– Понятно. Допустим – пока допустим, я соглашаюсь…

Даннара улыбается, и я продолжаю:

– Вы вернете часть моей души обратно.

– Слепок.

– Что с ней будет после смерти?

– Все как обычно. Это… говоря понятным тебе языком, как амеба. Поделившись пополам, она потом опять растет до нужного состояния. Тебе, правда, будет легче, тебе достанется новое тело, а вот Зоечке там, на земле, тяжелее. Но она встретит любимого и любящего. Это поможет. И я обещаю приглядеть за ней.

Больше я не колеблюсь.

– Я согласна. Кровью подписывать надо?

– Нет. Вначале было Слово. И твоего слова достаточно для мироздания.

Хм. Какое я весомое существо… в мироздании.

Даннара опять улыбается. Явно читает мои мысли. Ну и ладно, я все равно померши. Пусть читает, если не боится.

– Ты хотела меня еще расспросить, верно?

– Хотела. Уточнить задание. Вы сказали – восстанавливать равновесие. Это как?

– Я не смогу тебе рассказать много. Это тоже нарушение равновесия.

– А о мире?

– Ты будешь знать то, что будет знать твой реципиент.

– Мой кто?

– Ты не знаешь, что такое реципиент?

– Теоретически знаю.

Просто не вязалось с божественным обликом вот это все… амебы, реципиент…

– А как я должна разговаривать? На старославянском? – Даннара смотрит с материнской улыбкой. И мне становится стыдно. Ну да! Бог сотворил Вселенную, а изъясняться он должен как? Чтобы мы его понимали?

Даже жалко богов. Поди объясни все… амебе.

– Извините. Я постараюсь не перебивать.

– Ничего страшного, Зоя. Твой реципиент – моя адептка. Она посвящена мне при рождении. Ее мать была моей жрицей, хотя и тайно, и посвятила мне дочь. Она погибла.

– Мать или дочь?

– Обе.

– Хм… несчастный случай – или грибочки есть не хотела?

Даннара только головой качает.

– Это тебе тоже предстоит выяснить самостоятельно. Зоя, не могу я!!! НЕ МОГУ!!! – Богиня аж переливаться начала всеми цветами, словно радуга. – Боги не всесильны, к сожалению. В противном случае мы могли бы решить все сами, но мы не имеем права вмешиваться напрямую. Я могу выдернуть твою душу – и я дорого заплачу за это. Я могу дать толчок, но я не имею права тебе что-то рассказывать. Боги не всеведущи, но доступное нам куда больше вашего.

– Я понимаю…

– Но тебе от этого не легче.

– Не легче. Но вы мне сделали предложение, от которого глупо отказываться. И я сделаю тоже. Все возможное и невозможное.

– Ты умничка и настоящий боец. Еще и поэтому я выбрала твою душу.

– Спасибо. Но я тогда о деле. Я в дурдом не загремлю? С вашей реципиенткой?

– У тебя будет ЕЕ память. Не моя, а ее. Все, что знала она, будешь знать и ты.

– Ага… А моя память?

– И твоя тоже. Ты останешься сама собой, просто получишь доступ к ее знаниям. Они будут постепенно всплывать по мере надобности. Как гугл-поиск, пользуясь вашими сравнениями. Может поболеть голова, но не сильно.

– Угу. Компьютер перегреется. Надеюсь, она не прогуливала школу.

– Нет. Не прогуливала. Училась девочка очень тщательно. – В голосе богини скользит затаенная грусть. – Но ее душу почти сломали. Ее затравили, как зверя, и она не нашла выхода. Посвящение позволило мне призвать ее душу, оно же позволит и дать ей хорошее перерождение.

Я киваю.

– Мне надо за нее мстить?

– Нет. У нее не было желания мести. Так что это на твое усмотрение.

– Найти равновесие… ладно. Я буду искать. А если кто под руку подвернется, сам и виноват будет.

– Примерно так. И это мне тоже в тебе нравится. Ты не злая, не мстительная… ты даже на мужа уже не злишься.

– Если все сложится так, как вы мне показали?..

– Даю слово.

– Тогда ему и мстить не надо. Ему жизнь будет хуже смерти.

Богиня улыбается.

– Вполне возможно. Но выбирает он сам. Как и ты.

– Я выбрала, – подтверждаю я. – Можете меня отправлять, если больше ничего не расскажете. Чего время тянуть?

И получаю в ответ очередную улыбку.

– Отправляю. Смотри сюда…

Передо мной загорается очередной огненный шар. И я смотрю в его прозрачную глубину.

Языки пламени притягивают, завораживают… толчка в спину я даже не ощущаю, только понимаю, что падаю, падаю… не много ли за один день падений?

– Недоумок! Если она умерла – ты под суд пойдешь!

Фу, какой визгливый голос. Просто фу таким быть!

– Она не должна была…

Второй голос мне не понравился. Внутри все инстинктивно сжалось… от страха? Так… и кого это я так боюсь?

– Должна, не должна… Ты представляешь, что с нами сделает ректор? А ее родители?

– Мамаши у нее нет, папаше все равно, он чокнутый…

Какая замечательная аттестация! Почему мне кажется, что это про меня? И кто я такая? Раз уж мне память обещали?

Уй-й-й-й-й-й!

Кто ж знал, что это ТАК больно? Это вам не странички в интернете перелистывать. В левый висок словно игла вонзилась, я бы взвыла, но пока сил не было даже на это. Зато теперь я знала, кто я и что я.

Каэтана Кордо́ва, студентка в Академии Драконариев. Семнадцати лет от роду.

Первый курс, второй месяц обучения. Самое подходящее существо для троллинга и буллинга, чего уж там.

Отец – Рауль Кордова, ученый. Не богат, но знатен, примерно тридцать поколений благородных предков. Так что приставку «эс» он носит по праву. Эс Кордова или, в моем случае, – эсса Кордова.

Единственная эсса, потому что мать умерла, когда Каэтане было пять лет.

У нас есть небольшое поместье… асиенда. Так они называются здесь. Асиенда…

Каэтана – симпатичная девчушка, которая всю жизнь прожила с отцом. Теоретически ученый знал, что девочек надо воспитывать. Практически же…

Вечно эти высокомудрые теории не согласуются с реальной жизнью. У девочки были гувернантки и воспитательницы, но… отец нанял ту, которая была похожа на его собственную.

Раэша Летиция Луна воспитала девушку именно так, как воспитывали ее саму. Поднять глаза на мужчину – грех, улыбнуться – грех, слово сказать – смертный грех. За все это чуть ли не расстрел на месте. И вот это вот, запуганное-зашуганное, отправили в Академию Драконариев.

Об этом отец теоретически тоже знал, туда всю благородную молодежь зачисляют…

Ох-х-х… да что ж так больно-то? Я взвыла и попробовала поднять голову.

– Жива! – выдохнул подозрительно знакомый голос.

Щелк – память.

Мариса Лиез, разумеется, эсса.

– Я же говорил. – Второй голос. И снова память – щелк.

В любом коллективе есть такие существа, которые самоутверждаются за чужой счет. Не отравил никому жизнь – день прожит зря.

Это есть в садике, школе, институте, на работе… лучший метод борьбы – перевести ваши отношения в силовую плоскость. То есть ввалить негодяю так, чтобы он собирал выбитые зубы сломанными пальцами. Но это было хорошо для меня.

Которую, кстати, тоже воспитывал отец. Только мой был военным. Девочек воспитывает отец, а учит мать. Мальчиков воспитывает мать, а учит отец. Поговорка такая.

А тут…

Девочка и глаза-то поднять боялась лишний раз, не то что огрызнуться или пнуть негодяя. Идеальная жертва.

Одетая по моде сорокалетней давности, воспитанная как для монастыря, шепчущая что-то на занятиях и глаз не смеющая поднять от избытка стеснительности. Находка для подонка.

Подонок в данном случае – Матиас Лиез. И девочка его боялась до истерики. Она голову поднять не могла, шевельнуться боялась, чтобы не стать мишенью для очередных насмешек или издевательств.

Потому у меня все внутри и сжимается…

Надо эту ситуацию исправить. Погоди, Матиас, ты еще научишься при моем появлении отползать в уголок, прикидываться ветошкой и молиться, чтобы пронесло. А еще заикаться и писаться. Слово Змеи Особо Ядовитой.

Данный тролль, кстати, родной младший брат Марисы. Девушки с визгливым голосом. Понятно, она его опекает, как может. А меня… меня и защитить некому. На меня всем наплевать.