Аспирантка тяжело вздохнула.

— Как бы то ни было, господа магистры — нам нужно не только самим представить университет достойно, не только показать свой уровень знаний и найти общий язык со сталийцами, но и присматривать за нашими первокурсниками. Для них возможность пообщаться с адептами из другой страны — отличный опыт и шанс обрести знакомства на долгие годы. Но все-таки Сталия граничит и с нами, и с Кантоном, и там могут быть, скажем так, сторонники старых противоречий. И если вы, я уверена, избежите провокаций и недоразумений, но за нашими младшими товарищами надо смотреть в оба глаза. Во избежание… эксцессов.

Тяжелый взгляд достался Альбе. Та только руками развела — она, что ли, виновата в том, что периодически к ней всякая ерунда цеплялась?

— А, и еще, — добавила Сигурн, — мне де Валей сообщила, что из наших первокурсников ван Мат все же не едет, и вместо нее будет Кьяра Отан. Прошу отнестись к ней с пониманием.

Альба нахмурилась, смотря на Сигурн. Почему-то это заставляло аспирантку нервничать.

Что не так? — вновь создав контакт передала менталистка.

Кьяра — Пришедшая, как и ты.

Не успела Альба ответить, как из-за поворота дорожки к ним вывернул щегольски одетый моложавый брюнет в приталенной курточке.

— Прекрасные дамы, и, конечно же, господа, — начал он, — мы еще не уехали, а вы уже обосабливаетесь? Не хорошо, не хорошо. Почему не позвали первокурсников? Слаженность команды нашего университета — вот залог успеха в будущем предприятии! — белозубо улыбнулся он.

Альба скрипнула зубами. Наставник в одном прав — самоконтроль ей очень пригодится. Чтобы с этим Ирном ле Гаем не разругаться как минимум…

— И для нас чрезвычайно важно поддержание добрососедских отношений и обмен…

Альба подавила желание застонать. Чиновник от образования, чьего имени и должности она не запомнила, вещал и вещал о взаимопонимании, дружбе, научном сообществе и прочих смертельно скучных вещах. Почему он рассказывал это специально согнанным в самую большую «амфитеатровую» аудиторию практикам и теоретикам разных курсов, а не делегации из Сталии или своим коллегам было решительно непонятно. И ладно бы только речь была скучной, а чиновник уже третьим из тех, кто говорил одно и то же, так еще и их, отъезжающих, посадили на второй ряд, сразу за преподавателями. И никаким своим делом особо не займешься…

Пришедшая скосила глаза на Свена, чья очаровательно-рыжая макушка была чуть опущена, хотя глаза оставались открытыми. Казалось, что он завороженно слушает, но менталистка видела, что на деле это был один из видов магического транса. Свен, после завершения на одном «потому что я хочу довести свою затею до конца» двух лет дополнительного обучения менталистике, из распространенных белых плетений пользовался разве что контактом и подобными трюками. Хотя, на удивление, защищался он по использованию ментальной магии при контроле комплексных стихийных чар, так что, видимо, все же нашел свою сферу приложения полученным знаниям и умениям. Альба в подробности не вдавалась — высшая стихийная была для нее темным лесом, а без понимания, что и как делать, вся теория была просто словами.

Амири слушала выступление, Жан мирно посапывал… Сигурн вместе с чжунийкой тайком обменивались записками — продолжали начатый еще до появления чиновников спор о характеристиках какого-то там ритуала.

Речь чиновника вгоняла в тоску. Альба могла заставить себя сидеть ровно, спокойно в свое время ездила сутки и на поездах, и в машине… Но там хотя бы на что-то отвлечься можно было или в окно посмотреть. Тут же заняться было откровенно нечем, а ментальные уловки Пришедшая применять остерегалась — заметят еще тот же ле Гай или Теор, тоже присутствующий в зале — будут лишние вопросы. Да и некрасиво как-то…

Стоило об этом подумать, как один из близнецов, кажется, «зеленый», Грен, не то заметил ее скучающий взгляд, не то сам заскучал, и отправил левитацией по низу ряда записку. Альба поймала бумагу, развернула и прочитала:

«Не покажешь схему плетения ментального поиска? Ну, который ты использовала чтобы нас найти. А то у нас потом еще отдельный сбор с деканом, потом вещи паковать надо и все такое. Но если покажешь сейчас, то пока будем лететь — подумаем, как от этого вашего ментального сканирования укрыться. Что скажешь? С меня — торт».

Альба задумалась. Информация о плетении Фурье была в учебниках, но сам рисунок нитей нементалист мог узнать только после допуска в Королевский Архив, допуска, которым эти двое «предпринимателей» почему-то не озаботились. Строго говоря — запрета на то, чтобы продемонстрировать узор, не было, особенно если Альба взяла бы обещание о неразглашении. Без ключевых образов все равно ничего не сработает, да и были там свои хитрости во вкладывании силы, так что от самого рисунка без соответствующих умений — никакого толка. Но все-таки…

«Может быть потом», — вывела она на листе карандашом, больше подходившим для таких вот спонтанных переписок, чем перо с чернильницей.

Близнеца, ловко поймавшего ее записку на лету, ее ответ явно расстроил. Он скорчил жалостливую рожу и принялся что-то строчить.

Альба почувствовала на себе чье-то пристальное внимание. Повернулась влево — и встретилась взглядом с магистром Теором, сидевшим на ряд ниже.

Полупринудительный контакт Пришедшая проморгала, поняв что происходит только когда по щитам стегануло что-то хлесткое, слабое, но боевое. Она в последний момент успела укрепить защиту и резким толчком вышвырнуть менталиста из своего разума. Разумеется, захоти магистр — он бы удержал взаимодействие и смог продолжить нападать, но все же речь не шла о настоящем поединке. Возможно, только пока…

Альба взгляд отводить не стала и сама выстроила самый обычный контакт без всяких принуждений.

«Магистр⁈»

Раньше менталист все же ограничивался специально выделенным временем для тренировок. По крайней мере для атакующих и защитных действий.

«Нечего отвлекаться», — отрезал Теор. — «И перестань в глаза смотреть, даже в университете. Идиотская привычка облегчать противнику проникновение в твой разум».

Пришедшая вздохнула про себя. Стоило расслабиться — и вот пожалуйста… Ну, в самом деле — что ей здесь и сейчас грозит-то? Только смерть от скуки, разве что.

На сцене появился следующий чиновник, точнее — чиновница, вновь вещавшая что-то про важность и правильность их миссии и нужность «обзаведения преданными друзьями в других государствах».

Альба, конечно, была согласна с тем, что отвлекаться не стоит, но все же речь ведь шла не о чем-то важно. Не лекция и не семинар…

Менталист отвернулся, смотря на выступающую, но контакт неожиданно для Пришедшей сохранил и передал мысленно:

«Если бы ты слушала внимательнее, то уяснила бы, что вполне себе лекция. По международным отношениям и большой политике».

Альба прислушалась к словам чиновницы, рассказывающей о том, как после последней войны с Кантоном и возникновения Сталии зародились традиции побратимства между молодыми тогда еще сталийскими высшими учебными заведениями и более старыми университетами Алисии. Традиции, которые поддерживались год от года в большей или меньшей степени перед лицом «всех неурядиц»… Надо сказать, эта информация никак не помогала понять важность мероприятия. Альба вроде бы за пять с лишним лет в новом мире уже привыкла к окружающей реальности… Но все равно видела в нынешнем собрании лишь формальность.

Контакт Теор по-прежнему не разорвал, хотя и не мешал этого сделать ей.

«Что от нас нужно?» — не выдержала и напрямую спросила Альба.

«Получить опыт обучения в Горной Академии. Сравнить их стиль обучения с нашим, обогатить свои магистерские программы опытом наших соседей».

«Они все про это говорят», — Альба все-таки слышала большую часть речи каждого из чиновников, просто не слишком на ней сосредотачивалась. Подумала и добавила прямо: — «и я не понимаю, при чем здесь политика».