Пятнадцатого марта 1544 года получили сведения о масштабном (а значит кем-то скоординированном) восстании сразу в Бранденбурге, Западной Пруссии, Верхней Саксонии и Баварии, тех османских регионах Европы, в которые переселились жузы Казахского ханства. Пару лет у казахов ушло на привыкание к новым стойбищам в германских городах и городках. Прижились, пристроили баб и малых детей под присмотром стариков и охраной османских гарнизонов и отправились кочевать по полям начавших всходить озимых.

Только вот гладкоствольное оружие и боеприпасы теперь товар массового производства в спортивно-охотничьем исполнении. Это теперь частный бизнес с бурно развивающимся рынком, на который пошли уважаемые люди, вроде тех же старых знакомых и хороших приятелей Савелия. Приятелей ещё со времён их посольств в Куско, а особенно после совместного вояжа по Европе, с братской интернациональной помощью Британскому народу по восстановлению «конституционного порядка» во главе с законной королевой Марией Первой и её мудрым лордом канцлером, сэром Томасом Мором; а потом испанской конкистой — Клауса Мюллера бывшего тогда бюргером Вольного города Гамбурга, послом Ганзейского союза, а теперь графа Наветренных островов; и Лоренцо Саларино, гражданина и посла Республики Венеция тогда и графа Малых Зондских островов сейчас.

Очень талантливые предприниматели эти имперские графы. И судоходные компании у них в тройке крупнейших коммерческих. В тройке с герцогом Жуаном Ависским, а ведь тот стартовал в бизнесе со всем разоружившимся флотом Португальского королевства, а эти чисто на морально-волевых действительно честного частного предпринимательства. Они и развиваются, а Жуану уютнее должность имперского министра Финансов и хорошая перспектива стать вице-императором, то есть снова Величеством. Мюллеру и Саларино такое не светит, вот они и реализуют себя в предпринимательстве, а люди то ведь действительно очень умные.

В общем, было кому наладить производство спортивно-охотничьего гладкоствола массово, дёшево и сердито. Пусть с небольшой добавочной стоимостью, зато миллионами. И сотнями миллионов спортивно-охотничьих боеприпасов, на любые мишени, зверей и кошелёк. Казахские кочевники увязли в полях и несут большие потери. Османские гарнизоны индийских мусульман из натопленных помещений вообще не выходят и передают братьям по вере казахам в помощь всеобщий Аллах Акбар. Вы держитесь там до лета, хотя бы до плюс двадцати пяти. Понабрали, ага. Зато их много и не жалко.

Но скоординированность действий заставляет усомнится в стихийном развитии событий. Слишком уж ловко эти стихийные повстанцы казахов заполевали. Сразу все кочевья и сразу плотно прессанули. Казахи отбились, но завязли. Они могут прорваться, только бросив скот, но кем они будут потом без скота? Пастухами чужих стад и дешёвым пушечным мясом для неугомонного султана Сулеймана Великолепного. Да и не знают они пока, что это по всей Османской Германии разом началось и помощь ни к кому не придёт.

В Индии пока затишье. Движение только на тамильском юге Индии и Шри-Ланке. Там местные индийские мусульмане наказывают местных язычников тамилов за предательство султана из далёкого европейского Стамбула. Наказывают с большим энтузиазмом, не жалея и собственных жизней за остров, который уже продан Империи Нового Света. И даже аванс за него уже потрачен. Шейх Ахмад аль-Казим собирает миллионную армию? Пусть собирает. У Сулеймана тоже теперь много. Не все ведь индийцы погибнут, две трети их уцелеет. Уцелеют лучшие, уже опытные. Пусть и не такие звери, как пуштуны, зато они воевать умеют.

Савелию и Сулейман был другом-братом, и Тахмасп хорошим приятелем, поэтому хотелось, чтобы они оба выжили. Оба они люди благородные, умные и приятные в общении, хотелось бы когда-нибудь посидеть за кальяном и кофе втроём, порассуждать о будущем, о смысле существования человечества и роли религий. Может быть даже пожить остаток лет в мире и созидании, пусть недовоёванное уже потомки довоёвывают, им ведь тоже какая-то слава нужна будет.

Но мира никто не хочет. Тахмасп не хочет мира на условиях статус-кво, а Сулейман просто не хочет, он любит воевать, он живёт войной и питается только её силой, живёт только её маной. Он настроен своей биохимией на войну, а зависимость от внутренних наркотиков посильнее чем от внешних. Сулейман даже с Чосоном и Дайвьетом мира не хочет. Только-только дальневосточники проявили интерес к обсуждению конкретных условий договора, султан сразу увеличил сумму запрашиваемой контрибуции вдвое. Раз моргнули, значит нужно прессовать, ага.

Но надежда на какой-то отрезок мирного времени, проведённый в задушевных беседах в хорошей компании, есть. Все мы стареем, гормональный фон меняется, внутренние наркотики выдыхаются и не приносят былого кайфа. Брату-Сулейману уже сорок семь, скоро его должно попустить от этих военных коктейлей тестостерона, норадреналина и дофамина.

А раз есть такая надежда, нужно к этому времени готовиться. Савелий распорядился начать насыпать остров в озере Сен-Клер, напротив столичного дворцово-паркового комплекса. Остров, размером с четыре стандартных участка первой линии — пятьсот метров полезной площади в ширину и два километра в длину. Даже пусть будет семьсот пятьдесят в ширину, замкнём проспект героев в квадрат, через мосты. Не бывает квадратных проспектов? Теперь будут. Основной судоходный фарватер по озеру Сен-Клер сдвинется на восток? Это ерунда. Зато красота получится завершённой, а то комплексу с востока явно чего-то не хватает, для творения полного совершенства, для полной гармонии. И архитекторов найдём расово аутентичных, и для дворцов, и для парков, и для набережных острова.

Дорого? В условиях такого профицита бюджета, любое строительство — это благо. И деньги в экономику через затраты уйдут, и научимся многому. Островов мы пока ещё не насыпали и фарватеры не копали. Техника специальная понадобится, конструкторская и инженерная работа, новые механизмы, новые станки для их производства. Да и не дворцы это бесполезные и бессмысленно роскошные, даже если по прямому делу они пригодятся всего на месяц, это они сейчас, в моменте, они такими получатся. На самом деле, это достойные памятники великой эпохи. Эпохи очень славной, эпохи полной подвигов и павших в славной битве героев-полубогов, равных своим величием Одиссею, Ахиллесу и Гектору. И битвы героев этой эпохи превзойдут все былые прошлые битвы людей, как битвы богов превосходят драки стай обезьян.

Величественный памятник той самой эпохи, в которой люди совершили эволюционный переход своего только развивающего разум вида, и вышли на прямую связь с самим Всемогущим Создателем, получив от него «забытый язык богов» и «утраченное людьми знание». На линии связи с Создателем снова: «Ждите ответа, ждите ответа…», но и уже полученного теперь хватит на сотни, если не на тысячи лет движения всего человечества к обозначенной цели в Центре Вселенной, в точке Создателя.

Вот о чём на самом деле хочется неторопливо беседовать с друзьями за кальяном, а не о той пустой суете сиюминутных жизненных проблем, что занимают всё внимание сейчас. К этому и будем стремиться, а начнём с четырёх дворцов на острове.

Девятнадцатого апреля 1544 года, в Тауантинсуйу прибыли Джулио Медичи, бывший Папа Климент Седьмой и Восьмой, теперь просто монах Джулио, будущий Равноапостольный Святой христианства; Папа Игнатий Первый, бывший магистр Ордена Священного Препуция, бывший герцог Рима и Мальты, бывший кардинал Игнатий де Лойола: и кандидат в магистры и герцоги, орденский приор Индии и Индокитая, Фёдор Курбский, урождённый князь, прямой потомок Рюрика, родной дядя того самого Андрея Курбского, который, в той исторической реальности, сбежал от Ивана Грозного в Литву, а потом долго собачился с ним в переписке.

В этой исторической реальности, княжич Фёдор в 1530 году с отличием закончил Царьградский университет в первом потоке, год прослужил Василию Третьему личным секретарём, а в 1531-ом, сопровождая царя на Всехристианском объединительном соборе в Иерусалиме, неожиданно для всех принял монашеский постриг, и стал братом-рыцарем Ордена Священного Препуция. В 1533-м викарий Мальты, в 1535-м приор Британии, в 1538-м прецептор-куратор орденских монастырей-узлов связи, с 1541-го приор Индии и Индокитая. Хорошо образованный и очень деятельный, фактический заместитель магистра Игнатия де Лойола с 1538 года.