Она встала и поманила его за собой. Он пошел следом, но отстал у лестницы, недоверчиво взглянул на нее и нахмурился.

– Куда…

– Пойдем. – Она взяла его за воротник и потянула. – Не болтай, ладно?

Варна толкнула первую попавшуюся дверь и вошла в комнату. Судя по всему, постояльцев здесь нет, оставалось надеяться, что они не появятся в самый неподходящий момент. Жаль, что напиться так и не удалось, пиво здесь и правда плохое.

Она закрыла дверь за Святом и начала развязывать тесемки на рубахе. Он стоял напротив, его брови медленно ползли вверх.

– Где-то я это уже видел.

– Просто замолчи и…

– Не надо. – Он схватил ее за руку. – Перестань.

– Ты не позволишь мне провести остаток дней так, как я хочу? – Она беспокойно теребила край рубахи. – Перестань, Свят, мы просто…

– Сколько еще ты будешь издеваться надо мной? – Он закрыл глаза рукой и отошел к окну. – Почему ты всегда так поступаешь? Хочешь забыться? Отвлечься от горестных мыслей? Выбери кого угодно, внизу полно людей. Не нужно снова втягивать в это меня.

– Я была дурой! Долго ты собираешься припоминать мне это?

– А что изменилось с того дня, Варна? Ты снова пришла ко мне, чтобы насолить всему миру, показать, что ты готова умереть с высоко поднятой головой. Смелая, несломленная – это прекрасно, но не за мой счет, – отрезал Свят. – Ты… Если бы ты…

Он ударил кулаком по столу, кружка жалобно звякнула и упала на пол.

– Что? Тебе есть что сказать? Говори! – потребовала она.

– Если бы ты только знала, как была нужна мне! – выкрикнул он. – Во мне будто прожгли дыру, прямо здесь!

Свят со всей силы ударил себя кулаком в грудь. Последние лучи заходящего солнца окрасили его волосы алым. Лицо воина было перекошено от злости, но в глазах плескалось столько обиды и боли, что Варна невольно попятилась.

– Я никогда не был тебе интересен, – уже спокойнее продолжил он. – Поэтому ты даже не представляешь, кем была для меня. Тот вечер стал моим откровением. Я не помню объятий, не помню ласковых прикосновений, я был лишен этого всю жизнь. Все, что ты делала, все, что позволила сделать мне, надолго потрясло меня. Я думал лишь о том, что, оказывается, чужие руки могут причинять не только боль. – Его голос задрожал. – И я мучительно хотел испытать это снова.

– Свят…

– Скажи, что все было не так, – потребовал он. – Соври мне.

Ей нечего было ответить. Она действительно никогда не думала о нем, не считалась с его чувствами, хотя прекрасно знала о них. В тот злополучный год Варна просто разглядела его, увидела наконец, что он больше не ребенок. Лукавые взгляды женщин, посещавших церковь, завистливый шепот других мальчишек – все это подстегивало ее, она хотела получить то, чего ни у кого не было. А потом Дарий просто дал ей повод.

– Что мне сделать? Извиниться? – Она развела руки в стороны. – Извини, Свят. Прости меня. Я использовала тебя и собиралась использовать снова. Только тогда делала это из-за того, что я сволочь, а сейчас, потому что мне страшно.

Свят подошел к ней и встал напротив.

– Я сделаю все, чтобы ты снова стала той Варной, которая ничего не боится, которая сначала вышибает дверь ногой, а потом думает. – Он посмотрел ей в глаза. – И ты не должна платить за это своим телом. Если рядом со мной тебе не так страшно – оставайся. Раздеваться необязательно.

Ей стало стыдно. Она запахнула одежду, опустила лицо и попыталась нащупать дверную ручку. Нужно уйти подальше, успокоиться, а потом сделать вид, что она не опозорилась перед тем, кто занимает все ее мысли. Взрослая женщина, а ведет себя как последняя дура.

– Погоди.

Свят начал завязывать тесемки на ее рубахе. В горле появился ком, на глаза навернулись слезы. Осталось только разрыдаться, чтобы окончательно все испортить.

– Я ошибалась, – тихо сказала она.

– Нет, к сожалению, не ошибалась. Я был странным ребенком, а потом из этого странного ребенка вырос плохой взрослый. Посмотри, кем я стал. Убивал невинных людей, врал, пытал женщину…

– Ведьму, – ввернула она.

– Ведьму, – согласился он. – Убил ребенка.

– Случайно.

– Случайно, – снова согласился он. – Подставил напарницу, устроил сговор с ковеном. Дважды. Спустился в Навь, наступил на хвост божествам, отверг женщину, которую люблю всю жизнь. Не человек, а образец дури.

– Свят. – Она все еще прижималась спиной к двери.

– А?

– Кто эта женщина?

– Ты, Варна. Это всегда была ты. – Он тихо рассмеялся. – Вот сейчас хороший случай, чтобы начать раздеваться, но…

Возможно, это неуместно и он снова оттолкнет ее, но жалеть об этом она точно не будет.

Его губы теплые, мягкие и податливые. За прошедшие годы их вкус не изменился. Если закрыть глаза, то кажется, будто ей снова восемнадцать. Только его волосы теперь длиннее и гуще, тело стало твердым и сильным, а щетина неприятно колется.

Конечно, он сказал, что раздеваться необязательно, но ведь они оба хотят этого, между ними много лет висит недосказанность, от которой давно пора избавиться.

Варна потянулась к его рубахе, а Свят вдруг прижал ладонь к ее шее, большим и указательным пальцами надавил на основание черепа, и она почувствовала, как подгибаются ноги.

– Послушай меня, – горячо зашептал он, – в твоем пиве была ее кровь. Ты не умрешь, с вами обоими все будет хорошо.

Она ясно видела и слышала его, но ничего не могла сказать.

Свят осторожно взял Варну на руки и положил на кровать. Поправил подушку под головой, посмотрел в окно, а потом снова перевел взгляд на нее. Сел рядом, провел ладонью по ее щеке.

– Найди меня. – Он пальцами перебирал ее волосы. – Я приму от тебя Черную Карту. А сейчас я должен уйти.

Свят встал, двумя шагами пересек комнату, но вдруг развернулся на каблуках, снова подошел, наклонился к ней и сказал:

– Ты свободна. А это, – он снял с пояса серп и положил его на стол, – передай ему.

Свят вышел из комнаты.

Недвижимая, Варна попыталась сморгнуть наваждение, но сознание ускользало, ее затягивало в темный водоворот.

За окном кто-то закричал, а потом она услышала, как в воздух поднялись птицы, – они яростно хлопали крыльями, галдели и, кажется, улетали прочь.

– Свят!

Она резко села, кровь ударила в голову. Выругалась сквозь зубы, сжала виски ладонями, пытаясь унять распирающую боль.

Ей снилась огромная черная туча, поглощающая небо и землю. Эта туча ползла вперед и становилась все больше, в клубящемся мраке сверкали молнии, воздух был тяжелым и влажным. И шло за этой тучей племя тварей невиданных, да таких, что колядские выродки с ними даже рядом не стояли.

– Это не твоя комната.

Варна окинула взглядом тучную тетку. Не будь охотнице так плохо, затеяла бы ссору, но не до того сейчас.

– Дверью ошиблась, – буркнула она и с трудом поднялась с постели.

– Пить меньше надо, – заявила тетка.

– Тебя забыла спросить, – огрызнулась Варна.

Она забрала серп и вывалилась в коридор.

Он опоил ее вчера, опоил и снова бросил. Что за проклятая сила заставляет Свята снова и снова идти на сговор с ведьмами?! Выбирая между разящей дланью Света и предводителем нечисти, он, кажется, определился.

«В твоем пиве была ее кровь», – сказал он.

Варна оттянула ворот рубахи – черных прожилок вен на груди и шее как не бывало.

С каких пор Свят ставил чьи-то интересы выше собственных? На что ему пришлось пойти, чтобы получить чудодейственное варево от Рославы? И что самое интересное, где они успели встретиться?

Уходя, он сказал, что она свободна. От чего, хотелось бы знать.

В душе бурлило больше гнева, чем боли. Может, таким и был его замысел, кто знает, Свят мог договориться обо всем с ковеном еще до того, как ушел в Навь. Он ведь так ничего и не рассказал, отмолчался, скрыл бо́льшую часть своего путешествия. И конечно же, не раскрыл никаких ведьмовских тайн.

Кровать пуста, Дарий куда-то ушел. Учитывая все, что происходит, она не удивилась бы, если бы он сожрал всех постояльцев. Жить, зная, что скоро умрешь, куда проще, чем снова оказаться лицом к лицу с необходимостью думать о будущем.