«В марте 1944 г. в Дятлово приземлился немецкий самолет. Старший офицер встречающим на чисто русском языке сказал:
— Я — Каминский, командующий РОНА. Наша программа — «свободная Россия без советов в Новой Европе. Отныне здесь власть переходит в наши руки. Все немецкие учреждения упраздняются».
Каминский направился к комендатуре, обнесенной высокими стенами из бревен, засыпанных песком между ними, с амбразурами бойниц и дзотами по углам.
— А это что за немецкий балаган?! — воскликнул Каминский, — срыть немедленно. Отныне в междуречье Немана и Щары не будет ни одного партизана…»{205}
Мы, к сожалению, не располагаем обобщенными данными, характеризующими численность гарнизонов РОНА. Но, судя по документальным материалам, в одном только Дятловском районе размещалось 22 таких гарнизона{206}. Это не так уж и мало, учитывая весьма скромные размеры указанного района. Каминский и здесь остается верен себе: проводит ряд дерзких операций против партизан, заставляя считаться со своей бригадой. Дятлово, где размещался его штаб, представлял собой мощный укрепрайон[52].
Однако есть и иная точка зрения относительно боевых достижений РОНА. Один из известнейших популяризаторов белорусской национальной идеи 40-х гг. ХХ ст. Я. Малецкий, воспоминания которого мы неоднократно приводили, рассказывал, как каминцы боролись с партизанами:
«Отряды Каминского вели себя как разбойники: сжигали деревни, грабили, насиловали, и не столько гонялись за партизанами, сколько за домашним скотом и птицей…»{207}
Появление Б. Каминского в этих местах, естественно, не осталось без внимания советских спецслужб — оперативных сотрудников партизанского соединения Барановичской области, которые, получив ориентировку из Москвы, продолжили охоту за генералом СС, начатую еще в Восточной Беларуси. Каминский, зная о об этом, ловко обходил капканы НКВД.
В июле 1944 г., когда советские войска вошли в Барановичскую область, бригада Каминского, включенная в состав боевой группы Якоба, удерживала западный край Налибокской пущи и 4 июля вступила в бой с партизанами у Негневичей. А 8 июля бригада была введена в бой против наступающих частей Красной Армии и вместе с частями 50-й пехотной дивизии попыталась удержать линию Вселюб — Новогрудок. В этих боях бригада понесла исключительно тяжелые потери. Многие попали в окружение. Советская спецгруппа «Дружба», имея приказ схватить Каминского, провела, говоря современным языком, «зачистку» Липичанской пущи. В плен попало 45 немецких солдат и офицеров, а также несколько каминцев, которых, подвергнув пыткам, сразу же расстреляли. Приняв достойную смерть, ничего не рассказали о своем командире и бойцы РОНА, плененные вместе с 75 солдатами и офицерами вермахта вокруг местечка Дятлово{208}.
А бригада в это время стояла под Ченстоховом, где ее планировали развернуть в 29-ю гренадерскую дивизию СС. Но в наличии было всего 1700 человек, остальные погибли, разбежались, попали в окружение. Поэтому первоначально были сформированы: 2 гренадерских батальона, 1 артбатарея (2 советских гаубицы 122 мм), 1 танковая рота (4 Т-34 и советская САУ), 1 противотанковая рота (8 советских пушек ПТ).
В августе 1944 г. дивизию Каминского бросили на подавление Варшавского восстания. Боевые группы 29-й и 36-й гренадерских дивизий войск СС подошли к польской столице, где уже шли ожесточенные бои. Боевая группа Фролова численностью более 1500 человек вошла в нее утром 5 августа. Тактика боя в городских условиях была незнакома бойцам РОНА, и поэтому группа несла чувствительные потери. А это не лучшим образом сказалось на дисциплине, и так упавшей до самой низкой отметки. Солдаты 29-й и 36-й гренадерских дивизий СС устроили настоящую резню в городе и занялись мародерством. По свидетельствам варшавян, на руке у каждого ронавца красовались по три-пять пар часов, а их женщины увешивали себя драгоценностями»{209}. Доходило до конфликтов с немецкими офицерами. Командующий варшавской операцией обергруппенфюрер СС Эрдхард фон Бах-Залевски был буквально завален жалобами на личный состав 29-й дивизии СС. Бах-Залевски предпочел избавиться от Каминского, и 19 августа тот был осужден военно-полевым судом и расстрелян[53]. Сведения об этом постарались довести до польского подполья, но скрыли от самих каминцев. Опасаясь эксцессов с их стороны, заявили, что «вождь убит… польскими подпольщиками»{210}.
В сентябре остатки дивизии были направлены в Мюзинген на формирование 1-й дивизии РОА[54].
Надо сказать, что обстоятельства смерти Каминского до сих пор относятся к числу неразгаданных тайн. Официальная версия смерти, озвученная советскими историками, не выдерживает никакой критики. Первым, кто озвучил эту версию, стал начальник Генерального Штаба ВС СССР генерал армии С. М. Штеменко, автор книги «Генеральный Штаб в годы войны» М., 1934). Штеменко писал:
«Каминского немцы расстреляли за беззакония, которые даже по меркам гитлеровских преступников считались невероятными»{211}.
Но давайте зададимся следующим вопросом: а чем занимались сами нацисты, завоевав пол-Европы? Разве не тем же самым — насилием, убийствами, мародерством, что и Каминский со своей бригадой? С одной лишь разницей: творили это похлеще РОНА! Может, немцы кого-то расстреляли, отправили в концлагерь или разжаловали, лишив наград и льгот за это? Разумеется, ничего подобного не было. Так, может, и Каминского расстреляли вовсе не за «резню и грабежи в Варшаве»?..
Прежде чем подойти к ответам на поставленные вопросы, укажем на одну интересную деталь: документы из разных архивов, содержащих хоть какую-то информацию о казни генерала СС, сегодня недоступны. Почему?
Работая над материалами, мы нашли один документ Брянского УФСБ, который в какой-то мере проливает свет на это темную историю. Начальник управления НКВД Орловской области Фирсанов сообщал 17 июля 1942 г. начальнику Второго управления НКВД Федотову:
«28 марта 1940 г. Шадринским НКВД Каминский был завербован секретным сотрудником под кличкой «Ультрамарин» для разработки ссыльных троцкистов. Всех их Каминский характеризовал в 1940 г. как антисоветски настроенных…»{212}
Таким образом, не исключено, что в Локоть он прибыл с особой миссией. Во всяком случае, известно, что «трудился» Бронислав Владиславович на НКВД и здесь. Правда, по отзыву лейтенанта Гурова, «агент к работе относился недобросовестно, на явки являлся неаккуратно, задания точно не выполнял»{213}. Заканчивая свое донесение, майор Фирсанов спрашивает:
«Не считаете ли вы целесообразным выдать Каминского немцам как секретного сотрудника НКВД? Подписка его, выданная Шадринскому РО НКВД, у нас имеется»{214}.
В 1942 г. этого почему-то не сделали. Почему?
Есть все основания предполагать, что Каминский отрабатывал на оккупированной территории специальное задание. Суть его сводилась к следующему: создать отряд местной самообороны и, совершая убийства, насилия и грабежи, спровоцировать население на вооруженную борьбу с захватчиками. И делал это, надо сказать, агент «Ультрамарин» довольно успешно. Благо и учитель под боком имелся — бывший пулеметчик Воскобойник. Он-то и дал Каминскому, когда тот открылся, уроки настоящей «политграмоты». Куда более содержательные, чем в Шадринском РО НКВД. За что, к слову, и поплатился.
