– Брат – твоё лучшее оружие, – принялся увещевать жрец. – Пусть я несведущ в искусстве войны, но мне сдаётся, что пускать брата в ход ещё рано. Его явление должно быть шоком в неожиданный момент.

– …или всё-таки удастся получить помощь старых станов? Я приказал тебе взывать к ним неустанно…

В свете ламп, наполненных люминесцирующими бактериями, лицо жреца выглядело блёкло, а после напоминания о приказе оно стало казаться мёртвым.

– Скажи, что я отдам им половину рабынь. Половину зародышей и половину бойцов, – продолжал господарь со скрытым в голосе отчаянием. – Перейду под их руку как младший. Пусть только пришлют летуны с оружием и воинами. Ударят варварам в тыл.

– Поздно просить их, – тяжело молвил жрец. – Уговоры бесполезны. Они ждали вас и гибли, пока вы на Ураге выясняли, кто главней. Их осталось немного, они далеко. Летунам за ночь не одолеть такое расстояние, а днём они – мишень. Их ответ один: «Предатели, будьте вы прокляты». Такова расплата за клятвопреступление, господарь мой. Прости, если мои слова горьки, но они правдивы.

Господарь собирался сказать что-то скверное о вожаках первой армады, но тут чашка связи на столе запела сигнал срочного вызова – «Иииии!»

– Говори, – за шнур притянул он чашку к лицу.

– Атака варваров в юго-восточном секторе. Пять самоходных орудий, за ними несколько сотен пехоты. Дистанция полтора поприща от минного пояса. Идут под прикрытием дымовой завесы. Ведут пушечный огонь, стараясь детонировать мины.

– Пока в ответ не стрелять. Иду на пост. Вот, придвигаются всё ближе, – вставая, бросил он жрецу. – Штапс-ка-пи-тансо своей кош-кой хорошо разведал подступы для них. Скоро и на валу ракеты установят. А нам почти нечем рыть подкопы.

Печально кивнуть – что ещё мог жрец? Каждый землеройный снаряд, несущий клубень-мину или глаз-камеру, каждый бронеход, добытчик сырья, монтажная система – это пата. Без пищи паты не растут, они живые, хоть и машины. А варвары постарались выжечь в мёртвой зоне всё съедобное, даже траву. Устояли только обгорелые деревья.

Уже пошли в ход тела павших бойцов. Ещё десть дней, и настанет черёд свободных воинов. Рабыни в последнюю очередь – они вынашивают пат до ранней зрелости.

Да что там говорить, если жена господаря легла в плодный мешок наравне с рабынями!.. «Всё для стана, всё для клана», согласно заповеди предков. Какой она оттуда выйдет, ведомо лишь Владыкам Неба. Если выйдет…

«Мы съели желток яйца, доедаем скорлупу и скоро примемся пожирать самих себя, пока не обратимся в ничто», – невольно подумал жрец, оставшись в одиночестве.

Тем временем господарь поспешно поднялся в пост управления огнём. Пожалуй, из всех, кто находился там, он один был по-настоящему сыт. У остальных ввалились щёки, потускнела и зашершавела кожа. Даже имея питание, грибы – главный корм «людей шахт», – не могут расти так быстро, как их собирают. А кормить надо всех. Хоть шатайся с голодухи, но клади грибы охапками в пищеварилку, готовь кормовой сок для плодных мешков.

– Полный обзор. – Господарь сел к экранам. Далёкие глаза-камеры задвигались, собирая для него общий вид дикарской атаки. Часть глаз уже погасла – срублены ракетами, осколками.

Благодаря дымзавесе можно было поднять уцелевшие глаза на стеблях повыше над грунтом. За мутной пеленой едва виднелись силуэты самоходок, как ползущие хижины дикарей с дымовыми трубами на крышах. Вместо ног – катки-барабаны с косыми зацепами. Порой эти тёмные уродливые тени с грохотом выбрасывали снопы пламени. Ближе к валу земля взлетала, развороченная взрывами снарядов. Позади бронированных паровиков маячила редкая пехотная цепь.

Разрешение глазных матриц пока не позволяло различать мелкие детали, но по опыту господарь знал – штурм-пехота в противогазных масках и кирасах. За спинами ранцы с взрывчаткой, на поясах гранаты и сапёрные лопатки. Кто-то разматывает медный провод с катушки, прокладывает нитку те-ле-гра-фа.

«Приманка и прикрытие. Вызывают на стычку, а пока мы сожжём самоходки, они окопаются и будут на шаг ближе к цели».

Невольно его восхищало упорство примитивных жителей Санкари. Те, уступая «людям шахт» в оружии, бесстрашно шли на лучемёты, взяв наперевес наподобие пик длинные пистоли с кинжалами на стволах. Сражались свирепо и самоотверженно, под стать боевым патам.

Их много. Миллионы. Им безразлично, что Урага остывает, грибов недород, скважины дают всё меньше глубинного тепла. Они бьются за свою планету, против незваных гостей.

Что ж, каждый за себя.

– Пусть заберутся поглубже, – сказал господарь, указывая место на экране. – Минёрам и стрелкам-операторам быть наготове. Клубни взрывать – каждый третий. Если уложите весь отряд, получите двойную порцию еды.

– Эхайя! – оживившись, дружно ответила постовая смена. Вольных и рабов тут можно было различить только по причёскам, платью и наличию ошейника; в остальном их уравнивали худоба, серость кожи и голодный блеск глаз.

Он не стал ждать расправы над штурм-группой. На посту работу знают, выполнят, как полагается. Когда отзвуки далёких взрывов донеслись сквозь почву – ага, фугасные клубни пошли в дело! – господарь спускался на нижний, самый защищённый уровень, где лежали женщины.

Навестить.

Правда, во сне она не видит и не слышит. Но вдруг почувствует, что друг – рядом?.. Иметь бы дар медиума! Тогда с помощью обруча, через эфир, можно проникнуть в сон. Сильные вещуны способны на такое…

Каждый прозрачный мешок с полужидкой массой заключал одну, опутанную чёрно-синими питающими жилами. Под слоем желеобразной жижи лица казались зеленоватыми, безжизненными. Свернувшиеся клубками тела недвижимы, пульсируют лишь уходящие в рот и нос внешние жилы.

Вдоль рядов босиком перебегала от капсулы к капсуле патлатая малявка в ошейнике, с подрощенной патой на спине. Ощупывала – когда и ногой, – трубы жизнеобеспечения, проверяла, каково в мешках давление, заглядывала в датчики температуры и состава смесей. Кто-то должен присматривать за носящими, а людей мало. С каждым днём меньше.

При виде главы стана она заученно опустилась на колени, сделала жест, будто обнимает его ноги.

– Всё исправно, повелитель. Твоя супруга сыта и здорова, она в полном благополучии.

– Хорошо. Я доволен тобой.

– Смею ли я спросить?.. – За свисающими лохмами боязливо мелькнул взгляд исподлобья. На спине зашевелилась пата-кровососка; её лапы, обвившие тощее туловище малявки, скользко сдвинулись, над плечом поднялась безглазая башка.

– Да. Говори.

– Тот варвар… господарь с поверхности… вернётся?

«…который дал еды, – в уме докончил он за неё. – Тот, кто сказал «Мы уничтожим вас». Сотник – умелый убийца, но… Я чего-то не понимаю в варварах. Биться, презирая смерть, и кормить с рук отродье врага… Что у них в сердце?»

– Надеюсь, – словом вырвалась его мысль.

– Я буду ждать. – Малявка простодушно улыбнулась.

«Ну, похоже, у нас есть шанс! – сдержал усмешку господарь. – Если последняя пигалица за то, чтобы он пришёл…»

То же, но вслух, он сказал жрецу при встрече. Однако муж в алой мантии шутку не поддержал, напротив, отнёсся к ней серьёзно:

– Тут нечему смеяться. Она – единственная в стане, – от души благословила варвара именем бессмертных звёзд. Даже я не сделал этого, поскольку сотник – сын иного мира и иных богов. А зря. В случае удачи мы будем обязаны жизнью двум жалким созданиям – рыжей кош-ке и грязной девчонке.

Вождь слегка смутился:

– Посмотрим. Пока предпочитаю полагаться на оружие. Отряд варваров воины разбили, но следом идёт другой, впятеро больше. Чтобы остановить его, придётся поднять бронеходы и контратаковать. Иначе клин, вбитый в нашу оборону, станет чересчур велик. Тёмные звёзды?.. Тёмные, но не угасшие. Сейчас я докажу им это.

– Пойдёшь сам?

– Негоже мне под куполом отсиживаться.

– Помни про шлем. Один или два медиума издали следят за полем боя.

– Уступи обруч на часок, – потехи ради попросил господарь, протянув руку. Перед боем кураж подвигает на всякие выходки!