О том, что партизанское движение, чьи ряды, по версии З. Шибеко, автора «Нарысаў гісторыі Беларуси 1795–2002», насчитывали около 10 тыс. человек (по другим данным — 15 тыс.){16}, было подлинно белорусским и носило организованный характер, свидетельствует следующий документ: «Телеграмма:
Начальнику Польского Государства Г-ну Пилсудскому в Варшаве Копия Г-ну Председателю Лиги Наций в Женеве. От Окружного Атамана Белорусских Партизан гражданина Германа Скомороха. Ультимативные требования. Ввиду раскрытия польскими властями нашей Белорусской военной организации, которая поставила своей целью освободить Беларусь от векового насилия и гнета и настоящей оккупации, уже не тайна, что мы являемся врагами польской оккупационной власти в Белорусском крае, но отнюдь не врагами польской власти в Варшаве. Мы уполномочены от 15 тысяч партизан и всего крестьянства уездов Белостокского, Бельского, Брест-Литовского, Волковысского, Пружанского и др. обратиться к Вам, Г-н Пилсудский, и через Вас ко всему Польскому Народу о признании наших нижеуказанных законных требований, а именно: 1. Во имя соблюдения справедливых человеческих прав отказаться от притязания на Беларусь и признать ее право самоопределения как нации. 2. Немедленно прекратить жестокие репрессии ко всем беларусам, а также прекратить опечатывать православные храмы[6], аресты священников, обыски, избиение политических деятелей в ваших тюрьмах и признать неприкосновенность всего белорусского. […] 3. Немедленно прекратить рубку лесов и вывозку их в Польшу[7], а также прекратить вывозку разного материала, как-то: машин, лесопилок, машин ж. д. разных ж. д. частей и др. […] Если вышеуказанные требования не будут признаны Польским Правительством и Польским Народом, а еще более усилятся репрессии, аресты и гонения на Белорусский Народ, то мы во всеуслышание заявляем: за последствия, какие они ни произойдут, мы не отвечаем. Мы не хотим угрожать Вам, а предупреждаем, что непризнание наших законных требований повлечет за собою ужасные последствия. Мы заставим заговорить о себе весь мир. Мы применим самые уничтожающие средства, и так как с регулярной армией нам бороться трудно в открытом бою, то мы применим наше изобретение…[…] Атаман Гродненщины Г. Скоморох[8]. С подлинным верно: районный атаман И. Угрюмый. Действующий штаб Белорусских Партизан. 30 марта 1922 г.»{17} Активность белорусских повстанцев не осталась без внимания Кремля. Особый интерес в этом отношении имеет исследование белорусского военного историка А. Тараса, автора книги «Малая война». Согласно этим исследованиям еще в 20-х годах ЦК ВКП(б) создал при штабе РККА «нелегальную военную организацию», нацеленную на Польшу. Западная Беларусь на секретных картах была методически поделена на «участки». Применительно к ней в Москве оперировали такими понятиями, как «западный фронт» и «боевая работа». Но и это не все. Как утверждает автор, боевики, финансируемые советской стороной, прорывались в Польшу, где «поднимали волну гнева трудящихся». На это Варшава неоднократно заявляла протесты, которые советская сторона каждый раз отклоняла{18}. Практически то же писал З. Шибеко: советские эмиссары в Лощице[9], под Минском, готовили спецотряды, которые летом 1924 г., пройдя подготовку, переходили границу и действовали в Западной Беларуси, имея постоянное убежище на советской территории{19}. Подобная деятельность — диверсионное движение — получила название «активная разведка». При этом, надо заметить, что деятельность Разведупра по активной разведке с лета 1921 года была настолько тщательно законспирирована, что о ней не знали даже органы ОГПУ. О «боевой деятельности» подразделения спецслужб СССР под руководством С. Ваупшасова (Смольского)[10], К. Орловского[11] (Аршинова), В. Коржа и др. рассказ впереди. А пока хотелось бы сделать маленькое отступление и на примере партизанского командира Юзефа Мухи-Михальского (Шабловского), судьба которого, как и многих других, отказавшихся подчиниться сталинской воле, трагически оборвалась на «спецобъектах» ГПУ, рассказать о силовом подчинении белорусских партизанских отрядов. Юзеф Муха-Михальский, уроженец Петруковского повета Варшавского воеводства, в чине хорунжего служил командиром взвода в уланском кавалерийском полку, дислоцировавшемся в м. Ляховичи. По характеру бунтарь и свободолюбец, он не раз в кругу друзей критиковал правительство Польши за реакционную политику. Придирчивые начальники то и дело сажали на гауптвахту строптивого хорунжего. А озлобленный Муха-Михальский, вернувшись после очередной отсидки на гауптвахте, пуще прежнего бранил власти. Последовал арест. Мухе грозил военный трибунал, но он, воспользовавшись беспечностью стражи, бежал. Впервые о нем заговорили весной 1922 г., когда он возглавил боевую группу в 500 человек, которая действовала в окрестностях Барановичей, Несвижа, Ляховичей, Лунинца, Телехан, Ганцевичей, Столина и Клецка. 20 апреля 1922 г. в отчете отдела безопасности Новогрудского воеводского управления указывалось: «За последнее время в Несвижском и части Барановичского повета участились случаи нападения партизан на фольварки осадников и лесные сторожки радзивилловского лесничества». Отмечалось, что во главе организованной партизанской группы «стоит некто Муха»{20}. Муху-Михальского агентура, польские чины и гражданские власти считали главным партизанским атаманом, ставив его, согласно данным советских источников, выше Орловского, Ваупшасова, Макаревича, Смирнова и других переброшенных в Польшу московских диверсантов{21}. Советская историческая школа имеет по этому поводу свое мнение. В книге И. Борисова «Человек из легенды» (1991), отредактированной заместителем председателя Комитета государственной безопасности Беларуси генерал-майором А. Д. Рудаком, говорится следующее: «Польские власти и печать последовательно и настойчиво распространяли слухи, что в лесах действуют только русские и белорусские «бандиты» и, не жалея усилий, пытались натравить на них польское население. А Кирилл Орловский начал распространять встречные слухи о том, что все налеты, разгромы полицейских постарунков и другие операции, которые проводились Орловским, подчиненными ему командирами групп И. С. Швайко, И. Г. Романчуком, А. М. Рабцевичем, Ю. А. Шабловским и В. З. Коржом, осуществляет со своим отрядом неуловимый и вездесущий бывший польский хорунжий Муха-Михальский»{22}. Видимо, автор книги И. Борисов и его гэбэшный редактор, «шлифуя» «Человека из легенды», забыли, что на западнобелорусских землях проживали преимущественно белорусы, а не поляки. И, если уж на то пошло, они, белорусы, как и проживающие здесь поляки, и представители других этносов, единым фронтом выступали против оккупантов как польских, так и советских. О чем, естественно, «писатели» не обмолвились.
Вербуя боевиков из местного населения, Москва опиралась также на военных и уголовных преступников. Они, по данным отечественных историков, «присоединившись к советским партизанам, ночью нападали на дома землевладельцев, полицейских, убивали сотни людей»{23}. Одним из таких боевиков был Василий Корж, уроженец д. Хоростово. К своим 25 годам, ко времени описываемых событий, он являлся государственным преступником, которого разыскивали органы правосудия за совершение тяжкого преступления — дезертирство из пехотного полка, дислоцированного в Познани, и избиение командира. Уже упоминавшийся И. Борисов пишет, рассказывая о Корже: 49 дней ему пришлось скрываться от полиции вблизи дома, в лесу{24}. вернуться До июня 1936 г. в белорусских поветах Польши в костелы было преобразовано более 1300 православных храмов. вернуться В апреле 1924 г. в Варшаве был подписан договор с английским консорциумом на разработку лесов в районах Беловежской пущи, Гродно и Слонима на десять лет за 3 млн. фунтов стерлингов. По Неману лесоматериалы сплавлялись за границу. За 1921–1926 гг. площадь лесов в западнобелорусских воеводствах уменьшилась более чем на 400 тыс. га. вернуться Шиманюк-Парич (Париш) Герман Демьянович род. в 1892 г. в д. Грабовец Бельского уезда Гродненской губернии (ныне Польша). До конца 1921 г. — артист московского (!) театра «Буфор». С января 1922 г. — атаман белорусских национал-партизан Гродненщины. Имел свой Главный штаб со структурами, созданными по военному образцу. Соединение Скомороха подразделялось на отряды, а зона действия — на подрайоны. Располагал пешими и конными формированиями (12 отрядов общим количеством более 1000 человек), которые, действуя в районе Беловежской пущи и Литвы, наводили ужас на польские власти. Идейно подпитывался эмигрантским правительством БНР в Ковно, деятели которого, не признавшие Рижского договора (1921), надеялись поднять восстание и создать независимое государство. Польские власти объявляют Шиманюка (Скомороха) во всепольский розыск. Арестовывается вся семья: отец (59 лет, не выдержав пыток, лишился рассудка), мать (54 года, перебили руку), жена (потеряла здоровье), брат (в тюрьме заболел чахоткой). С 1923(1924) г. — Скоморох в БССР. По некоторым данным переход границы обеспечивал С. Ваупшасов. Легализация Шиманюка-Скомороха началась с присвоения ему новой фамилии — Поплавский. 19 марта 1925 г. Бюро ЦК КП(б)Б принимает атамана кандидатом в члены партии. Далее следует учеба в Коммунистическом университете Белоруссии им. В. И. Ленина. 12 июля 1927 г. Поплавский получает распределение в Минский окружной комитет КП(б)Б. Затем послужной список строится следующим образом: райторг (1930), железная дорога (1932), директор Могилевского ветеринарного техникума (1933). 29 июля 1935 г. Поплавского-Шиманского-Парича исключили из партии, уволили с работы и арестовали, обвинив в бытовом и политическом разложении, выразившемся в половой распущенности, принуждении к сожительству подчиненных ему преподавательниц, студенток и работниц рабфака… 4 июля 1937 г. Шиманюк, находясь в тюрьме, пишет секретарю ЦК КП(б)Б Шаранговичу: «… Почему руководство ОГПУ с 1923 по 1934 г. знало нас как самых неутомимых чекистов, чутких к малейшему проявлению классового врага, шпионов и др. сволочи, а уполномоченный IV управления штаба РККА (военная разведка. — А. Т.) в Минске узнал нас, как самых отважных, боевых…» Дальнейший след атамана Шиманюка теряется. Комитет государственной безопасности Республики Беларусь сведениями о дальнейшей судьбе атамана не располагает. Можно предположить, что выпало Шиманюку. Первое: сделали из него супернелегала и куда-то заслали. Второе: превратили в «железную маску» — человека без имени — и отправили в какой-нибудь лагерь особого назначения. И, третье: для новых руководителей он был не просто отработанным материалом, фигурой бесперспективной, но, очевидно, представлял источник опасности в силу владения определенной информацией. С ним поступили так, как всегда практиковалось в советских спецслужбах, — расстреляли, не поднимая шума. См.: Скалабан В., Крапивин С. След атамана Скомороха // Советская Белоруссия. 2000. 19 авг. № 203–204. С. 12–13. вернуться Лощица — имение под Минском, в 20-30-е гг. являлось диверсионно-террористическим центром ГПУ-НКВД СССР, ныне там размещается институт картофелеводства Республики Беларусь. вернуться Ваупшасов Станислав Алексеевич (1899, местечко Грузджаи Шауляйского уезда Ковенской губернии — 19.11.1976, Москва). Настоящая фамилия Стас Ваупшас. Литовец, из батраков. Работал скотником, землекопом и арматурщиком на московском заводе «Проводник», Выксунских заводах Литвы. С 1920 по 1925 г. руководил отрядами боевиков в западных областях Беларуси и Украины. Отличался особой жестокостью по отношению к местному населению. Польским правительством объявлен вне закона. До 1927 г. — учеба на курсах командного состава РККА. С 1930 г. — в органах государственной безопасности. С 1937 г. — старший советник в 14-м Испанском партизанском корпусе (командир корпуса Унгрия). Участник советско-финской войны. В апреле 1942 г. отряд особого назначения НКГБ СССР под командованием подполковника госбезопасности С. Ваупшасова осел в урочище Княжий Ключ, в бывшем имении князя Радзивилла, примерно в 50 км от Минска. ООН НКГБ получил приказ Москвы развернуть партизанское движение. 5 ноября 1944 г. удостоен звания героя Советского Союза. После завершения Второй мировой войны в Европе командируется в Маньчжурию. С 1954 г. — полковник запаса. Занялся литературной деятельностью. Его перу принадлежат книги: «На разгневанной земле», «Партизанская хроника», «На тревожных перекрестках». Неоднократно привлекался для выполнения террористических акций за рубежом. Оперативные псевдонимы: Смольский, Воложинов, Малиновский, товарищ Альфред, подполковник Градов. Награды: Золотая Звезда Героя, четыре ордена Ленина, орден Красного Знамени, Отечественной Войны 1-й и 2-й степеней, множество медалей. В Минске есть улица имени С. Ваупшасова. вернуться Орловский Кирилл Прокопович, родился 30.01.1895 г. в д. Мышковичи Кировского района Могилевской области. Во время Первой мировой войны — командир саперного взвода 65-го стрелкового полка (г. Барановичи), унтер-офицер. В органах с мая 1918 г. — сотрудник ЧК (г. Орша, Бобруйск). Член КПСС (1918, № партбилета 0094117). Апрель 1920 г. — «командируется» в Беларусь, август того же года — в Ковно. По возвращении в Москву поступает в распоряжение Реввоенсовета Западного фронта, сотрудник уполномоченного РВС Западного фронта. «Командируется» в Речицкий и Мозырский уезды. Конец 1921 г. — «командировка» в Польшу. Его отряд орудовал на территории Новогрудского воеводства (Несвижский, Лунинецкий, Барановичский поветы). Отличился жестокостью по отношению к населению и своим боевикам. За преступления, совершенные на территории 2-й Речи Посполитой, объявлялся во всепольский розыск как особо опасный государственный преступник. С мая 1932 г. — организует боевую подготовку партизанских кадров в Беларуси, с 1932 г. — начальник строительного участка системы ГУЛАГа. С 193? г. — в Испании, советник в 14-м корпусе Испанской республиканской армии. Возвратившись в Союз, работает заместителем директора сельскохозяйственного института по хозяйственной работе (г. Чкалов). С февраля 1941 г. — Китай, работает под «крышей» заместителя начальника перевалочной базы, по совместительству завхоз геологической партии (г. Кульджу). 22.06.1942 г. возвращается в Москву, 26 октября отбывает во главе спецотряда НКГБ СССР «Соколы» в Барановичскую область. С 1944 г. — в запасе (подполковник КГБ), проживает в Москве. С июля 1944–1968 г. — председатель колхоза «Рассвет». Член ЦК КПСС, ЦК КПБ, депутат ВС БССР (1947–1951), ВС СССР (3, 4, 5, 6, 7 созывов — с 1950 г.). Семейное положение: был женат на Наталье Будзюк (1929). От брака имел дочерей (Светлана, Лида). По отношению к родным был деспотом. В 1929 г. раскулачил своего отца Прокопа и младшего брата Павла лишь за то, что отец хлопотал о снижении налога: «Ты столько лет по лесам бродяжничал. Большевики своих комиссаров не обижают. Льготы им большие дают». Образование: церковноприходская школа, курсы командного состава РККА (Минск, Могилев), Первые пулеметные курсы (Москва, 1919), спецкурсы ГПУ (1920), 2 курса университета им. Мархлевского (1925–1926, Москва). Оперативные псевдонимы: Ваня, Артем, Аршинов, Муха-Михальский, Стрик, Вань Чжу, Роман, Безрукий… Награды: именной парабеллум с надписью «За боевую работу на Западном фронте» (№ 985), Герой Советского Союза (20.09.1943), Герой Социалистического Труда (18.05.1958), 5 орденов Ленина, 2 ордена Трудового Красного Знамени (первый — орден Трудового Красного Знамени БССР — получил «за активное участие в организации партизанских отрядов и участие в боях против белополяков» в 1932 г.). Умер 13.01.1968 года. |
