Таблица № 44. РУКОВОДСТВО СБМ БАРАНОВИЧСКОГО ОКРУГА (1943–1944).
| № п/п | Административный округ | Руководители: | Национальность |
| юноши | девушки |
| 1. | Барановичский | Ф. Шпак, Г. Петкевич | М. Татаринович | белорус белорус |
| 2. | Новогрудский | Н. Коляда, И. Жамойда | Л. Гутор | белорус белорус |
| 3. | Лидский | М. Бобков, О. Лапицкий | А. Хомич | белорус белорус |
| 4. | Слонимский | Б. Суравы | Е. Ленко | белорус |
Источник: НАБР. Ф. 4383. Оп. 3. Д. 971. Л. 293–318; Преступления немецко-фашистских оккупантов в Белоруссии. Минск, 1965. С. 28; Туронак Ю. Фабіян Акінчыц — правадыр нацыянал-сацыялістаў // Беларускі гістарычны агляд (Мінск). 2003. Т. 10. Сш. 1–2. С. 155; Ганько М. Каб сьведчылі пра Беларусь: Жыццё і дзейнасць Міколы Ганько. Мінск, 2005. С. 9–10.
Предметом особой заботы молодежи стали вдовы, престарелые женщины, инвалиды, пациенты больниц и детских домов.
Несомненно, нацисты рассматривали СБМ как будущий инструмент своей политики, как средство воспитания верных гитлеровскому режиму союзников. Декрет Кубе от 26.06.1943 г., чего скрывать, вызван был не столько заботой о благе молодежи, сколько интересами Германии. Дело в том, что в рассматриваемый период Берлин поставил перед Б. Кубе две задачи: 1) подорвать основную базу сопротивления в стране; 2) заменить на предприятиях Германии мужчин, призванных в вермахт.
Однако у руководящего штаба были свои виды на СБМ, идущие вразрез с планами Берлина. Союз молодежи стал
«школой белорусского патриотизма, активным пропагандистом родного языка и культуры, воспитания молодежи»{65}.
Мария Ганько — супруга М. Ганько — в книге «Каб сьведчылі пра Беларусь» (Мінск, 2005. С. 9–10) цитирует своего мужа:
«Я ніколі не бачыў, каб у Саюзе моладзі што-небудзь рабілася для немцаў. Я чуў на свае вушы аднаго старэйшага беларускага дзеяча, які сабраў сярэдніх кіраўнікоў і казаў: «Хлопцы, калі што не так і захочуць немцы падабраць пад свае рукі — за вінтоўкі ды ў лес».
В политическом плане среди лидеров СБМ не было разногласий. Об их позиции говорят документы того времени:
«Цель организации — воспитание последовательных строителей новой Беларуси и освобождение молодежи от вражеских и вредных влияний»{66}.
Сохранились воспоминания В. Коткович-Кленток, заместителя Н. Абрамовой, ознакомившись с которыми, можно узнать о реальной обстановке царившей в руководящем штабе в те годы:
«Немцы, известно, имели свои цели — использование молодежи, а наше руководство стремилось к противоположной цели. Мы стремились разбудить национальное сознание и патриотическое чувство ответственности за свою родину и долга за ее освобождение. В связи с этим между нашим руководством и представителями немецкой стороны было повсеместное противостояние, которое затрудняло работу, создавало небезопасную ситуацию, включая аресты сотрудников руководящего штаба и угрозой увольнения шеф-проводника»{67}.
Анализируя сегодня сложное, драматическое переплетение событий того времени, необходимо выделить одно обстоятельство: СБМ стал первой и единственной, после БНС, организацией, которая, будучи признанной Берлином, могла легально проводить воспитательную работу в национальном духе. Это, по словам М. Ганько, было
«самое большое достижение за два года существования оккупационной гражданской администрации в Беларуси»{68}.
Авторитет СБМ в этот период был настолько велик, что даже немецкие власти, признавая этот факт, констатировали:
«Хорошо себя зарекомендовал СБМ. Он являлся положительным фактором в политической жизни»{69}.
К сожалению, история молодежного движения периода оккупации сегодня трактуется достаточно однобоко:
«В результате различных средств воздействия на молодежь, среди которой одной из главных была угроза вывоза на принудительные работы в Германию и принятия различных репрессивных мер к родителям, в этот «союз» было включено несколько тысяч юношей и девушек, главным образом из западных областей Белоруссии»{70}.
По-разному подается и количественный состав молодежной организации. Так, авторы учебного пособия «Гісторыя Беларусі» (Мінск, 1998) сообщают: в рядах этой организации за период войны побывало около 8 тыс. человек{71}. Но в то же самое время другой коллектив авторов — в аналогичном пособии по истории Беларуси — называет совершенно другие цифры{72}. Для установления истины пришлось прибегнуть к архивным источникам. И вот какая получилась картина. Барановичский округ летом 1944 г. «по карточному учету СБМ насчитывал примерно 5000 человек»{73}. Такое же количество членов СБМ имелось и в Новогрудском округе{74}. Польский историк Ю. Туронок, автор ряда научных работ, посвященных жизни оккупированной Беларуси, исследовав деятельность СБМ, отмечает: количество членов СБМ с 30–40 тыс. в конце 1943 г. увеличилось до 100 тыс. человек к середине 1944 г.{75} С ним согласен и А. Виницкий, автор книги «Материалы по истории белорусской эмиграции в Германию в 1939–1951 годах»{76}. Но в тоже время известно, что 22.06.1944 г. на вечере, посвященном годовщине образования СБМ, шеф-проводник М. Ганько, говоря о членстве в СБМ, оперировал цифрой 12 тыс. человек{77}.
Определить количество СБМ — жителей Барановичского округа сегодня достаточно проблематично, так как в 1945 г. картотека СБМ была утеряна Борисом Суравым во время бомбежки Берлина.
И последнее. Официальная историческая наука, освещая молодежное движение времен Второй мировой войны, обвиняет СБМ в пособничестве нацистам в деле депортации молодежи в Германию{78}. Однако анализ различных источников и, что важно для истины, воспоминания самих членов СБМ свидетельствуют, что «членство в СБМ автоматически освобождало от мобилизации»{79}.
