Единственное, на что посетовал лауреат премии Нобеля-Моргана по экономике — что доллар совсем не отвязали от золота: «Золото — это товар. Именно привязка к золоту сдерживает рост экономики. Экономика может расти гораздо быстрее, чем добыча золота, так зачем её искусственно тормозить? Отказ от золотого стандарта всё равно неизбежен. Просто в силу того, что всё доступное золото когда-нибудь будет добыто. Нужно было отказываться от этого стандарта прямо сейчас».

«Тайм» тоже выдал по этой теме материалы со сдержанной подачей. Нейтрально высказались Джон Пирпонт Морган, Джон Дэвисон Рокфеллер и Генри Форд. Все они выразили мнение, что Рузвельту просто не повезло оказаться президентом именно в такое время. Доллар пришлось бы обвалить любому на его месте, поэтому козла отпущения из него делать не стоит.

Президент Франклин Делано Рузвельт нам сейчас очень дорог. Нам очень нужно, чтобы именно он пошёл на выборы 1936 года от Демократов, поэтому «Граналь» не только не принял участия в травле, но и прилично потроллил самых ретивых хейтеров на радио и телевидении, организовав хит-парад самых злобных подач, с разбором содержания, адекватности и мотивации. Самые злобные и неадекватные «шедевры» высмеивались, причём вполне заслуженно, а раз начали смеяться над самыми лютыми, то и весь тренд утратил накал. Всего-то через пару недель… «Опять срач про Рузвельта? Надоело!»

— Да уж… так его скоро ещё и жалеть начнут, — оценил итоги проведения нашего хит-парада и вообще кампании поддержки президента Рузвельта Жюль Граналь.

— Если мы постараемся, то начнут. А если сильно постараемся — могут и канонизировать. Граналь — сила!

«Граналь» — мощь! Если мы сейчас вернёмся на биржу — гарантированно станем самой дорогой компанией Доу-Джонса. Причём без каких-либо манипуляций — просто опубликуем финансовые отчёты за период с 1929-го по 1933-й год, то есть после закрытия нашего листинга на Уолл-Стрит. Но в обозримом будущем мы на биржу не вернёмся. Незачем возбуждать всеобщую зависть. И так уже высказываются идеи о возбуждении против нас дела через Антимонопольный комитет. Отобьёмся, конечно, однако «ложечки найдутся, но осадок останется».

«Лишние герои» («Héros supplémentaires») уже пошли в печать, но тираж пока идёт на склады. Жюль разослал экземпляры «бета-ридерам» и рецензентам и обсуждение романа уже идёт на страницах журнала «Литература», причём довольно бодрое. Как всегда, оценки неоднозначные, но я и не претендую на всеобщее признание этого текста шедевром. История трёх друзей требовала завершения, и она его получила. Умерли все. Последний — Фабьен, от ранения полученного при ограблении ювелира. Он у меня работал тем самым гойским охранником, которого первым завалили расово слишком талантливые экспроприаторы.

Планировал я показать французам подлую сущность управляющих ими демократически избранных правительств и тем самым демотивировать от службы этой власти, но опоздал.

Подлые власти ставленников Ротшильдов успели разоблачить и свергнуть раньше, а мой текст, очень неожиданно стал рекламой французского национал-синдикализма вообще и диктатора маршала Филиппа Петена в частности. А ещё он оказался антисемитским, по мнению некоторых семитских критиков, хотя евреи в романе появились только под занавес, практически в финальной сцене, которую я описал документально, без каких либо фантазий. Впрочем, такие мнения литераторов-семитов и криптосемитов сейчас — лучшая реклама.

Подписка на «Лишних героев» началась недавно, но уже понятно, что это будет очередной рекорд. Так что не отберут у меня ни орденок, ни пенсию, а как раз наоборот. У власти во Франции теперь военные, которые Андрюху Малетина ценят и уважают ещё за прорыв «Линии Гинденбурга» и «Год Верденской Мясорубки», который я не только лично прошёл, но ещё и воспел на Нобелевскую премию по литературе.

Запросто представят меня к награждению знаком «Великих офицеров» («Grands officiers»), четвёртой степенью Ордена Почётного легиона. Всего этих степеней пять, высшая, пятая, в единственном экземпляре у текущего правителя Франции, типа Короны. Такие дела…

«Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется».

Двадцать шестого февраля 1934 года, постановлением Верховного Совета СССР, в состав Советского Союза приняли Республику Маньчжурия. Сталинград (бывший Большой Харбин) сохранил статус зоны-франка, главные офисы «Global Trans» и «Global Cargo Insurance», а с ними и всю, сопровождающую глобальные компании, «свиту», из отделений основных банков и фирм-подрядчиков (логистов-экспедиторов) со всего мира. И правильно.

Во-первых, все эти «свитские» свои филиалы-отделения зарегистрировали в юрисдикции Маньчжурии, а значит они по наследству перешли к СССР и будут платить налоги, которые не обнулила зона-франка, то есть все муниципальные, а они в Сталинграде (Большом Харбине) даже выше, чем в Москве и Ленинграде. Во-вторых, под контролем Советского Союза сохранилась главная площадка валютной биржи (торги в Сталинграде начинаются и заканчиваются раньше всех, и остальные ориентируются уже на них, поэтому основной объём средств валютные спекулянты оборачивают именно здесь). А в-третьих, в Сталинграде имеются консульства всех политически-состоятельных государств, а при них, соответственно, шпионские сети. Всем удобно — шпионам кажется, что в такой толпе коммерсантов и дипломатов их незаметно, а ВЧК уже создал систему, которая шпионов не замечает, но всё о них знает. И работает с ними, прокладывает каналы подачи дезинформации.

Пока есть зона-франка — все в куче. И глобальный бизнес, которому (в том числе и Третьему рейху с Империей Япония-Ямато) очень удобна эта юрисдикция — ведь СССР их фактический союзник, при том что формально он полностью нейтрален и «политически травояден», то есть дольше всех останется невоюющей стороной, через которую удобно делать выгодный бизнес с остальными нейтралами (например Русской Аравией, Латинской Америкой, а может быть даже и с САСШ). И бизнес-подрядчики со всего мира в куче, а ведь через доступ к информации о конкретном заказчике и номенклатуре груза можно узнать очень многое, без всяких шпионов. Это уже не просто порт доставки Нью.-Йорк, Саутгемптон, или Марсель, а конкретные «Икс-корпорейшн-лимитед». И иностранные жулики-спекулянты всех мастей (очень перспективные в плане вербовки клиенты) здесь же, и дипломаты-шпионы.

А что особый налоговый режим — то не беда. Внутренние жулики, конечно, тоже стремятся «руки погреть», но Сталинград — совсем не то место, где это можно делать долго и безнаказанно. Это не Гавана Руса, где Игнатьев-второй взращивает, «ставит на крыло» и окормляет своих «птенцов» — криминальных князей, графьёв и баронов — Рабиновичей, О’Лири и Корлеоне. В Сталинграде таких маркируют крысами и мочат безжалостно. С конфискацией имущества, разумеется.

В Советском Союзе — десять тысяч рублей — это уже «вышка», даже для жулика-бухгалтера. Отягощающее — создание банды (под вывеской коммерческой организации, конечно), за это на «вышак» можно и одни намерения натянуть. В самом гуманном Советском Суде семь присяжных, с самого общественного дна — люмпенского слоя. Не учёных же от дела отвлекать ради всякого жулья?

Люмпены никуда не делись, человеки — это ведь такие создания, что в плоскости взаимоотношений жить не могут. Им нужен объём, обязательно нужны социальные верх и низ, так что дно возникло само собой и заселилось люмпенами, которым подняться вверх мешали глупость, лень, криворукость, или пристрастие к веществу, расширяющему сознание в сторону синей ямы.

Им потусоваться в присяжных — это неплохо заработать, нихрена не делая. Платили присяжным почти как шахтёрам и металлургам, так что за хлебные места возникла донная конкуренция. На выборы присяжных собирались сотни человек и все они классово ненавидели финансово более успешных советских граждан, сиречь НЭПманов, очевидных и естественных классовых врагов для этого, самого политически активного и бескомпромиссного, социального слоя.