— Ага…

— Ага… — передразнил Клыч. — Блеешь тут, тьфу ты. А Темку-то не особо жалко, прибьют, да и ладно. Ты мне скажи вот, друг ситный, а где, говоришь, Азамат то сидит?

— Вона там! — Кирюха ткнул грязным пальцем без ногтя в сторону корпуса. — Там он и засел, аспид.

— Угу. Ну, что скажешь, хорошо. Окружили, полагаю, со всех сторон?

…..

— Кирилл Сергеевич? — Голос Антона Анатольевича Клыча, совершенно не злой, заставил Кирюху съежиться. — Не слышу, Блядь!!!

— Ну…

— Бздну, что?

— С той стороны военные же. Чего не атакуют, непонятно.

— Действительно, и как сам не дошел до этого… — Клыч вздохнул. Жаль погибшего Андрея, попавшего под залп, мама не горюй и откуда он тут взялся, танка. Жаль Гришу, такого верного и такого умного. Остался только вот этот, хоть и преданный, зато туповатый.

Клыч отошел в сторону, заметив движение среди группы военных. Заметить, кстати, оказалось сложно. Что-то, а самих людей форма маскировала прекрасно. Вот же тоже, свалилось на его голову это нечто, до сих пор не виданное и не слыханное, а?!! Ну, и кто они такие, откуда прикатили?!!

Снаряжение, однотипное вооружение, бронеавтомобили, грузовики, оставшиеся за Чертовым оврагом, и… и танк. Самый настоящий, ни разу за всю жизнь Клыча ненаблюдаемый танк непонятных форм и кондиций, совершенно непохожий ни на одну машин страны перед самой Войной.

Клыч отошел глубже в тень, совершенно точно заприметив блик среди кустов. Казалось бы, нет там никого, но… лучше перестраховаться. Уроки отчима и прочитанная литература говорили о присутствии снайперов громче, чем что-либо другое.

Военные? Скорее всего, что да. Подготовка? Клыч сам себе не врал, никогда. Потому как чревато. И подготовка у этих, понаехавших, такая, что специалистов и профессиональных душегубов выдает издалека. Практики у ребятишек в черных масках на рожах явно было предостаточно. И воевать с ними не особо-то и хотелось. Если бы не машины и оружие, да, если бы не они. Андрей, знамо дело, явно не удержался, пальнув с «граника» по одному из грузовиков. И, самое поразительное, это сам факт встречи с ними. Точно в тот самый момент, когда он, Антон Клыч, смог выследить неуловимого Пулю. Атаман скрипнул зубами от злости, пригляделся к вышедшему навстречу горлопану Чуприну человеку от военных.

Не самый высокий, но крепкий мужик. Шлем, как его, «Орех», точно. Комплект «Ратник», АН-94, станция, ботинки с берцами, еще заводские, от же как интересно. Антон сплюнул.

Видать, и впрямь военные. Одни из тех, что выжили, оседлали имеющуюся материально-техническую базу и давай дальше воевать. Так… и они, значит, сейчас здесь, не отходя после начала боя, сгруппировавшись и готовые к переговорам. А, раз так, то не ищут ли они кого тоже?

— Кирилл Сергеич, мил друг, ну-ка, подь сюда…

— Атаман?!! — Кирюха, дымивший какой-то до омерзения вонючей самокруткой, подскочил.

— Ты видел, за кем катился вон тот квадроцикл?

— Так точно, атаман, видел. Вон за тем квадроциклом.

Клыч вздохнул. Да что же такое, почему вокруг столько идиотов и так мало умных людей, а?

— Кто на нем ехал, дурень?

— А, ну, дак…

Клыч выхватил маузер, воткнув ствол точно между зубов Кирюхи, заорал, несколько раз плюнув на того слюной:

— Кто! Ехал! На! Квадроцикле!

Тот вытаращил глаза, ежесекундно двигая кадыком на заросшем сивым волосом горле:

— Муффык с дефкй!

— Кто?!!

Ствол маузера, с липкими тянущимися ниточками, выбрался наружу.

— Мужик с какой-то девкой, вроде как.

— С девкой? — Клыч удивился. — С какой?

— Может с пацаном. Не знаю. Далеко было… — Кирюха потрогал передние зубы. — Не заметил. Зачем же зубы-то ломать, атаман?

— А на кой они тебе, Кирь? — участливо поинтересовался Клыч. — Э?

Ответить Кирюха не успел. Маузер грохнул, череп хрустнул, влажно плюмкнуло и незадачливый заместитель атамана, полностью исчерпав кредит доверия, шлепнулся в грязь.

— Все надо делать самому… Всегда все надо делать самому…

Клыч, не убирая маузер, двинулся вперед. Прямиком к орущему какую-то галиматью Чуприну. Заметивший его «военный» чуть изменил позу, но оружие из-за спины не достал.

— Привет! — Клыч, размахивая пистолетом, подходил все ближе. — Как вам, балабол мой, мешает?

«Военный» пожал плечами.

— А мне даже очень! — Клыч усмехнулся, вытянул руку и разнес Чуприну голову. — Пиздит, пиздит, а все без толку. Задрал.

«Военный» никак не прокомментировал произошедшее.

— Продолжим разговор с вами?

— Да… Меня зовут Антон Анатольевич Клыч. Я, так сказать, руковожу всеми теми суровыми людьми, и, само собой, оказался тем самым человеком, по приказу которого они здесь и находятся.

— Меня можно называть… Вторым. — Шлем чуть наклонился. — Если вы являетесь командиром, то больше ничего не мешает продолжению нашего диалога.

— Б-а-а-а! — Клыч криво ухмыльнулся. — Как редко встретишь образованного человека в наших краях. Жаль, не получится просто поболтать.

— К делу? — Шлем прямо-таки вопросительно замер.

— Почему нет? — Клыч свободной рукой залез в карман. — Не-не, не переживайте, у меня тут орешек.

Орешек треснул в зубах. Чуть шипела станция на разгрузочном жилете Второго. Клыч заинтересованно покосился на нее.

— У меня, Второй, такой вопрос… Кто у вас первый, а?

Шлем еле заметно качнулся. Клыч осклабился.

— А-а-а, так я прав, мой друг, прав. Есть кто-то первый! А у меня для него даже есть сюрприз. Да-да-да.

Инга встала во весь рост, приглядываясь к кажущемуся нелепым типу рядом со Вторым. Интуиция орала про опасность. Интуиция голосила и заставляла слушать себя. Войновская поднесла станцию ближе, вдохнула воздух, выжидая чего-то.

Морхольд, ощутив ледяной след металлической щетки, прошедшейся со всей силы по хребту, застыл. Глядел на Дашины глаза, понимая, что сейчас что-то случится. Клыч проорал про сюрприз.

Выстрел раздался со стороны «военных». Хлестнул резко, пугающе. Клыча отбросило назад, попав в плечо. Если бы не оскользнулся, умер бы сразу. А пока… а пока остался жив. Тишина стояла всего пару секунд, взорвавшись даже не очередями. Тишину, такую недолгую, разорвало канонадой. Сразу и со всех сторон.

Строчил, практически на бегу, Шестнадцатый. ПК плевался раскаленными брызгами, прижимая к земле нескольких людей Клыча.

Стрелял, стараясь попасть в мелькающие между кустами размазанные комбинезоны, бывший нефтяник Семенов, закусывая седую бороденку и нервно дергая скобу ухоженного СКС-а.

Палила, сразу с двух рук, наплевав на кровь, бегущую по левому боку, Восьмая, оставшаяся с двумя пистолетами и страх как желающая добраться до убийц Второго.

Наводил РПГ, шепча молитву, совсем молодой и безусый Рафик Яфясов, убивший всего троих и желающий доказать всем свою значимость.

Шарашил крупнокалиберными, размолачивая в труху остатки детского лагеря отдыха, наводчик Двадцать третий, до крови закусив нижнюю губу и воя от ярости.

Бежали, плюнув на безопасность, Уколова, прикрывающая Морхольда, несшего на руках Дашу, потерявшую сознание и Азамат, глазами ищущий пропавшего Саблезуба. И пока их не преследовали. Заняты были. Друг другом.

Над крохотным и давно погибшим детским лагерем, неслышно и невидимо кружила смерть. Незримая, неощутимая глазами, или протянутыми к ней из оставшихся сил руками, и такая явственная, настоящая и… живая.

Смерть.

Пахнущая, разящая, ощутимая до одури, и воняющая. Проливающимися, разлетающимися и брызгающими во все стороны разными группами крови и съеденными на обед припасами. Дымом сгоревшего пороха почти сотни разных и одинаковых стволов и полыхающего масла с топливом от подбитого транспорта.

Кричащая, вопящая, грохочущая и стонущая. Перекликающаяся десятками голосов выстрелов разнокалиберного оружия, хлопками рвущихся ВОГов и оглушающая взрывами гранат. Плачущая призывами мамы и Господа Бога, хрипящая проклятиями и матом, глупостями и последними словами. Скрипящая и хрустящая размалываемыми костями, зубами и крошащимися кирпичами. Звенящая рикошетами и пробиваемыми шлемами.