— Политическая литература, агитационные материалы, взрывчатые вещества. Все остальное — милости просим.

— Нет у меня никакой политической агитации, и ВВ нет, — Морхольд почесал бедро. Вши уже успели достать. — Трусы есть, женские, красивые. Где продать можно?

— Ну, это просто, — тот зевнул. — Но вы задерживаете прочих. Платите и проходите. Рюкзак проверь, Саш.

— Зверь, — прогудел массивный Саша в «кирасе», «орехе» и упакованный с ног до головы только в качество. — Мутант.

— Проглядел, — таможенник лениво повернулся на стуле. — Ишь, какая милая зверушка. Кусается?

— Куда ж без этого? — Морхольд погладил Жуть. — Не она такая, жизнь такая. Смирная девчонка, проблем не будет.

— Еще десять семерок — и вали с ней куда хочешь.

Морхольд молча отсчитал патроны и пошел в само заветное Эльдорадо. Первый магазин опустел. Осталось патрона три. Всего выходит тридцать три. Пару-тройку дней прожить, надо полагать.

Вечерело. Надо было найти где переночевать. Вот только пользоваться услугами зазывал, толпившихся прямо за заборчиком таможни, он не стал. Клоповники ж втюхивают, не иначе. А вот…

«А вот» стояли прямо у самого спуска с платформы и в количестве трех штук. Самые натуральные рикши. Разве что одноосные повозки казались больше и вместительнее виденных в детстве из стареньких боевиков. И в качестве тягловой силы в них было аж по три двуногих скакуна. И зазывалы, стоящие перед небольшой группкой носильщиков, вели себя вовсе не как оставленные позади крикуны с картонками о ценах.

Серьезные важные люди, сразу видно. Один в какой-то карикатурной летной синей униформе, кожаной куртке-пилот и фуражке. Второй — мама не горюй! — в черной строгой паре и при галстуке, видневшимися под самым настоящим кашемировым пальто. А третий, опираясь на трость и поводя ухоженной бородой, хвастался меховыми отворотами длинной шубы и шляпой-цилиндром. Цилиндром, Ктулху, лакированным цилиндром.

— Ничего себе карнавал, — пробормотал Морхольд, опуская на землю рюкзак и опершись на рогатину, — видел бы нас Сальвадор Дали.

— Еще в какой дали, — пророкотал обладатель бороды, — Сальвадор-то еще в какой дали, любезный. На той стороне Атлантики.

— Ну да, — Морхольд кивнул, — что-то похожее я и имел в виду.

— Гостиницу ищете? — вежливо поинтересовался «пилот». — Тогда вам к нам, в «Летную». Классическая гостиница с номерами, душем в конце коридора, столовой.

— Неплохо, — Морхольд почесал бороду. — А спится у вас как?

— Если вам выспаться, — «галстук» крайне элегантно, не раскрывая рта, зевнул, — то это к нам. ВИП-Терминал, любезнейший, все на высшем уровне. И никакого шума, как у них, в общежитии. И даже одноместные номера.

— Мм-м, — Морхольд зевнул простецки, лишь прикрыв рот кулаком, — а как у вас насчет поесть, отдохнуть, так сказать, чтобы в кровати не одному…

— Это не к ним, мил-человек, — борода важно выпрямился, — к нам, в «Мулен Руж». Тут вам и поспать одному, и не одному, и ресторан, а не столовая, и «Пушистый барсук» с девочками. Да что там, земляк, сами летуны, которые настоящие, а не ряженые, у нас живут. Все, как один. Целый этаж занимают.

Морхольд кивнул. Дежа вю просто, прибытие будущего статского советника и кавалера Ордена Хризантем в столицу. Последний вариант его полностью устраивал. Бородач понял все правильно и, подмигнув, сам забросил рюкзак в корзину, закрепленную позади сиденья. Вскочил на подножку и пригласил Морхольда. Его коллеги уныло закурили и принялись высматривать гостей в толпе угрюмых и явно не очень богатых людей, тащивших, как понял в поезде Морхольд, товар для завтрашнего базара.

Рикши, услышав щелчок кнутом, дружно хакнули и понесли. Да так, что повозку подкинуло на месте.

— По делу к нам? — поинтересовался сопровождающий, глядя на умиротворенно раскинувшегося на сиденье пассажира. — Или отдохнуть?

Морхольд удивленно приподнял бровь.

— Приезжают, а как же-с, — бородатый поправил цилиндр. — Я же по основной работе конферансье, извольте знать-с.

И выдержал театральную паузу. Морхольд, подумав, решил не интересоваться — где же именно тот конферансил. Или конферансьерил?

— «Пушистый барсук», уважаемый, — бородатый кивнул, самодовольно и гордо, — лучшее место во всей губернии-с. И даже за ее пределами.

— Да что вы говорите?

— Именно так-с, имеем подтверждение от гостей из саратовских и прочих соседских земель, да-с. Высший уровень. Наивысочайший. Не девочки, богини. Имеется даже одна профессиональная порно-стар.

— Чего?! — Морхольд вздрогнул. Порно-стар… После двадцати лет Беды?!

— Снималась в специализированных фильмах. Сейчас ей не более тридцати пяти.

— Фу, ешкин кот, — Морхольд выругался, — хватит, пожалуйста. Будьте так добры, господин конферансье, не продолжайте.

Впрочем, в душе он ликовал. Саратовские и прочие, ишь ты. Значит, летают. Значит, шанс есть. И сами летуны. Хорошо.

— А вот и наше прекрасное заведение! — довольный бородатый так и светился, радуясь возможности поразить заезжую деревенщину увиденным. Да уж, Морхольд покачал головой. Их, богатых, не понять, куда там.

Сколько работающих генераторов есть в Кинеле? Десять. Это он знал точно. Постоянно работающих — пять. Два на мастерские и депо. Два на комендатуру и освещение части вынесенных постов. И один, самый слабенький, на больницу. На две имеющиеся там операционные. А ему как-то раз, когда пришлось доставать картечь из задницы, резали мясо при свете пяти керосинок. Дешевле выходило. Электричество в больнице врубали для операций детишек, родов, особо страшных случаев и, вполне обоснованно, для администрации и их семей.

Нефть, появившуюся после Беды из вроде выкачанных пластов, добывали с трудом. Хорошо, что оставшаяся база законсервированных остатков Мухановского месторождения помогала инструментами и сохранившимися технологиями. И небольшой НПЗ, сделанный в самом Кинеле, работал круглые сутки. И топливо стоило безумно дорого. А здесь?

Люди, люди, ядрена кочерыжка! Морхольду хотелось сделать что-то плохое. Ну как так можно, скажите, пожалуйста? Вон, за спиной, уставшие и замученные, целые семьи шли в дешевые ночлежки, мыться при лучинах, готовить на дровах. А это?

«Мулен Руж»… м-да. Хотя отсветы падали так, что читалось «Муден Руж». Хрен редьки не слаще, что и говорить. Прямо в точку. В цель, так сказать.

И еще, понимаешь, какой-то умелец умудрился из гибких неоновых палочек сделать прямо произведение искусства по сегодняшним меркам. Супругу Кролика Роджера. Только без платья. Белое и красное, светящееся и красивое. Морхольд вздохнул. Безумная трата горючего, что и говорить. Но и впрямь, красиво.

«Красная мельница», если он правильно понял название, находилась в самом здании аэропорта. Превращенного в крепость. С окнами, убранными сталью, кирпичной кладкой, с блоками по самому низу и с самыми настоящими ДОТами.

Крупнокалиберные пулеметы КПВ смотрели на мир грустно и внимательно. Их сородичи в лице ПК на фоне толстенных, упрятанных в дырчатые кожухи, обладателей 14,5 мм казались мелкими пукалками. Цену таким ошибкам Морхольд хорошо знал.

На крыше, если он правильно понял, крутились в сиденьях расчеты старых добрых ЗУ-23. Ну, и верно, как еще защищать небо, как не зенитными установками, да еще и спаренными?

— Охрана по высшему разряду, — продолжал разливаться бородатый, — никто и ничто не побеспокоит наших гостей.

Кроме, разве что, других гостей. Ну, или хозяев. Морхольд думал именно так и вряд ли ошибался. В таком месте по уши ребят, считающих себя королями постъядерного мира. Да-да, такое он уже встречал. Пусть и не в столь объемных масштабах с декорациями.

Он молча протянул конферансье три оставшихся в магазине патрона. Не обломится чаевыми и не побрезгует. Вблизи и сам бородатый, и его выпендрежный мех на отворотах оказались вытертыми и покрытыми для блеска каким-то жиром, а цилиндр так вообще вонял грязью, пригоревшим маслом и чем-то неуловимо вонючим, свойственным по старой памяти именно ночным клубам. Смесью никотина, спиртного, помады и блевотины.