Источник: Подпольные партийные органы Компартии Белоруссии в годы Великой Отечественной войны (1941–1944): Краткие сведения об организации, структуре и составе. Минск, 1975. С. 20–22, 26–27, 30–31, 45.
Помимо подпольных изданий, перечисленных в приложении № 7, область наводнили газетами «Правда», «Известия», «Красная звезда», «Комсомольская правда», «Советская Белоруссия», журналами, листовками, плакатами. Сотни экземпляров пропагандистских материалов, попадая в регион, распространялись по населенным пунктам[3].
Анализ различных источников позволяет выделить следующие способы идеологического воздействия, используемые Москвой в работе с населением: 1) печатная пропаганда; 2) устная пропаганда; 3) церковь; 4) подметные письма.
Начнем с печатной пропаганды. Здесь необходимо отметить, что партизанская пресса угрожала смертью всем, кто работал в немецких учреждениях, местной администрации, на производстве — чиновникам, врачам, полицейским и их семьям{7}. Насилием угрожали и крестьянам за поставку в немецкую армию сена, зерна или другой сельхозпродукции{8}. В конце февраля 1943 г. ЦК КП(б)Б, правительство и Президиум Верховного Совета БССР через подпольную печать обратились к населению с воззванием, которое называлось:
«Старостам, полицейским и чиновникам городских управ и комендатур, всем тем, кто был обманут немецкими оккупантами, кто под страхом служит оккупантам».
Правительство республики призывало лиц данной категории к сотрудничеству с партизанами, обещая при этом прощение{9}. Изменение отношения к недавним «предателям Советской Родины» — именно так квалифицировалось население, в той или иной мере работавшее на оккупантов, — было связано со стремлением Москвы придать партизанской борьбе «всенародный характер». А для этого было необходимо, чтобы она распространилась во всех районах области.
В то же самое время в издававшихся газетах и листовках велась кампания по дискредитации белорусских националистов. Обращения «кучка предателей», «пособники», «изменники», «буржуазные националисты» и т. д. стали общеупотребительными{10}. «Народные мстители» всеми способами пытались нейтрализовать влияние белорусских политиков, изолировать их от общества. Так, слонимская подпольная рабочая газета «Вольная праца» поместила на своих страницах карикатуру на президента Белорусской Центральной Рады Р. Островского. На рисунке была изображена скулящая на задних лапах дворняжка в очках. Рука со свастикой протягивает ей кость. Под иллюстрацией строки:
Прэзідэнт спадар Астроўскі
Вечна ў творчым стане
З рук крывавых гітлераўскіх
Костачку дастане.
А когда в области объявили мобилизацию в БКО, которую, как известно, в советской прессе называли не иначе как фашистское воинство, «Вольная праца» писала:
«Холуй Островский проводит мобилизацию, чтобы продлить войну и бандитское господство гитлеризма, принесшего горе и слезы нашему народу. Срывайте мобилизацию, добивайте врага, чтобы быстрее наступили солнечные дни мира!»
Еще пример. В «Партызанскім жыгале» — сатирическом приложении к мирской районной газете — высмеивались мобилизационные мероприятия по формированию белорусских вооруженных сил. Вот одно из стихотворений на эту тему, напечатанное в листке:
Крута Гітлеру цяпер,
Дык зрабіў ён БЦР,
Каб лягчэй дурных змануць
Ды на здзек і смерць папхнуць.
За прарока гэтых цудаў
Ўзяў Астроўскага ён юду,
«Прэзідэнтам» ахрысціў
І гандляваць людзьмі пусціў
{11}.
Что касается устной пропаганды[4], то здесь в запасе у «народных» мстителей» имелся целый арсенал приемов. Распространялись, например, слухи, что будто не только Гитлер, но и Сталин проводит политику деколлективизации и оставляет крестьянам право выбора выхода из колхозов. Кроме того, муссировались слухи, будто партизаны воюют не за Сталина, а за новый строй в СССР{12}.
Церковь, как уже отмечалось, тоже была присоединена к пропагандистскому арсеналу. Согласно немецкому полицейскому донесению,
«партизаны в зонах своего контроля проводят благоприятную для церкви политику, разрешают открывать церкви, приглашают священнослужителей и ставят кресты».
В одну новооткрытую церковь, отмечается в рапорте далее, прибыл партизанский отряд, и его командир встал на колени перед священником и «молился так»:
«Во имя Отца и Сына и Святого Духа! Братья и сестры! Бог есть и будет! Мы были временно затуманены, потому что пренебрегали Богом. Богу необходимо молиться. Молитесь за нас и за всех бойцов и партизан. Аминь»{13}.
Среди вышеперечисленных форм идеологического воздействия особое место принадлежала подметным письмам — так называемым «черным меткам», которые подбрасывались неугодным.
Советская пропаганда использовала молчание немецких властей насчет будущего оккупированных территорий и доказывала, что политика Берлина направлена на то, чтобы закабалить население, уничтожить его национальную самобытность и полностью превратить его в немецких рабов. Поведение нацистов и их союзников на оккупированной белорусской территории только благоприятствовало этой пропаганде. От населения нельзя было скрыть истинные планы гитлеровцев. Это и использовала Москва. Так, например, в апреле 1942 г. командование вермахта издало приказ: всем военнослужащим РККА, которые ранее были освобождены и осели в населенных пунктах области, снова вернуться в лагеря. Этот приказ был ловко использован советскими спецслужбами в своих собственных целях, и тысячи бывших бойцов и командиров ушли не обратно в лагерь, а в лес, пополнив партизанские ряды. В двух районах области — Кореличском и Городищенском — сразу образовалось два новых отряда — «Золотова» и «Грозный»{14}.
Найти какие-то серьезные контрмеры против тактики Москвы немецкий идеологический аппарат так и не сумел. О чем есть ряд документальных свидетельств.
«Мне еще и сегодня непонятно, — делился 11.08.1944 г. своими замечаниями комиссар Барановичского округа оберфюрер Вернер, — почему на эти вещи (пропаганду. — А. Т.) не обращали внимания, в то время как в пропагандистских командных частях имелось в распоряжении достаточное количество пропагандистов. Пропаганда как вспомогательное средство политики должна была с самого начала усиленно проводиться в Белоруссии. Наряду со многими другими упущениями — к тому же исключительно плохо проводилась пропаганда. Опыт подтверждает полный провал нашей пропаганды в Белоруссии»{15}.
Зато белорусская национальная пресса в свою очередь пыталась как могла противостоять идеологическому давлению Москвы. Для развертывания антибольшевистской агитации активно использовался каждый факт убийства подпольщиками или партизанами белорусских деятелей, работавших в органах местной власти и управления. С особой силой это проявилось во время похорон 11 декабря 1943 г. бургомистра Минска, профессора, доктора химических наук В. Ивановского, известного борца за белорусское возрождение в начале ХХ столетия, одного из сотрудников петербургской белорусской издательской группы «Загляне сонца і ў наша ваконца»[5]. В составленном по этому случаю некрологе в адрес коммунистов прозвучали следующие слова:
