Механизация сельского хозяйства неизбежна, а для механизации требуется укрупнение хозяйств. Принудительная коллективизация — не выход. Менталитет у этих горе-хлеборобов исключительно частнособственнический, поэтому процесс укрупнения нужно доверить рынку. Просто разрешить крестьянам продажу своих наделов, и через три-четыре года самые эффективные сельские труженики вытеснят охламонов в другие отрасли народного хозяйства.
Там найдём дело и охламонам, индустрии ведь нужны не только инженеры и высококвалифицированные рабочие, но и множество работников с низкой квалификацией, условных операторов совковых лопат, кирок и тачек. Ручной труд в строительстве техника заменит ещё не скоро, а строить ведь предстоит очень много. К тому-же у них будет стимул учиться самим и учить детей, то есть уже в ближайшей перспективе реально получить целую армию мотивированного к повышению квалификации пролетариата, вместо нынешних «гегемонов», которые считают, что Советская власть обязана их кормить за былые революционные заслуги. А у многих ли из них такие заслуги действительно имеются? Захватили бандой отморозков винный склад и бухали там неделю — вот и всё участие подавляющего большинства этих революционеров, а понтов у них сейчас больше, чем у эксплуататоров при старом режиме.
Но вернёмся к сельскому хозяйству. Бояться появления крупных собственников-аграриев не нужно. Этому нужно радоваться и всячески этот процесс стимулировать. Тайно, конечно, болтать вообще нужно как можно меньше, особенно о своих планах. Государству выгоден крупный собственник. Куда он денется из крепких объятий Родины? У государства (любого государства) все инструменты для «нагибания» самых наглых имеются: от законодательной политики, до монопольного права на применение насилия, так какая разница кто является в моменте собственником того или иного клочка земли, завода, или электростанции? Окончательный, верховный собственник всё равно государство, ведь всё это за границу не вывезешь.
Вывезти можно только деньги в виде экспортного товара, но и это вопрос решаемый. Монополией на внешнюю торговлю и банковскую деятельность в первую очередь. Вот банки отдавать никому нельзя, а всякое производство даже нужно.
Деньги ведь не сами по себе ценность, а в качестве инструмента управления. Это и кнут, и пряник, если угодно. Если иметь монополию на деньги, то плановую экономику можно построить и из частных хозяйств. Куда они денутся со своей продукцией из наших границ?
Попытки картельных сговоров крупных собственников, конечно, будут, но это всё разруливается гораздо проще, чем принудительная коллективизация. Зерно ведь — не какой-то уникальный продукт, который имеется только у пытающихся наглеть местных хлеборобов. Как только проблема картельных сговоров наметится, просто обрушим цены на зерно и пустим самых наглых бизнесменов от сохи по миру христарадничать. Лапотники ведь они и есть лапотники, куда им в такие игры с государством играть.
Сделаем пару экспортных завозов и останутся самые наглые без денег даже на уплату налогов, вот тут-то и придёт время включать их в плановую экономику. Сами прибегут в неё проситься, наперегонки.
Не знаю, отменил ли товарищ Сталин планы на коллективизацию навсегда, или только временно, всё таки вопрос этот не только экономический, но и идеологический (в плане воспитания из отсталого крестьянства передового отряда сельских пролетариев), что является идеей-фикс для подавляющего большинства большевиков, грезящих бредовой идеей создание человека новой формации, этакого «хомо идеалис», но пока в СССР Ленинский НЭП в действии, поэтому предложенные мной методы в канву этой экономической политики вписываются отлично, и Иосиф Виссарионович решил попробовать.
Товарищ Сталин потихоньку прибирает к рукам всё больше власти. Вотчина Каменева — Моссовет, самая крупная первичная организация партии Большевиков неторопливо, но планомерно пускается «в распыл». Пока не к расстрельным стенкам и на лесоповалы ещё не созданного ГУЛАГа, а с партийным заданием на новые места. Мест ведь сейчас в СССР очень много, а партия Большевиков совсем крохотная для такой огромной страны, вот и рассеивает их товарищ Сталин — вдруг, да кто-нибудь из этой шайки профессиональных революционеров-разрушителей проявит себя толковым организатором-хозяйственником. Вряд ли многие, но сейчас каждый толковый кадр на счету и очень востребован. Ну, а на бестолковых Феликс Эдмундович Дзержинский собирает досье, сиречь будущие уголовные дела. Именно уголовные — за коррупцию, превышение полномочий, кумовство и всякое такое. Ни к чему из этих тварей делать страдальцев за идею — в этом Дзержинский со мной солидарен на сто процентов, а Иосиф Виссарионович мнение Феликса Эдмундовича очень ценит. Как минимум со счетов не сбрасывает.
С Дзержинским мы действительно сошлись и совсем не из-за «Фонда Малетина», хотя через него уже проходят миллионы долларов на финансирование подготовки кадров, курируемой ВЧК. За деньги «Железного» Феликса не купишь, на это не хватит и всех денег мира. Просто я считаю Дзержинского плюшевым либералом, и в наших дискуссиях пару раз его так назвал, причём вполне обоснованно. Однажды ему даже обосновывать свой вынужденный либерализм пришлось, типа — не мы такие, жизнь такая. Товарищи, конечно, те ещё мудаки и подонки, но ведь заслуженные. Нельзя их вот так сразу по закону, да со всей строгостью, нужно ведь понимать текущий момент и сопутствующие обстоятельства. Либерал, в общем, так что Дзержинский меня уважает именно за политическое кредо, хоть я и не Большевик.
К тому-же, ИНО ВЧК работает в режиме «свой» не только в Гаване Руса, но и в Аравии, Харбине и нашем Южноамериканском «Треугольнике», а кроме того, этой конторе, будущему Первому главному управлению КГБ СССР мы оказываем содействие по всему миру, куда уже дотянулись щупальца Спрута-Игнатьева-второго. Агенты у нас пока не общие, но у них уже есть общие интересы. И мы уже очень много друг про друга знаем, так что помимо уважения за мою личную правильную идейность, Феликс Эдмундович ценит и профессионализм нашей Организации, голосом которой я являюсь в отношениях с СССР.
Дзержинский отлично знал ситуацию в регионе вокруг нашего Аргентинско-Бразильско-Уругвайского треугольника и дал Вождю заключение — зерна можно там вырастить больше, чем во всей России, да ещё и обойдётся оно дешевле, чем доморощенное, включая затраты на перевозку. Такие уж объективные обстоятельства, природные условия, которые никакой коммунистической идеологией одолеть невозможно. А кроме того, у нас там отличные отношения со всеми соседями на сотни километров вокруг, которые возьмутся за выполнение заказа под весьма скромную предоплату-кредитование. Чисто символическую, можно сказать — всего десять процентов от планируемого объёма поставок. Да и всякое мясоконсервное там будет очень дёшево, если и до этого нужда дойдёт. Благоприятный политический фон в этих странах наличествует, «Организация» там имеет действительно мощные позиции и способна защитить инвестиции.
Да-да, именно инвестиции. С нашей всемерной помощью и под нашей «крышей» всё должны организовать сами Большевики. Деньги у них для этого есть, они даже «кубышку» Игнатьева-первого до сих пор не распечатали. Так и лежат «бабки» в Швейцарии под очень скромный процент в американских долларах.
Кстати, про его сиятельство Алексея Алексеевича Игнатьева, раз уж вспомнили. «Красный граф» теперь один из заместителей народного комиссара Иностранных дел, Георгия Васильевича Чичерина и самый вероятный преемник слабого здоровьем наркома. Игнатьев-первый в НКИД курирует направление Западной Европы, в том числе и Германию, а это сейчас самое важное направление Советской дипломатии.
Впрочем, о нём позже. Сейчас у нас на повестке решение аграрного вопроса рыночными методами, с постановкой лапотно-сохатых олигархов в стойло плановой экономики, а для этого товарищу Сталину потребовалось сильно переформатировать собственную партию.
