В общем, торговались мы с сэром Уинстоном Черчиллем, сэр с сэром, как два чистокровных расовых сиониста целых три часа. Наш танкерный флот я пристроил оптом и без оптовых скидок, чисто из принципа, а в ответ пообещал повлиять на руководство Третьего рейха в плане дальнейшего вооружения новоиудейцев. Гитлер и Хофманн его и так уже подмораживают, на повестке у них теперь Франция, так что всё скоро свернётся и без моего влияния, но почему бы нам на этом чуть-чуть не заработать?

В найме дополнительных подразделений «Save Service» я сэру Уинстону отказал. Есть у нас контракт в Южной Африке, его мы выполнять продолжим, а все остальные при деле. Обстановка в Европе сложная, поэтому всех контрактует Швейцарская Конфедерация.

Сэр Уинстон попросил гарантий, что «Save Service» не будет заключать контракты с Великими державами, находящимися в состоянии войны и я такие гарантии с лёгким сердцем выдал. У нас «в рукаве» имеется невеликая Корсика. Независимое королевство, которое уже признала Британия. Королевство так себе, ничем, кроме региональной географии, интереса не представляющее, зато король там очень амбициозный. Мой «политический крестник» — его величество Отто Скорцени, всегда готовый ввязаться в любую предложенную мной авантюру, если она не направлена против Третьего рейха. Пока с такой оговоркой, но в случае устранения Гитлера и Хофманна и Третий рейх перестанет быть для него «священной коровой». Его величество Отто Первый вообще расовый австриец, католик, и верность он хранит своим конкретным вождям-полубогам, а не Рейху в целом.

Впрочем, и католик он тот ещё. Католический агностик — Рождество и Пасху празднует, а всё остальное — неважно. В старости как-нибудь отмолим, если делать больше нечего будет. Впрочем, Ватикан в целом и Папу в частности такой католический король устраивает вполне. Все они самоотверженно отложили спасение своих собственных душ на старость. Сначала нужно спасти весь мир, или хотя бы расширить плацдарм, а о себе заботиться — когда делать больше нечего. Сначала бизнес. Сначала Гвинея и прочая Африка, Корсика и прочая Европа. «Цель оправдывает средства». Макиавелли сформулировал идеологию любой экспансии гениально — ставьте цели как можно выше и любые средства оправдаются. Мощно задвинул, мне такое слабо. В смысле — изрекать слабо. Понимать-то понимаю…

Из Лондона я перелетел в Швейцарию. Аэропорт Ниццы в основании мыса Антиб, теперь один из хабов «Космос Эйрлайнс», и мы на этой линии работали, но я решил заценить сервис «British Airways». Автомобильное движение в Британии левостороннее, поэтому и от авиации можно было ожидать чего угодно, но ничего такого выдающегося. Вниз головой не летели. Стюардессы по британским меркам красавицы, но для меня их красота несколько лошадинообразна. Нет, лошади тоже очень красивые, но лучше эти красоты не смешивать. Впрочем, на роль арбитра изящества не претендую.

Я и межрасовых контактов близости не избегаю, если уж на то пошло — моралистических скандалов по этому поводу хватает, но вот из англичанок мне ни одна не понравилась, хоть убей. Хотя, наверняка ведь парочку специально зарядили чтобы нравиться и сближаться.

Мой бывший ротный, Игорь Сергеевич Свиридов, теперь генерал-адмирал Швейцарской Конфедерации, верховный главнокомандующий всем вооружёнными силами страны, в том числе и морскими. Нет в ВМС Швейцарии линкоров и авианосцев, военно-морская доктрина наступательных действий не предусматривает, а вот минные заградители имеются, целых четыре штуки. Под прикрытием береговой авиации, минные поля мы выставить сможем, в этом никаких сомнений нет. С моря к нам в закрома жадные и злобные колонизаторы не вломятся.

В горах на нас лезть бесполезно, это наши горы, где мы на заранее оборудованных позициях сможем батальонами сдерживать дивизии, так что главная головная боль Свиридова — это Лазурный берег, с железнодорожным и автомобильным сообщением между Францией и Италией. Если Рейх вступит с ними в войну, это сообщение нам придётся рвать. Сообщайтесь между собой по морю, вокруг наших минных полей, то есть, на всякий случай, южнее-вокруг Сардинии.

Мы — нейтралы, нас к этому обязывает Конституция Конфедерации. Естественно, мы получим от Франции и Италии совместный ультиматум и, естественно, откажемся его принимать. Наш Лазурный берег атакуют с двух сторон. Армии у «Южной Оси» хоть и не очень боеспособные, но очень многочисленные.

Только во Франции, только по мобилизации «первой очереди» (ещё не всеобщей, а военных специалистов), в строй планируется поставить пять миллионов, три миллиона в Италии, два с половиной в Испании и пятьсот тысяч в Португалии.

Естественно, большая часть из этих одиннадцати миллионов будет направляться на «Германский фронт», но и нам их внимания хватит. Всё население Швейцарской Конфедерации, включая новый кантон Савойя и Ривьера, в моменте не превышало пяти миллионов, а мобилизационный резерв, соответственно, как у Португалии.

На бумаге (в секретных планах командований) — всё так, поэтому пробитие коридора через наш Лазурный берег мы прогнозировали с очень высокой степенью вероятности.

Уровень опасности выше только в Русской Аравии, но там все необходимые средства обороны нам гарантировал сам товарищ Сталин. В Русскую Аравию и целую армию пришлют по необходимости, защищать наш общий нефтяной картель, а вот Швейцарии придётся обходиться только своими силами.

К этому мы и готовились — строили крепости. Развитие военной мысли совершило спиральный виток и снова вернулась к опоре на долговременные укрепления в оборонительной войне. Цитадели теперь строились подземные, наверху у них только бронированные башни огневых точек, но суть всё та же. Настоящие крепости, только подземные. И в Швейцарии, и в Русской Аравии. Всё это дорого, очень дорого, но зато надёжно. Такие укрепления только противобункерными бомбами большой мощности вскрывать, а такие боеприпасы, кроме нас и Советского Союза, никто пока не изобретал. Не открылись пока вражеским изобретателям такие горизонты.

— Выстоим, Андрей, не переживай так. Вот если бы на самом деле со всех сторон разом навалились — пришлось бы туго, а пока германцы воюют против всех — мы шутя отмашемся.

— Разом обязательно навалятся, Игорь Сергеевич. Не сразу, не в этом году, но все они обязательно выступят единым фронтом, как только не станет Гитлера и Хофманна. Предчувствия по этому поводу у меня самые поганые.

— Ты их предупреждал?

— Конечно. Но предчувствия никуда не делись. Так что готовьтесь держать круговую оборону до подхода Советской армии, Игорь Сергеевич.

— Тогда может нам стоит сократить линию фронта? Отойти к горам. Всё равно морем торговли не будет, зачем цепляться за берег? После войны всё вернём.

— Может и так, там видно будет. Сокращение линии фронта предусмотреть стоит, но нужно постараться удержать и Лазурный берег. Мы в ответе за тех, кого приручили. Если придётся отступать, придётся и эвакуацию населения организовывать. Это наши граждане, а французы на них обязательно отыграются за плебисцит. Да и не факт, что советские пароходы осмелятся разворачивать, так что порты нам ещё пригодятся.

— Да и Британия в европейскую свару вряд ли сразу полезет — согласился со мной первый генерал-адмирал вооружённых сил Швейцарской Конфедерации.

Специально для Свиридова это звание ввели. И должность — Верховный главнокомандующий.

— Это запросто. Вовремя предать — значит предвидеть.

— Хорошо сформулировал, уважаю, — усмехнулся мой бывший ротный, — книжки-то пишешь, или совсем закрутился?

— Сформулировал не я, это древняя мудрость. С книжками пока не успеваю. Черновики копятся, но нет настроя. Творить историю гораздо интереснее, чем сочинять.

В Швейцарии у меня всегда хлопот навалом, так что завис я там до самой Второй Великой.

В марте 1939 года новоиудейцы взяли Исмаилию и перекрыли движение по Суэцкому каналу, добиваясь признания мировой общественностью. Мы сразу объявили форс мажор по всем контрактам «Standard Oil Shipping» и о продаже танкерного флота «Бритиш Петролеум». Все контракты предлагалось перезаключить на условиях ФОБ, попросту — самовывоз. Кроме того, конференция стран Персидского залива — Русская Аравия, Исламская Республика Ирак и Шахиншахство Иран приняла решение объявить залив демилитаризованной зоной. Попытка любого корабля пройти Ормузским проливом будет считаться казусом белли. Цены на нефть с девяти швейцарских франков за баррель, за неделю выросли до шестнадцати.