Однако Тихомиров лишь головой покачал.

Не верилось Алексею Андреевичу, что Панфилов согласится принять их помощь. Герман Мстиславович обладал достаточным влиянием, чтобы справиться самому. Да и Василию Владимировичу он ничего делать не станет — побоится трогать родственника Морова. А вот вывести Панфилова на заказчиков Окунев вполне сможет.

Опять же, устраивать войну на улицах Российской Империи государь не позволит — об этом уже был разговор в Кремле. А решать свои вопросы, тайно устраняя врагов? Служба Имперской Безопасности отрастила зубы и с радостью вцепиться в возможность выслужиться перед его императорским величеством. Слишком много за этим ведомством прегрешений, чтобы отказаться от шанса проявить себя.

А если и не убивать врагов, а наказывать, отбирая активы и средства в качестве виры, то участие Титова и компании вообще не требуется. То, что они нашли информацию о «Косаре», чего-то стоит только ближайшую пару дней, а потом их помощь будет уже не актуальна.

— А вот и он, — объявил Давид Савельевич, поднимаясь на ноги, чтобы поприветствовать широко шагающего к их столику Панфилова. — Герман Мстиславович, спасибо, что откликнулись на наше приглашение.

Главный поставщик артефактов в силовые структуры Российской Империи крепко пожал ладонь Титова, затем повернулся к Тихомирову.

— Вы меня заинтересовали, господа, — произнес Герман Мстиславович, отпустив ладонь Алексея Андреевича. — Так что я вас внимательно слушаю.

Усевшись на диван напротив собеседников, Панфилов щелкнул пальцами, призывая сотрудника, и тот поставил перед новым гостем бокал с уже налитым коньяком.

— Итак? — приподнял бровь Герман Мстиславович, когда слуга удалился.

— Нам стало известно, что вы ищете специалиста, который накладывал особые печати, — буднично сообщил Давид Савельевич. — И так уж вышло, что мы знаем его.

— Вот как, значит, — улыбнулся Панфилов, после чего приподнял свой бокал. — Что же, господа, тогда мне действительно интересно. Чего вы хотите за эту информацию?

Тихомиров вздохнул, но Титов даже не удостоил его взглядом.

— Нам нужен год, Герман Мстиславович, — ответил Давид Савельевич. — Год поставки ваших артефактов через наши каналы. Согласитесь, это не много в обмен на имя того, кто едва не отправил вас на тот свет.

— Да, действительно, — кивнул Панфилов. — Если вы готовы участвовать в поставках и можете обеспечить нужные объемы перевозок, я не возражаю. Я все равно в скором времени буду расширяться, и мне потребуются новые партнеры. Почему бы и не вам ими стать?

Титов удовлетворенно улыбнулся, после чего дал знак Алексею Андреевичу. Тихомиров вытащил из своего дипломата небольшую папку.

— Это оригинал личного дела, Герман Мстиславович, — объявил Давид Савельевич. — Его исправленная копия сейчас ходит по рукам многих дворянских фамилий. Но вам ни к чему ждать, пока получится сопоставить события, места и имена.

Панфилов открыл папку и взглянул только на одну строчку.

— Что же, господа, премного благодарен, — произнес он. — А сейчас позвольте вас покинуть, меня ждут дела.

Титов переглянулся с Тихомировым, когда Герман Мстиславович удалился достаточно.

— Вот видишь, все прошло отлично, — произнес Давид Савельевич, прежде чем залпом допить свой коньяк.

Он поставил бокал на столешницу и поднялся на ноги. Алексей Андреевич отвел взгляд от своего соратника, а потому упустил момент, когда лицо Титова замерло с удивлением, кожа побледнела. Тихомиров поднял голову лишь в тот момент, когда Давид Савельевич захрипел, роняя пену изо рта, и рухнул на пол.

— Медиков сюда! — крикнул Тихомиров, привлекая к себе внимание.

Панфилов обернулся уже около лифта. Увидев, как вокруг мертвого Титова вертится куча народа, Герман Мстиславович усмехнулся.

— И кто вам сказал, Давид Савельевич, что вы самый хитрый? — произнес он, наблюдая за тем, как от покойника отходит дежурный медик. — Погоди еще, скоро к вам и остальные присоединятся.

Достав телефон, Панфилов открыл меню контактов и отправил сообщение.

Панфилов Г. М.: Один готов. Осталось три.

Окунев В. В.: Я всегда держу слово.

Герман Мстиславович повернулся к зеркальной панели и поправил свой костюм. Договориться с Окуневым было несложно. Злиться на исполнителя Панфилов не собирался. Василий Владимирович не желал войны с тем, кто дружит с Иваном Владимировичем. Точнее — не хотел злить своего Морова. А потому взялся за заказ бывших работодателей без вопросов.

Иван Владимирович воистину стал ценнейшим союзником.

— Нужно будет ему какой-то подарок организовать, — вслух подумал Герман Мстиславович, прежде чем направиться к выходу из здания.

* * *

Лавка артефактов Морова. Иван Владимирович Моров .

— Как видите, Кристина Гордеевна, у меня здесь все готово к началу работы, — произнес я, обернувшись к Большаковой.

Девушка, которой я устроил экскурсию, еще несколько секунд осматривала рабочее место зачарователя. Я видел, что ей хочется попробовать сделать что-нибудь самой, пощупать инструменты, порыться в ингредиентах. Однако свои порывы Кристина Гордеевна держала под контролем.

— Это очень интересно, Иван Владимирович, — с улыбкой произнесла она. — Но почему вы до сих пор не открыли ее?

Я пожал плечами.

— Если честно, у меня банально нет времени заниматься лавкой самостоятельно, — признался я. — Сейчас мы с Венедиктом Кирилловичем работаем над проектом, который по своему влиянию затмит любую частную лавку артефактов. А делать что-то эксклюзивное я могу и не здесь.

— Вы переросли свою идею? — уточнила Большакова.

— Можно и так сказать, — подтвердил я. — Признаться, я не думал, что стану настолько популярным, что меня будут рвать на части все, кто окажется в поле зрения. Но по факту загруженность такая, что я порой забываю, как выглядит мир за пределами моего особняка. А лавка… — я похлопал ладонью по стойке. — Лавка осталась. Может быть, когда я выйду на заслуженную пенсию, и у меня появятся достойные последователи, вернусь сюда и буду делать безделушки для детворы.

Кристина Гордеевна приподняла бровь, и я пояснил:

— Ну, знаете, некоторые старики, например, работают с деревом и делают игрушки, — произнес я. — Кто-то удочки делает, а я буду делать зачарованных медвежат и плавающие без ветра парусники.

Большакова едва сдержала смех, но я был не против. Для того и рассказывал все, чтобы она улыбнулась. Что ни говори, компания веселой девушки всегда приятнее, чем отстраненной и холодной.

— Лучше скатерть-самобранку, — подсказала она.

Я развел руками.

— Увы, шить я не умею, — признался я.

Кристина Гордеевна окинула меня внимательным взглядом, будто оценивала впервые. И с улыбкой проговорила:

— Ну, если мы все еще будем к тому времени хорошими знакомыми, я вас обязательно научу, Иван Владимирович.

На этот раз посмеялись мы уже вдвоем. Предложив спутнице руку, я провел ее обратно на первый этаж. Большакова уже не осматривалась, спокойно следуя за мной. Не знаю, о чем она думала, но я всерьез рассматривал вариант продать оба дома как единый комплекс зданий. С лабораторией зачарователя, разумеется.

Обстоятельства оказались сильнее. Мне уже нет смысла цепляться за каждый заказ, я могу спокойно перебирать, что делать и кому. А фабрика Солнцева скоро дойдет до того, что будет закрывать все потребности простого населения. Да, это будет не завтра, но ничего сложного в этой задаче на самом деле нет.

Антон Сергеевич уже заключил несколько крупных договоров на поставки наших изделий. Фабрика накапливала продукцию, среди которой имелся десяток простейших артефактов строго мирного назначения.

— Через месяц состоится открытие академии, — заговорила Кристина Гордеевна. — Волнуетесь, Иван Владимирович?

Я пожал плечами.

— Да мне не о чем переживать, — ответил я. — Другое дело — мои студенты. Вот на их месте я бы всерьез опасался за свой рассудок. Все-таки мне предстоит ломать их стройное восприятие реальности. Такое, знаете ли, мягко не проходит.