Член Союза писателей России.

Проживал в Геленджике.

Ушел из жизни в 1993 году.

Эта повесть «Бой с разворотом назад» обратила на себя внимание еще в журнальной публикации в 1980 г. в альманахе «Кубань». Рецензенты и критики в один голос отмечали необычайную правдивость изображения войны.

Действительно, так может написать только человек, закомплексованный фронтовыми кошмарами. Который прошел через войну.

Но, оказывается, Петр Прокопов не был участником войны. (Он родился в 1935 году). Я снова перечитал повесть. А потом все, что им написано. И полюбил этого необычайно талантливого писателя.

А началось мое знакомство с ним с повести «В Чили стреляют». Она вышла в свет, когда в Чили еще стреляли. Пиночет жестоко расправился с оппозицией. На устах всего мира было тогда имя чилийского барда Виктора Хара, которому пиночетовские костоломы поломали руки, чтоб он не мог играть на гитаре и петь свои песни протеста.

Прочитав повесть, я подумал, что Петр Прокопов побывал там. И захотелось лично расспросить. И когда он сказал мне, что не был в Чили, я не поверил.

В ответ он так выразительно посмотрел на меня, что я перестал сомневаться. Это было его замечательной особенностью — выразительный взгляд и многоговорящая немногословность.

После публикации повести «Бой с разворотом назад» произошло примерно то же — я не поверил, что он не был участником войны. И у меня невольно вырвалось: «Но как?..»

Потягивая сигарету, слегка прижмурив глаза от едкого дымка, он подумал малость и сказал:

: — Ты читал Куприна «Суламифь»? — и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Чтоб написать такое, кажется, надо быть самим Соломоном. Туг страсть к предмету все решает…

Страсть к предмету!

Что это такое? Я прочитал и перечитал «Суламифь». Другие вещи Куприна. «Поединок». Какая‑то в них неуловимая разница. «Поединок» написан чувствами, если можно так сказать; «Суламифь» — страстью. Действительно страстью. Страстью, вызванной воображением.

Повесть «Бой с разворотом назад» написана страстью, вызванной воображением.

Поистине, блажен, кто верует в эту страсть и может быть страстным в творчестве.

Когда я читаю выдающихся мастеров слова Валентина Распутина, Владимира Солоухина, своих земляков Виктора Лихоносова, Анатолия Знаменского, Ивана Варавву, я вижу, как струится и клубится в их произведениях эта самая оплодотворяющая страсть. Пусть то будет большое

художественное полотно или всего два — три абзаца, написанных по случаю.

Страсть, вызванная воображением, вызывает к жизни не только прошлое, участником которого автор не был, но настоящее и будущее. Она делает художника провидцем. Вот и повесть «Бой с разворотом назад».

Суть дела: бывший командир взвода разведчиков лейтенант Михаил Лошаков отдыхает на юге. Там они встречаются с бывшим комбатом, капитаном Дмитрием Бандуровым. Разбередили себя воспоминаниями. И Лошакову стало плохо спаться. Все грезится война. Особенно тот страшный бой с эсэсовцами на ровной, как стол, венгерской степи — пушты. Они появились внезапно, с тылу. Ночью, при лунном свете. Их было много, и два танка. Бой был кошмарным. В этом бою его тяжело ранило, и он «выбыл из войны».

Бой был действительно с разворотом назад. И это случилось вдруг. Когда война уже затухала. Близился ее конец. И впереди маячила счастливая жизнь. А тут откуда ни возьмись…

Читаешь об этом и вдруг в какой‑то момент осознаешь, что это про сегодняшние дни. Что нам навязывают бой с тыла. Силы, которых и врагами‑то трудно подозревать. Тем не менее, они внезапно оказались в разгромленных тылах и с ними предстоит не менее жестокая схватка, чем с теми эсэсовцами.

В этом смысле Петр Прокопов оказался провидцем.

Навязанная народу непродуманная перестройка, а затем разрушительные реформы породили в обществе жестокое противостояние. Мы вдруг в одночасье увидели в тылу у себя злобные силы, название которым — воинствующий сионизм и иже с ними пятая колонна новых русских.

И сколько бы наши правители ни призывали к миру и согласию, страна сползает к жестокой конфронтации. Которая может привести к вооруженному столкновению.

Кто и почему поставил могучую державу на колени перед Западом, мы скоро узнаем; да уже знаем поименно. Они грозятся нанять за деньги легионы головорезов, чтоб защитить «их собственность». Они открыто говорят: пусть лучше НАТО войдет в Кремль, чем коммунисты. Имея в виду под коммунистами русских.

Нет, господа, Кремль был, есть и всегда будет русским. Хотя в нем побывало немало непрошеных гостей всех времен и народов. Где они теперь? То и вас ожидает. В народе назревает страсть к предмету.

СТРЫГИН Александр Васильевич. Прозаик. Родился в 1920 г. в селе Беломестная Криуша Тамбовской области.

Участник ВОВ. Имеет награды. Окончил Литературный институт им. А. М. Горького в Москве. Работал собкором «Учительской газеты». Дважды избирался ответственным секретарем Тамбовской писательской организации. Был членом ревкомиссии Союза писателей РСФСР. Автор знаменитого романа «Расплата», выдержавшего несколько изданий, в том числе в «Роман — газете», поставленного на сцене Тамбовского драмтеатра в инсценировке автора. Награжден орденом «Знак Почета» за заслуги в области советской литературы. В разные годы вышли книги «Бриньковкие были», роман «Терны», сборник повестей и рассказов «Твердь земная» и многие другие. Неоднократно избирался членом бюро писательской организации, членом горкома партии. Пять лет редактировал альманах «Кубань». Лауреат литературной премии им. В. Ставского «Золотое перо Кубани».

Член Союза писателей России.

Член ревкомиссии писательской организации.

Ушел из жизни в 1999 г.

Так уж получилось — Александр Васильевич стал одним из немногих наиболее близких мне писателей — коллег. Мы и знакомы с ним с незапамятных времен. И работали вместе в альманахе «Кубань» — он редактором, я — ответсекретарем.

Я сменил на этой должности Юрия Продана, почему-то забытого всеми. Милейший был человек, кропотливый труженик, отличный прозаик. Восемь бессменных лет он «варился» в отвегсекретарском аду, как повсеместно именуют эту тяжелейшую работу. Кто испробовал «прелести» этого сложнейшего труда, не даст мне соврать. От

ветственность сродни вратарской: если выиграли, то это заслуга всей команды, если проиграли — виноват вратарь. Так и здесь: хороший номер получился — заслуга всей редакции, плохой — виноват ответсекретарь.

Я вспомнил о Продане не случайно. Ибо именно Александр Васильевич Стрыгин чаще других вспоминает Юру. И все сокрушается — забыли мы его, забыли. А надо бы…

Вот он такой, Александр Васильевич. Один из немногих, кто чтит добрую память. В связи с этой его особенностью мне вспоминается наша поездка в Вешенскую к великому писателю двадцатого века Михаилу Александровичу Шолохову. К его праху. В день его девяностолетия.

Поездку^г организовал редактор «Кубанских новостей» Петр Ефимович Придиус. Как ему удалось в наши развальные, погибельные времена «зафрахтовать» у властей микроавтобус, одному Богу известно. Наверно, сыграло свою роль то, что к 90–летию со дня рождения Шолохова нашему писателю Виктору Лихоносову была присуждена литературная премия им. М. А. Шолохова.

Короче, нас собралось десять человек. В том числе Александр Васильевич Стрыгин. Как же! Он лично был знаком с Михаилом Александровичем. Шолохов подарил ему свежее издание «Поднятой целины» с автографом: «А. В. Стрыгину с добрым чувством. С отцовским пожеланием удачи. 25.12.58».

Вон когда это было! А на улице 1995–й. 37 лет назад они коснулись рука об руку, посмотрели друг другу в глаза. А кажется, что это было вчера. Александр Васильевич светится весь. И как бы помолодел лет на десять, возбужденный и вдохновленный этой поездкой.