хатная» оккупация Кубани. И делается эго нагло, почти в открытую, с благословения и при щедрой поддержке власть придержащих и духовных отцов Армении. А власти наши и в самом деле делают вид, что ничего страшного не происходит. Правда, последнее время они собираются ввести «визовый» режим, навести порядок с иммиграцией, но… Оккупация тихой сапой пока продолжается. Разорили свою страну, лезут сюда…

И я не понимаю автора второго письма В. Симонян с хут. «Красное Поле» Курганинского района, которая явно пытается свалить с больной головы на здоровую. При этом в качестве «оглушительного» довода проводит аналогию с войной с Германией. Они‑де принимали всех. «Все они были для нас просто людьми, попавшими в беду».

То была война с врагом. Пришли чужеземцы. А вы принимали жен и детей фронтовиков, которые заслонили собой вас, средне — азиатские республики, спасли вас от фашизма. И они, те беженцы, активно подключались к работе, поднимали экономику ваших стран, а не безобразничали, как ваши здесь. Так что аналогия здесь не уместна. И тут еще надо уточнить, кто кого спасал от беды тогда, в войну.

У вас же идет кровавая разборка между двумя родственными народами: армянским и азербайджанским. Не поделили Горный Карабах. А при чем тут кубанцы? Вы распорядились своим добром, своей страной, своим народом наихудшим образом. Это все равно, как если бы какой‑нибудь придурок разорил и спалил свой дом и теперь лезет в мой, потому что, видите ли, ему негде жить. Почему кубанцы должны тесниться и страдать по вашей неразумности? Да еще терпеть неряшливость и оскорбления? Одно дело поделиться хлебом и «углом», когда беда. Землетрясение. У русских это в традиции! Другое дело уступать наглецам, которые в припадке националистического угара спалили свой дом и теперь лезут' в чужой. И еще кто‑то им виноват. Русские. Которых, кстати, всегда презирали и презирают у вас. А в Грузии вообще объявили фашистами.

Свидетельствует А. Теплухин в КН от 22.04.94 г. «В конце концов все пришлось бросить и срочно бежать…»

А наш всенародно избранный шлет туда десятки миллиардов на восстановление экономики, отрывая от россиян. Закрываются детские сады, сворачивается наука, оборона, Душат хронические межведомственные неплатежи,

урезаются социальные программы, руши тся вся экономика. Идет откровенное, наглое разорение России. Это ли не яркое свидетельство тому, что наш Президент лично возглавил поход против России, против русского народа. Что лично он организатор и вдохновитель геноцида. Отдал страну на откуп мафии и сам пишет книги. «Записки Президента».

Так что не в русских дело, а в тех, кто пришел в их дом и нагло разоряет его. Искусственно нагнетает вражду между народами. Насильно делают нас действительно чужими. Нас, уважительно проживших столетия рядом.

Болит душа у кубанцев за родную землю, болит душа за утраченную Родину у Вероники Николаевны Симонян, болит у автора за кубанцев и беженцев. Жжет, не дает покоя оскорбленное человеческое чувство Родины. Хочет того человек или нет, он навечно заякорен этим чувством. Где бы он ни был, куда бы не забросила его судьба, он словно корабль в дальнем плавании, у которого ноют борта по родному причалу. И сколь бы не кричали глашатаи общечеловеческих ценностей, у каждого человека она своя. Одна — разъединственная. Данная в то мгновение, когда он вышел из чрева матери на свет Божий. Где познал радость жизни. Рос и мужал.

Призыв к общечеловеческим ценностям выдуман и нужен тем, кто не имеет ничего за душой, но жаждет иметь все. Дудки! Не выйдет!..

«Мне Родину, мне милую, мне милой дайте взгляд…»

Вот она, настоящая душевная песня россиян. И эту песню «не задушишь, не убьешь» никаким даже обвальным количеством шлягеров про общечеловеческие побрякушки.

А. Теплухин, у которого отняли дом, отняли все в «гостеприимной» Грузии, куда наш Президент, не моргнув глазом, ахнул два десятка миллиардов наших кровных и гонит эшелоны с продовольствием и оборудованием, пишет: «Возвращаюсь домой на Кубань и обнаруживаю, что и здесь русскому человеку обосноваться куда сложнее, чем тому же грузину или армянину. Причем, те и другие, как правило, расселяются в лучших местах, занимают престижные должности. На улицах и общественных местах они демонстрируют полнейшее пренебрежение к местным обычаям, нормам поведения…

И на этом фоне власти разглагольствуют о возрождении России».

Вчера, в день восьмой годовщины Чернобыльской трагедии, диктор телевидения «Останкино» поведала с ехидцей в голосе, что зараженные радиацией города и села заселяются русскими беженцами.

Что можно сказать на это? Когда вся страна уже криком кричит. А правители наши будто ничего не слышат. Будто мы в пустыне живем. Будьте вы прокляты, разорители России! Чтоб вам отлились наши слезы.

Когда плохо Родине — плохо и мне.

Волею судьбы мне довелось побывать сразу, одним заходом, в трех этих республиках: Азербайджане, Армении и Грузии. Где‑то в середине семидесятых. Странно было слышать в Баку от армян, что их притесняют здесь, душат взятками: справка в ЖКО, о том, что проживаешь, стоит 5 рублей. Операция по поводу аппендицита — 60.

Странно и неприятно было чувствовать к себе недоброжелательность армян в Ереване: в столовой тебя не обслужат до тех пор, пока не обслужат всех армян. Тебя как бы не слышат и не видят. А хлеб, любимый лаваш, — из русской муки. Набирают его тарелку с верхом.

В Грузии в магазине невозможно допроситься у продавца, что почем. Тоже на тебя смотрят как сквозь стекло. В городском транспорте, если ты по привычке протянешь руку за билетиком, тебе со злобой в глазах отмотают метра полтора — два этих билетиков, мол, на, подавись.

Мне было жутко неприятно слышать в кассе предварительной продажи авиабилетов, как ругались в очереди армянин и грузин. Это была не просто ссора очередников, это была яростная стычка ненавистников. Им бы кинжалы в руки, и полилась бы кровь.

У меня сжималась душа, но я простительно думал: горячая кровь горцев. Но теперь понимаю — горячая и… дремучая. И если мы, россияне, во многом еще варвары, как считают на Западе, то этим во многом обязаны нашим, этим вот, братьям по Союзу.

При Советской власти они еще немного держались в рамках. Зато теперь «расслабились», распустились во всей своей красе: где появятся, там шлейфом тянется за ними грязь, мусор и всякие непотребства.

Всюду, по всей Руси Великой их грязные следы. И еще русские им плохие.

Все чаще и чаще слышится в народе: если русские поперек горла всем этим пришельцам и чужевыродкам, если русские правила общежития и традиции вам не нравятся

и вы хотите жить по своим понятиям и нормам, то вот вам Бог, вот порог. А нам не мешайте жить по нашим правилам и традициям. А если вам кажется, что рано или поздно мы запляшем под вашу дудочку, то вы глубоко заблуждаетесь.

Есть в народе мудрая пословица: не ходи в чужой монастырь со своим уставом.

«Кубанские новости»,

15.06.1994 г.

Рогачев Федор Игнатович. Темрючанин. Сейчас немногие помнят это имя. А в 1918 году оно гремело на Кубани рядом с именем Ковтюха, Матвеева, Демуса. Вот несколько строчек из истории гражданской войны в СССР: «Уже в начале 1918 г. Е. И. Ковтюх, выходец из бедноты станицы Полтавской, организует революционную роту, которая впоследствии влилась в красный партизанский отряд под командованием бывшего матроса Черноморского флота Рогачева». (Гражданская война в СССР. М. Воениздат. Т. 1, 1980 г., стр. 316).

За сочувствие революционному восстанию на «Потемкине» и «Очакове» в 1905 году, за агитационную работу среди матросов Рогачев Ф. И. попадает под надзор полиции. И с тех пор он на заметке у властей. В 1910 году демобилизуется из флота и возвращается в Темрюк, и здесь, на родине, продолжает активную революционную работу. Полицейские ищейки идут по его следам, и Рогачев вынужден переехать в станицу Старовеличковскую. Годы напряженной борьбы и смертельного риска. А затем радостная весть о победе Октябрьской революции в Петрограде. Но борьба не окончена, наоборот, принимает еще более ожесточенный характер. Молодая республика в огне контрреволюции. 1918 год — год яростной схватки противоборствующих сил. Особенно на юге. На Кубани повсеместно возникают многочисленные партизанские отряды. Их необходимо было объединить, вооружить и повести против белогвардейцев и белоказаков. Партия поручает Рогачеву сформировать отряд Красной гвар — дии. Федор Игнатович берется за дело с присущей ему энергией и страстной верой в окончательную победу Революции. Он рассылает письма и верных людей по станицам Таманского отдела с призывом к простым людям вооружаться и вставать на защиту родной Революции. Ему помогают военный комиссар Таманского отдела П. С. Решетняк и член отдельского комитета большевиков Я. А. Зимин.