Когда Ратибор ввалился в «Тихую заводь» и остановился на пороге, с прищуром осматриваясь, на него поначалу даже никто внимания не обратил, что полностью его устраивало; уже практически битком заполнившему зал гуляющему люду оказалось не до вновь прибывшего. Лишь сидящие недалече у входа тёмные личности, намётанными взглядами оценив по достоинству впечатляющую стать и габариты заявившегося в заведение могучего русича, правильно решили, что лучше чуть подвинуться, давая дорогу столь мощно сложенному бойцу, чем оказаться у него на пути. «Кого-то, кажись, сегодня опять вынесут вперёд ногами», — лишь меланхолично пронеслось в их, уже затуманенных хмелем головах.
— Здравия, Вышемир! — уверенно разрезая широкой грудью снующий туда-сюда плотный поток мельтешащих завсегдатаев, Ратибор неспешно подошёл к барной стойке и с лёгкой улыбкой посмотрел на трактирщика «Тихой заводи», крепкого ещё мужчину лет пятидесяти — пятидесяти пяти на вид, с волевым, изрезанным морщинами лицом. Был он среднего роста, но довольно широк в плечах и коренаст. Видно, совмещение работы кабатчика и вышибалы держало в тонусе и расслабиться да зарасти жирком особо не позволяло. — Давненько я у тебя, старый ты конь, не появлялся! Лет пять уж точно в эту дыру не забредал… Квасу мне кружечку сообрази, будь добр! Только отборного, а не той дряни, которой обычно ты бедолаг у себя тут травишь… — по стойке в сторону содержателя харчевни покатился серебряный кругляшок.
— Да чтоб тебя!.. Нечисть какая, что ль, принесла… — вместо приветствия прогудел смурно Вышемир и ошарашенно уставился на рыжебородого витязя, машинально при этом сграбастав монету. Лицо его аж посерело при виде Ратибора. — Нет кваса, уж не серчай! Как ты перестал ко мне хаживать, так я и прекратил его заказывать! Не пользуется популярностью у местных пьянчуг твой напиток любимый… Им, вон, медовухи аль винишка с пивом подавай! А то ишь, кваску захотел… Ты молока ещё попроси!
— Смотрю, ты «рад» лицезреть мою рожу, сварливый самец овцы, точно так же, как и я твою, — хмыкнул добродушно молодой богатырь. — Напитка богов накапай мне тогда чарку. Только лучшего, что у тебя имеется, а то избаловался я малость у Феофана…
— Вот и дальше сидел бы у него, чего припёрся сюда, буянец рыжегривый… — Вышемир тоскливо окинул взглядом возвышающегося над ним великана. «То ли я уж подзабыл про внешность этого здоровяка, то ль он ещё больше, крупнее стал…» — обеспокоенно простонал про себя трактирщик. — Чего надобно-то? Явно ведь не погулять пришлёпал… — корчмарь выудил откуда-то из-под полы початую тёмную бутыль и налил Ратибору полную кружку отменного красного вина. — С тебя ещё пара серебра, — буркнул Вышемир ему нехотя. — Такое только у меня и у…
— Князя в погребках? — перебив кабатчика, язвительно фыркнул рыжеволосый исполин, пробуя на вкус напиток богов. Он и правда оказался отличного качества.
— Именно! От сердца отрываю! Лишь для самых дорогих гостей держу… — проворчал Вышемир, ловко ловя две серебряные монетки. — И ещё тебе скидку делаю по старой памяти… Так зачем заявился? Явно ведь не поболтать…
— Ну почему же? Как раз побалакать и зашёл, да только не с тобой, пень вредный… — Ратибор внимательно глянул на старого знакомого. — Человечек мне нужен один…
— Слушай, косолапый, — пожевав губами, Вышемир облокотился на стойку и также вперился взором в глаза стоящему перед ним бойцу, — ты же знаешь, я никого страже городской не сдаю из своих посетителей. Коли нужда есть, сами ищите, но меня не приплетайте…
— Это личное, — синие очи Ратибора недобро сверкнули. — Ни служба у Святослава, ни дружина князя к моему сегодняшнему посещению твоего кабака никакого отношения не имеют. А это за хлопоты да время потраченное, — полновесный золотой кругляш стремительно перекочевал из руки дюжего ратника в тут же сомкнувшуюся ладонь ушлого трактирщика. Быстро попробовав ценную монету на зуб, тот, чуть помешкавшись, согласно кивнул: — Вещай тогда, коли так…
— Плавудир мне нужен, знаешь такого? Гутарят, у тебя в харчевне погулять не дурак…
При этих словах Ратибора осторожный корчмарь аж поперхнулся, опасливо при этом принявшись озираться на предмет того, не слышит ли кто их разговор.
— Рыжий, ты на большие неприятности нарываешься! Ты хоть ведаешь, кого разыскиваешь⁈ — тихо зашипел кабатчик. — Это член Ночного Братства!.. Причём не рядовой! Забудь, коль жизнь дорога…
— Я знаю, кто ента, Выш, знаю! — ещё один золотой незаметно переселился в ненасытную лапищу шельмоватому трактирщику. — Ты мне можешь ничего не говорить; просто взглядом стрельни, где этот клоп сиживает, коли здесь он сейчас, конечно…
— Ты не только на себя беду накликаешь, но и на меня тоже… — Вышемир не сдавался, явно выторговывая условия получше. — Наверняка ведь найдётся кто-то глазастый, опосля поведывающий, что видел, как ты об мою стойку копчиком тёрся до этого…
— Я не сразу к нему лыжи смажу, — успокоил Ратибор взволнованного кабатчика, — а похожу тут, поспрашаю ещё с червончик-другой бездельников по тому же вопросу. Так что подозрения на твоём темечке крестом не сойдутся, как ни крути; отбрехаешься, в случае чего… Скажешь накрайняк, что интересовался, да, но ты был нем как окунёк! Ну а это за риски… — третий золотой кругляш исчез в загребущей деснице хитрого пройдохи. — Давай сделаем ещё проще: я предположу, в каком дупле этот шмель затихарился, а ты просто веками хлопни, так ента или нет, пойдёт?
— Пойдёт… — чуть подумав, еле слышно прошелестел в ответ Вышемир.
— Вряд ли эти негодяи будут у тебя в общем зале сиживать с пропойцами рядышком… Поди, одну из коморок твоих, за барной стойкой облюбовали?
— Так и есть, — приглушённо крякнул корчмарь. — У них там что-то вроде норы аль схрона… Да только сейчас они почти все тут, в трапезной, празднуют день рождения как раз того, кого ты ищешь! Четвёртые сутки уж гуляют!.. — трактирщик повернул голову налево и быстро зыркнул в дальний угол «Тихой заводи», где, сдвинув три стола, бойко отдыхала компания человек из пятнадцати весьма разбойничьего вида. — У твоего гусёнка нет клюва. Оттяпали как-то давно за воровство у своих же…
— Понял тебя, благодарю! — Ратибор едва заметно кивнул Вышемиру, взял кружку с вином и тут же отошёл от барной стойки, дабы более не наводить тень подозрения на приземистого крепыша. Они с кабатчиком, откровенно говоря, не питали друг к другу тёплых чувств, но подставлять Вышемира под удар могучий воин не собирался. Да, тот был наглый, колючий, но вместе с тем упрямый и жёсткий, со своими принципами, от которых не отступал. Всё сказанное между ними, между ними и останется. Ратибор знал, что, в случае чего, старый знакомый его не сдаст и не расскажет, чем аль кем он тут интересовался; не то воспитание. Ежели только под пытками страшными, но тут винить за развязавшийся язык глупо: свой предел есть у каждого человека.
Походив ещё с полчаса для приличия по трапезной и порасспрашивав, как и обещал, десяток-другой отдыхающих о Плавудире, Ратибор одновременно искоса посматривал на гуляющую в дальнем левом углу ватагу. Средств на празднование Ночное Братство явно не жалело: столы оказались добро заставлены разной величины блюдами с яствами да кувшинами с хмелем душистым. Чего рыжебородому витязю не нравилось, так это то, что безносого было не видать. Между тем молодой богатырь заметил краем глаза, как один из тех посетителей, кого он недавно слегка потормошил по своему вопросу, подсел к кутящим разбойникам, принявшись с жаром что-то горячо нашёптывать прямо на ухо сидящему спиной к залу лохматому головорезу, стреляя при этом плутоватыми зенками в сторону рыжеволосого воина. Лиходей не спеша обернулся, выискивая нерадивого виновника, посмевшего нарушить его покой. Очи Ратибора и душегуба на миг встретились, после чего негодяй тут же резко отвернулся, но дюжий ратник с удовлетворением отметил про себя, что, похоже, тот, кто ему нужен, найден; нос у любопытного ночного братушки отсутствовал.
«Ну что, надо бы нам познакомиться поближе, чего тянуть котика за все нескромности…» — оставив на одном из столиков так и не допитую чарку с вином, Ратибор спокойно двинулся по трапезной к отдыхающим бандитам. Подойдя к Плавудиру, рыжеволосый гигант схватил за шкирку сидящего с ним рядом, испуганно вжавшего голову в плечи болтливого завсегдатая, доложившего имениннику о ведущихся в «Тихой заводи» поисках, сорвал того с лавки да сильным пинком под зад запулил в сторону входной двери. Пролетев несколько метров, языкастый выпивоха смачно грохнулся на пол, резво вскочил и, почёсывая свою пятую точку, опрометью кинулся наружу; намёк непутёвый говорун понял прекрасно.
