B. Р. Видели, наверное, понимали. Но их нагло отодвинули при помощи заласканного ими президента. Посмотрите, как цинично рассуждают Э. Тополь и Б. Березовский — нет среди русских финансистов, подобных нам. Гении! Что хотим, то и творим. Охомугали этим долларом и глумятся над нами. И при этом долдонят о каком‑то согласии и примирении. Им кажется, что они уже поставили на колени русский народ. Плохо они знают русского человека. Начиная от того же Лейбы Троцкого, который, помните, говаривал: если завтра мы объявим русским поголовную явку на порку, придут, или принесут справку об освобождении от порки. Чем кончил этот Лейба — известно. То ждет и этих самоуверенных олигархов.

A. С. Однако не следует забывать, Виктор, что в мире существуют специальные институты, где они, не жалея никаких денег, рисуют лукавые теории, строят бесчеловечные планы, как нашего брата — русака объегорить. Наука по надувательству у них поставлена крепко. Опять же разложение общества посредством массовой информации, порнографии, пропаганды культа насилия, наркотиков и прочих нравственно — психологических диверсий. Но у них есть «ахиллесова пята» — это незнание народной жизни, русского характера, глубины его нравственных крепостей. Они видят и понимают жизнь со своего позолоченного высока. Финансовые гении! А на всякого мудреца довольно простоты. Они спят и во сне видят только одно — золото, богатства. А тысячелетняя Русь, а православие? Пользуются нашим долготерпением?..

B. Р. Но сколько веревочке не виться…

A. С. Вот именно! Я вспоминаю Литинститут. Бывало, к нам в аудиторию заглядывал Евтушенко. Кричит: «Мужики, если среди вас есть злой критик, пусть разделает меня под орех, раздраконит в пух и прах. Напечатают в любой газете». Понимаешь, к чему это? Ему крик, визг нужен о его персоне. Пусть даже в негативном плане…

B. Р. Это их излюбленный прием — обратить на себя внимание. Любой ценой. Или наоборот — отвлечь внимание от чего‑нибудь, нежелательного для них. Сейчас самым нежелательным для них является полемика о причинах развала государства, который они учинили…

Натворят тихой сапой и потом кричат караул. Хорошо вчера Ролан Быков сказал в программе «Чтобы помнили». Они найдуг на руке царапину, расчешут ее до гнойника, потом выставляют напоказ, кричат, какие они пострадавшие и несчастные. Выколачивают себе льготы и пособия.

A. С. Вот и этот вопль по поводу Макашова. Обескровили могучую державу, разорили и делают вид, что «так и було». А чтоб народ не догадался, кто это натворил, создали прецедент национальной нетерпимости. Точно такими методами они обескровили в свое время Германию при попустительстве престарелого и болезненного Гинденбурга. Подбирались к власти. В результате накликали Гитлера. Не так ли это у нас совершается?

B. Р. Макашов всего — навсего сказал вслух то, о чем думает народ. Кондратенко первый сказал об опасности сионизма. Лукашенко первый восстал против интерпретаций СМИ и выгнал Шеремета…

A. С. Ну вот, опять мы… Допекли нас! Они, между прочим, довольные, что допекли нас. Не понимают, глупые, что с огнем играют.

B. Р. Понимают. Но уж больно мощные силы обрушились на нашу голову. Американцы не столько на вооружение тратят, сколько на средства массовой информации. Или как нынче говорят — средства массовой профанации.

A. С. Мне кажется, они разорятся на этом.

B. Р. Дай Бог. (Смеется). Приходили в Россию и крестоносцы, и меченосцы, наполеоны и гитлеры… Теперь вот «богоизбранные» вылезли из Троянского коня. Идет настоящая информационная агрессия, телерадионашествие. Миллиарды долларов уходят на эту беспрецедентную бойню. Чтоб сломить дух России. Она было прогнулась под этим натиском, но… Мне кажется, и Америка, и заговорщики из золотой преисподней разорятся на нас.

17.11.1998 г.

Уже обретение? Еще вчера речь шла о стремлении к власти. А сегодня уже обретение? Кем?..

Неприятно холодновато и пренебрежительно — отстраненно начинаются эти замётки: «За свою жизнь пришлось мне немало поездить по бойким и глухим местам нашей страны. Куда только ни заводила судьба и любопытство, работа и чей-то призыв. Вроде бы и вширь и вглубь увидено немало, и все же на этом Съезде, признаюсь, впервые открылся передо мною облик страны, какой я ее не знал, да и она сама себя на знала». (Не знал! — подчеркнуто мной. — В. Р.)

Может быть, вы и не знали. Вам лучше это известно. Но зря вы расписываетесь за всю страну — она‑то себя всегда знала и знает. Очевидно, в ваших мечтах, в вашей крови бродит образ другой страны. Отсюда и холодная рассудочность и пренебрежительно — отстраненный взгляд на нашу страну. Возникает законный вопрос: зачем же вы беретесь судить о стране, которую не знаете? И еще один вопрос: кто вы, Даниил Гранин (Герман)? Почему прячетесь под чужой фамилией? Отчего вы теперь такой храбрый? А где вы были, когда вызревал наш этот социально-политический гнойник? Где было ваше мужество, которым теперь вы пытаетесь блистать?

Понимаю: тогда и не такие помалкивали. Но и тогда вас и иже с вами одолевала мысль об обретении власти. Так? И теперь снова повело? На Съезде вы сделали для себя открытие: вам «предстало иссеченное шрамами, страдающее, порой ожесточенное, искаженное болыо, умное и прекрасное лицо (страны. — В, Р.), которого никто не знал». Вы упорствуете: «никто не знал». Позволю себе упорно не согласиться с вами: все, кто жил и мыслил, знали это лицо России. А вот «каска нарумяпешг' с разрисованной улыбкой счастливого преуспевания, самодовбль-

ства, гордого своим передовым сознанием и наилучшим строем» — вот этого лица России никто никогда не знал. Это надуманно. Это привнесено в нашу жизнь. Людьми, которые на этом бессовестно зарабатывали. И вы здесь руку приложили. Откройте, почитайте ваши романы «Искатели», «Иду на грозу», «После свадьбы».

Вы жили во времена Сталина, Хрущева, Брежнева и других руководителей. Где была ваша принципиальность? Где был ваш голос? Или вы хранили гордое молчание, полагая, что гордое молчание не является знаком согласия. Нет, уважаемый, Даниил Гранин (Герман), любое молчание — знак согласия. И хотите вы того или не хотите, вы, как и многие другие, которые толпились у большого корыта, — соучастники. Вы хранили гордое, точнее — удобное, молчание, когда губили Пастернака и выдворяли Солженицына. И теперь вы в общем хоре помилователей. Браво!

Но теперь вам этого мало. Теперь вы, мастер слова, пользуясь этим своим оружием, искусно плетете словесные кружева, в которые и рядите обретающих власть. И заранее уже мечете перед ними бисер. Вам кажется, что за этими словесными хитросплетениями вы надежно замаскировали мысль, которую воровски протаскиваете в душу народа. И так увлечены этим, что забываете о своем же открытии в начале заметок, об умном, прекрасном лице. Перед вами лица 20–30–х годов. Прекрасные в своем легковерии и наивности. Осиянные энтузиазмом. Нет, Даниил Гранин (Герман), ваш уважаемый вами читатель уже давно не тот. Вы со своими «белыми нитками» безнадежно отстали от современного читателя. Вы его не знаете, как не знаете страну, в которой живете.

Ваши герои Съезда П. Бунич, Н. Шмелев и Г. Попов открыли вам глаза на нашу бедность, «о неправоте Ленина по отношению к мелкому крестьянскому хозяйству». Мне жаль вас, что вы об этом узнали только на Съезде. Вам давно следовало об этом знать (да вы и знали) и неплохо было бы написать раньше

Ну хорошо! Не будем об этом. Вспомним, что не такие помалкивали. Но теперь‑то хоть не умалчивайте себя. Предполагая важнейший результат Съезда, вы пишете, «что он стал не просто зрелищем (?), он вовлек в работу души it ума почти всю страну, весь народ, который старательно и долго отучали думать». Хоть бы здесь вы набрались мужества и вставили местоимение «мы». «Мы отучали» не хва-