Лошадей они давно позади оставили, не пройти им здесь. Ноги уже ныли, но Марья не жаловалась – все лучше, чем в седле трястись. От долгой езды верхом ноги болели, бедра горели огнем. Не приучена она к такой жизни, как ни старался наставник, а Марья так и осталась кисель киселем.

Колояр из дома-то ее забрал только потому, что родители слишком добрыми были. И кормили, и поили, и в постели поваляться с утра позволяли. Каждый раз, когда наставник возвращался, ругался на чем свет стоит, укорял их, говорил, что с Марьей нужно быть построже, иначе какой из нее воин вырастет? В конце концов плюнул и велел ей вещи собирать.

Обычно новобранцы только в шестнадцать лет в Ясностан попадают, а ей пришлось отчий дом покинуть на пороге своего тринадцатилетия. Она оказалась не только единственной девчонкой в отряде, но еще и самой младшей.

– А правду говорят, что не будут больше женщин в Святой Полк принимать? – спросила она.

– Кто тебе такое сказал?

– Так все болтают. Мол, раз орден Святых Сестер появился, служить женщины там должны.

– Не должны. Орден давно существует, а у женщин просто выбор есть.

– А ты видал сильных воительниц?

– Не в Полку, – ответил Святослав после недолгих размышлений.

– А где? В Мрачном Взводе?

Он кивнул.

– Расскажи! – взмолилась Марья.

– Есть там женщина, – медленно начал Святослав, – которая с упырем охотится.

– Ну нет! – восхитилась она.

– Говорю как есть.

– Как так вышло? Неужто позволено мертвецу по святой земле ходить? А ты с ней знаком? – Вопросы посыпались из нее, как зерно из дырявого мешка.

– Знаком, – ответил Святослав. – С нее Мрачный Взвод и начался.

– Так ты о Черной Варне? – шепотом спросила Марья. – Правду говорят, что она сама ведьма?

Святослав остановился, повернулся к спутнице и некоторое время молча ее разглядывал. Потом спросил:

– Черная Варна?

– Так ее в моей деревне называют. Мамка пугала меня в детстве: мол, не съешь кашу, придет Черная Варна и заберет тебя с собой.

Святослав неопределенно хмыкнул и пошел дальше.

– Детей она не трогает, только нечисть, – наконец сказал он.

– Вот бы хоть разочек посмотреть на ее упыря! – Марья нагнала Святослава и зашагала рядом. – А он страшный?

– Много ты упырей видела?

– Ни одного, – призналась она.

– Так я и думал.

Больше Святослав ничего не сказал, так и шел, разводя ветви руками да уклоняясь от них.

Выходит, не врали деревенские мужики, существует Варна, и мертвец ее тоже! Значит, и о силе ее правду рассказывают. Один приезжий уверял батюшку, что своими глазами видел, как Варна загнала перевертыша и в рукопашном бою его заборола. Вот бы и ей, Марье, хоть немного ее силы!

Солнце село, стало холодать, да так, что вскоре зубы стучать начали. Марья завернулась в плащ, капюшон на голову натянула, а Святослав шел себе, будто не замечал ничего.

Стал накрапывать дождь, поднялся ветер, старые деревья раскачивались и натужно скрипели. Все темнее вокруг становилось, небо почернело, молнии сверкать начали.

Марья остановилась, чтобы из сапога камешек вытряхнуть, а когда выпрямилась, поняла, что старший далеко вперед ушел.

– Святослав? – робко позвала она, но голос ее унес ветер.

Вокруг было темно, страшно, лучину в такую погоду не зажечь. Пришлось на ощупь вперед пробираться. Корни вековых деревьев идти мешали, кусты прошлогодние за плащ цеплялись ломкими ветками. Из-за шума ветра ничего не было слышно, пыталась Марья Святослава звать, но куда там!

Она остановилась, огляделась и вдруг впереди огонек заметила. Обрадовалась – значит, Святослав сумел пламя зажечь – и побежала на его свет.

Каково же было ее разочарование, когда она вышла к аккуратному домику, огороженному неровным деревянным забором. В окошке приветливо свечи горели, пахло чем-то съестным, лохматый пес сидел на крыльце.

Учуяла Марью собака, подбежала к забору, принялась лаять и хвостом приветливо вилять. Прыгает, радуется, будто они друзья старые.

Марья подошла ближе, протянула псу руку, тот мокрым носом ей в ладонь уткнулся. Она потрепала его по голове, почесала за ухом, осторожно калитку отворила и вошла во двор.

Погода совсем испортилась, дождь лил сплошной стеной, она насквозь промокла и продрогла до костей.

Дверь открылась, и на крыльцо вышла полная женщина со свечой.

– Кто там? – громко спросила незнакомка.

– Я заблудилась! – выкрикнула Марья. – Не ругайся, хозяйка, я просто собаку погладить хотела.

– Дочка, ты что здесь в такую погоду делаешь? – запричитала женщина. – Иди скорее сюда! Иди, иди, мы покормим тебя, у огня посадим, а утром в деревню отведем!

Марья застыла в нерешительности. Что бы посоветовала ей матушка?

Из дома вышел лохматый ребенок лет восьми. Он потянул женщину за сарафан, но та мягко отцепила от себя его руку и спустилась с крыльца.

– Пойдем, дочка, ты же до нитки промокла!

Марья решилась. Раз дети в доме есть, что дурного может случиться?

Вместе они вошли в избу, женщина все причитала, хлопотала вокруг, помогала Марье плащ снять.

– На кого ж ты похожа! – Хозяйка зацокала языком. – И что тебя в такую глушь привело?

– Кто там?

Из другой комнаты вышел мужчина. Невысокий, коренастый, глаза добрые-добрые, сразу понятно стало, что сын темными вихрами в батю пошел.

– Откуда ж ты такая взялась? – мужчина всплеснул руками. – Давай я в печь дров подкину, гостье нашей согреться нужно.

Хозяйка усадила Марью на лавку, помогла снять мокрые сапоги и поставила их поближе к печке. Мальчишка вокруг крутился, в руках деревянные игрушки держал.

– Батя вырезал, – похвастался он и показал Марье лошадку.

– Красиво, у меня тоже такая была. В детстве.

– Так как ты здесь оказалась? – Женщина накинула ей на плечи пуховый платок.

– Охотились с братом, – соврала Марья. – Я замешкалась и отстала.

– Давно отстала-то? – спросил мужчина.

– Думаю, давно.

– Есть будешь? Конечно будешь. – Женщина хлопнула в ладоши. – У нас сегодня полба с мясом, давай я…

– Можно каши без мяса? – попросила Марья. – У меня от него живот болит.

Женщина пожала плечами и достала котелок из печи. Мальчишка сел на пол и принялся играть, а хозяин задумчиво голову чесал.

– Надеюсь, брат твой невредим. Ох и буря поднялась, давно такого в наших краях не было.

– Он умелый охотник, не пропадет, – ответила Марья.

От тепла ее разморило, а каша такая вкусная оказалась, совсем как дома. Масла хозяйка не пожалела, еще и хлеба свежего отломила. Спокойно на душе стало, только за Святослава тревога не отпускала.

– Постелем тебе в комнате, а сами вместе с Ивчиком ляжем, – решила женщина. – Давай я тебе волосы расчешу, ишь какая косища у тебя.

Она принесла гребень, Марья уселась у ее ног и позволила косу расплести. Нежные прикосновения напомнили ей о доме, и вдруг так тоскливо стало! Как там матушка, как батюшка? Нужно отправить им ворона, когда в Ясностан вернется, а может, удастся отпроситься у Колояра и домой съездить? Хотя не отпустит он ее, опять скажет, что вернется она оттуда белоручкой.

– О чем тужишь, дочка? – спросила женщина.

– Батю с матушкой вспомнила, – призналась Марья. – Вот бы поскорее вернуться к ним.

– Вернешься, обязательно, – проворковала хозяйка, – поспишь немного и домой отправишься.

Марья загрустила – обмануть добрых людей пришлось. Дом ее далеко, а Святослав ей вовсе не брат. Придет ли он за ней?

После Марья спать захотела, но все же осталась в горнице, чтобы с Ивчиком поиграть. Они сидели у печи, мальчишка показывал ей игрушки чудные, батей вырезанные. Говорил он много и быстро, будто боялся, что перебьют.

– А друзья у тебя здесь есть? – спросила Марья.

– Нету, – признался Ивчик.

– И немудрено, в лесу ведь живете. И не приходит к вам никто?

– Приходят люди разные, да только… – Мальчишка ручкой махнул совсем как взрослый. – Матушка говорит, что нельзя с едой играть, – невпопад вдруг добавил он.