– Куда ты денешься, – пробормотал он, тщетно пытаясь скрыть улыбку. – Я же твой наставник – как скажу, так и будет.

– Ага! Значит и сам не про… Ты чего это делаешь?

Он резко отдернул руку, которой мгновение назад потрепал ее по волосам. Сам от себя не ожидал такого, стушевался, растерянно уставился на курносое личико Марьи и открыл было рот, чтобы оправдаться, но она вдруг расставила руки в стороны, обхватила его и едва не повалила на землю.

– И вовсе ты не каменный, получается. – Ее голос звучал глухо, потому что она спрятала лицо у него на груди. – И теплый, как живой!

Он осторожно положил руку ей на спину и прижал Марью к себе. Надо же, вот как бывает. Неужто и к нему кто-то может относиться по-человечески? Неужто она не видит тьмы, идущей за ним по пятам?

– Тебе не холодно? – спросил он.

– Вот так совсем хорошо стало, – откликнулась Марья и плотнее прижалась к его боку. – А когда мне коня личного дадут?

За этим вопросом последовал еще десяток. Ей было любопытно все – от заточки мечей до перевертышей. Марья буквально засыпала его вопросами, а он терпеливо отвечал, время от времени подкидывая веток в костер. И все это время Свята не покидало доселе неизвестное чувство: ему вдруг показалось, что кому-то не все равно, жив он или мертв.

При первой встрече ему почудилось, что Марья похожа на Варну, но теперь он видел: они совсем разные. Варна всегда думала только о себе, даже в детстве, а Марья готова была обнять весь мир. Бесстрашная, выросшая в любящей семье, она открывалась людям без страха и быстро привязывалась к любому, кто был к ней добр. И даже к тем, кто не был. Это хорошая черта для человека, но плохая для охотника. Она была совершенно не готова к тем ужасам, которые подстерегают воинов Святого Полка, ее душа не выдержит убийств и немыслимых зверств, совершаемых людьми. Сможет ли Марья сжечь ведьму? Сумеет ли прийти в себя, увидев то, во что невесты Зверя превращают младенцев? Ей не место в рядах Светозарных. Будь его воля, он бы прямо сейчас отправил ее домой, к отцу, но прихотью судьбы самое безопасное место сейчас рядом с ним. Он может защитить ее от Рославы, от тех бед, которые ведьма наслала на безымянные земли.

– Пойдем, нужно найти тебе еды. – Свят нехотя отстранился от Марьи и встал.

– И тебе тоже! – Она вскочила на ноги и принялась собирать их нехитрые пожитки.

Они поплутали вокруг деревни, нашли полянку, заросшую молодой травой, и оставили лошадей там. Солнце начало припекать, Свят снял плащ и убрал его в сумку. Марья последовала его примеру, но выделяться на фоне местных жителей они меньше не стали.

– Эй, хозяйка, – Свят облокотился на забор и махнул рукой женщине, вышедшей к колодцу, – не угостишь хлебом Светозарных?

Румяная, с длинной косой, женщина зарделась еще больше, взглянув на него. Волей-неволей Свят вспомнил разговор с Марьей и скрипнул зубами. Неужто права девчонка? Неужели Светозарные за его спиной шепчутся?

– Отчего ж не угостить. – Хозяйка обтерла руки о передник и взглянула на Марью. – Кожа да кости, а не ребенок, заходите, мои как раз за стол сели. Оленой, кстати, меня звать.

Они вошли в чисто выметенную избу и неловко замерли на пороге. Трое черноволосых мальчишек уставились на них, открыв рты, один даже ложку выронил.

– Садитесь, чего встали? – Олена подтолкнула Марью к столу. – Кашу будешь? Чего я спрашиваю, конечно будешь. А ты, добрый молодец, чего застыл? Садись, расскажи моим мальчишкам байку добрую.

Свят обвел взглядом обескураженные мордашки детей и сел напротив. Марья пихнула его в бок локтем и нарочито громко произнесла:

– Да, расскажи нам что-нибудь.

Он попытался вспомнить что-то, что не испугает собравшихся, но на ум ничего не пришло.

– Мы, знаете, из Святого Полка! – Марья выпятила грудь. – С нечистью боремся, добрых людей от нее спасаем.

Старший из мальчишек отложил ложку и спросил:

– А меня к себе возьмете?

– Маловат ты еще. – Марья засунула в рот целую ложку каши и продолжила говорить с набитым ртом: – Фот пофрастеф, и я…

– Прожуй. – Свят легко толкнул ее плечом.

– Что ж это вы, детей в воины готовите? – Олена неодобрительно цокнула языком.

– Она исключение.

– И что в ней такого выдающегося? Сестра твоя, что ли?

– Она талантливая. Очень талантливая, – ответил Свят.

– Ты ешь, ешь, пока рот свеж. И вы тоже. – Хозяйка хлопнула ладонью по столу. – Взялись за ложки! А чего это вы тут забыли?

– Ищем кое-кого, – неопределенно ответил Свят.

– У реки сегодня весь люд соберется, – сказала Олена. – Вода нагрелась немного, бабы стирать идут. И вы приходите. Хотя чего это я, – хозяйка поднялась с табурета, – вот сейчас все вместе и пойдем.

Марья собиралась что-то сказать, но Свят нашел ее колено под столом и сжал его.

– Тогда пойдемте. – Он тоже встал. – Вечером у нас дела.

– Занятой нынче люд, – покачала головой хозяйка. – Пойду возьму таз, постираю вещи, пока дети плещутся.

Хозяйка вручила Святу таз с бельем и вытолкала их на улицу. Они пошли в сторону речки, влившись в толпу вяло бредущих туда же жителей деревни.

Иногда Свят жалел, что его жизнь не стала такой же – простой, понятной и безмятежной. Но теперь он и представить себе не мог, что будет делать, исчезни вдруг вся нечисть. Привыкший к борьбе, Свят чувствовал себя не в своей тарелке рядом с теми, кому неведомы способы умерщвления ведьм и других тварей, призванных Зверем.

– Хорошо смотришься, – сказала Марья и подмигнула ему.

Он хмуро глянул на нее, перехватил таз поудобнее и прибавил шагу.

На берегу реки собралась, похоже, вся деревня. Ребятня плескалась на мели, женщины с ребристыми досками сгрудились у заводи, малышня возилась у берега.

– Вам точно ничего постирать не надо? – спросила Олена.

– Точно. – Свят передал ей таз. – Спасибо за еду.

– Да будет тебе, заглядывайте еще!

Она махнула рукой и поспешила к суетящимся женщинам.

Свят с Марьей расположились на берегу. Девчонка стащила сапоги и пошла к воде помочить ноги. Свят же крепко задумался.

Как одолеть Рославу, он до сих пор не знал, как не знал и о том, что она замышляет. Можно спросить Злата, но тот слишком привязан к ней и наверняка сохранит ее секреты. Создавалось впечатление, что Рослава продумала все на несколько шагов вперед, и с какой бы стороны Свят ни подступился, наткнется на западню.

Вернулась Марья. Она наклонилась и тихо сказала:

– Там женщина, погляди, сама с собой говорит.

Свят повернулся, куда Марья указала, и увидел худощавую женщину на берегу. Она стояла отдельно от всех и, судя по движениям губ, говорила с кем-то, кого он не видел.

– Блаженная?

– А давай у них спросим, – Марья кивнула в сторону стирающих женщин.

Свят встал и не робея пошел к местным. Разговор стих, как только он приблизился.

– Вы знаете женщину? Вон ту, – он указал на незнакомку.

Олена бросила на нее беглый взгляд и ответила:

– Так это ж Татьяна. Она совсем голову потеряла после смерти мужа, гляди-ка, сама с собой говорит.

Свят кивнул и быстро отошел от них.

– Ну, что они сказали? – Марья нетерпеливо приплясывала.

– Сегодня ночью к ней пойдем. Вдова она.

– Думаешь, за ней Змей придет?

– Уже пришел. – Свят посмотрел на безмятежно разговаривающую с воздухом женщину. – Только мы его не видим.

Огненный Змей – хитрая тварь. Он питался жизненными силами вдов, прикидываясь погибшим возлюбленным, и доводил их до смерти. Никто не может увидеть его, если он сам не пожелает, а извести тварь нельзя. Зато вылечить вдову можно: если уедет к родичам и несколько ночей не одна спать будет, Змей от нее уйдет.

– Что до вечера делать будем? – спросила Марья.

– Обсохнем, а там посмотрим, – ответил Свят.

Снаружи Татьянина изба выглядела запущенно: двор зарос сорняком, бычьи пузыри на окнах полопались. Если бы Светозарные не знали, что здесь кто-то живет, сочли бы избу заброшенной.