу Октябрьскому, одному из организаторов и командующих десантом. Тот заявил, что в курсе дела. Мало того, ему известно, что с тральщика кто‑то сигнализировал на немецкую подводную лодку. После этого тральщик и вся его команда исчезли.

Вполне возможно, что с тральщика был подан сигнал о времени и месте высадки южноозерейского десанта. Но подготовка к десанту набрала уже такие обороты, что остановить ее было невозможно. В него срочно стали «сбрасывать» штрафников и ненадежных, заведомо обрекая их на смерть. Потому что далее, судя по свидетельствам историков, в подготовке и проведении южноозерейской операции следуют одна за другой неурядицы и полная несогласованность.

Теперь выясняется, что операция по высадке десанта была сдвинута на полтора часа в силу плохой его подготовки и организации: несогласованности между руководителями и несвоевременной погрузки на суда материальной части.

Командующий высадкой контр — адмирал Басистый попросил командующего операцией вице — адмирала Октябрьского перенести время высадки. Октябрьский не согласился. «Однако радиограмма командующего операцией, — пишет А. А. Гречко, — дошла до адресата спустя лишь 45 минут после указанного срока начала операции, и выполнить приказание было невозможно».

Странно! Ведь оба, и Басистый, и Октябрьский, находились в Геленджике. Неужели, чтобы связаться, им мало было 45 минут?..

Скупость Жукова в описании малоземельской эпопеи говорит еще и о том, что правда была неприглядной. А глянец наводить было не в его правилах. Хотя потребность в глянце в те времена была велика, как никогда. Ибо непосредственный «герой» Малой земли — генсек Брежнев — был у руля государства. А по нашим неписаным законам принято: я начальник — ты дурак, ты начальник — я дурак.

Скупость Жукова на краски и необычно «скромное» его поведение на Южном фронте говорит еще и о том, что в то время здесь царили Берия и его люди. И наверняка они осуществляли на месте установки Верховного. Вспомним пожелание Сталина хорошенько проследить за штрафниками, особенно политическими. Вполне может быть, что одним из доверенных по проведению в жизнь пожелания Сталина был и Л. И. Брежнев. Ибо в те времена политорганы были всемогущими. И настолько, что начальник политуправления армии мог не явиться на КП к заместителю Верховного. Именно политорганы позаботились о том, чтобы о южноозерейской трагедии забыли.