Цан вновь кивнул.

— Благодарю вас, архимаг.

— Вы знаете, как со мной связаться.

Моро тяжело вздохнул, покосился на молодого коллегу — и начал заполнять свои бумаги.

Архимаг Данн покинула допросную. Вслед за ней вышел и почти все время молчавший Теор.

Моро помедлил. Потом все же поднялся и догнал уже за дверью магистра-менталиста. Бросил несколько извиняющийся взгляд на архимага и спросил у Теора:

— Вечером встреча в силе?

Менталист кинул довольно тяжелый взгляд на бывшего напарника, но все же кивнул.

— Приходи как закончишь. Но не с пустыми руками.

— И не подумал бы.

— Совсем не с пустыми.

— Понял, не дурак. Я…

Теор махнул рукой.

— Прошлое. На это никто не рассчитывал. И мне стоило предупредить. Ладно, иди, а то Цан молодой еще, наворотит ерунды.

Моро кивнул и вернулся в допросную.

Теор продолжил идти за профессором Данн, направлявшейся в свой кабинет. На полпути архимаг наконец высказалась.

— Пайк — погань. Иногда я забываю, насколько многие из нас, даже не Сместившиеся, мнят себя богами и решают, что могут играть чужими судьбами. О, ван Затт, какая встреча!

Теор вздохнул про себя. Общения с неприятными магами на сегодня пока не закончилось.

Тощий ван Затт, не то вовремя, не то не вовремя попавшийся им навстречу остановился. Протер очки — и водрузил их обратно на нос. Куратор проекта ментального обучения был человек в высшей степени занудным и ограниченным. Теор вообще считал, что его к ним с Данн и Гутой поставили просто потому что если уж он не загубит их идею, то никому другому это точно не удастся.

— Думаю, госпожа Данн, вы понимаете, что теперь, когда имя менталистов скомпрометировано…

— Имя, прошу заметить, менталистов, обучающих и обучающихся вне контроля короны, дорогой ван Затт. Передающих знания непонятно кому и непонятно как, и остановленных слаженной работой участников проекта и, разумеется, всех его организаторов и кураторов.

Ван Затт протер очки. Еще раз. И еще.

— Правду все равно узнают.

— Разумеется. Правду, как и знания, нельзя запретить. Но мы можем понимать, в чьи руки мы их даем, как и в какой среде мы это делаем. Взращивать уважение к себе и окружающим, учить помогать своими силами, а не использовать их во вред. Учить прощению и умению направлять свои таланты в созидательное русло. И если мы этого делать не будем — то вырастет стремление к власти и желание выдоить весь этот мир до капли. Само по себе. Оно всегда само по себе вырастает.

Ван Затт протер очки еще раз.

— Ладно. Я услышал… вашу позицию. Думаю, в ней есть рациональное зерно. Хорошего дня.

Ван Затт удалился весьма и весьма стремительно.

— Хорошего дня, — усмехнулся Теор, — это что-то новое.

— Не все новое должно приносить проблемы, — легко отмахнулась архимаг. — Благо до него дошло.

— Надеюсь.

— Они отменили сканирование.

Теор отмахнулся.

— Это не имеет значения.

Некоторое время они шли по коридорам старого здания Совета в молчании.

— Как младший Пайк, Дессен-ОХара и Кри? — поинтересовалась архимаг.

— Как-как… Пайк в ужасе о того, что сотворил его отец, ОХара рвет на себе волосы после того как от эмоциональных привязок избавился, Кри боится всех теней разом и каждой по отдельности.

— То есть нормальная, рабочая атмосфера.

Юмор наставницы Теор не всегда понимал.

— Ладно, сама завтра всех увижу. Отдохни, что ли.

Теор покачал головой.

— Я серьезно. Иди и отдыхай. Ты сделал достаточно.

— Если бы я сделал достаточно, ничего из этого бы не случилось.

— Тео, перестань. По такой логике каждый должен быть идеален — и тогда вообще никогда ничего плохо не случится. И ты знаешь что это не так.

— Я знал о содержании письма. Должен был сам разузнать о чаше — тогда бы весь план этого безумца и выеденного яйца не стоил бы.

Архимаг хмыкнула.

— Если смотреть объективно, то весь план закончился бы, реши я проводить глубокое сканирование что наших с тобой адептов, что этого «отличного отца». Ну так, чтобы каждому неповадно было. Раз — и все замыслы видны, как на ладони.

— Это запрещено.

— Запрет — лишь ограничение. Как и отсутствие времени. Как и не бесконечные силы каждого из магов и немагов. Как и то, что и ты, и я, и Гута — в первую очередь педагоги и организаторы проекта, а потом уже все остальное. И, к тому же, думаю, расстрой мы этот план, вполне возможно, Пайк бы сделал что-то куда более безумное. Как минимум принудил бы собственного сына стать жертвой ОХара. В любой удобный момент. И там, как ты понимаешь, шансов помешать у нас бы не было. Упоение собственным могуществом и желание сохранить в неприкосновенности свой «кружок», где передавались бы из поколения в поколения знания и сосредотачивалось бы влияние, лишило Пайка последних остатков совести и соображения. Но он отправится туда, где ему самое место. Делаем выводы и идем дальше. Аттестацию целителей и помощников надо проводить. С пострадавшими — работаем, а прошлое стоит оставить в прошлом. Мы отделались малой кровью.

Теор мотнул головой.

— Воскрешение не всегда успешно. Это лишь везение.

— Вся наша жизнь лишь везение. И коль она продолжается — ей нужно пользоваться. Отдохни. Чтобы завтра я тебя в университете не видела.

Теор поморщился. Сил держать защиту у него не было, и внушение вступило в силу.

— Буду под отводом глаз, — мрачно пообещал он, чувствуя, что вновь становится тем угрюмым подростком.

Архимаг лишь улыбнулась в ответ.

— Побудь с женой лучше.

— Она после ритуала не может не упомянуть о том, что я лишь добавляю работы, — мрачно отозвался менталист. — И она права. Словно я рад что все так обернулось в итоге.

— Но ведь ты ее выбрал. Как и остальных своих близких. Вот и побудь пока с ними, а не с работой. Хотя бы день.

Теор не был уверен, было ли это внушение или нет — но все же задумался о словах удаляющейся наставницы.

Наверное, и правда стоило. Но один день, не больше.

Альба сидела по кровати и смотрела в окно. Хамл свернулся на коленях и мурчал, как заправский трактор.

— Тебя перекормили, между прочим.

Висл ответом себя утруждать не стал. Только бросил что-то вроде «завидуй молча».

Раздался негромкий стук. Альба уже по тому, как стучали, узнала того, кто пришел.

— Заходи, Свен.

Рыжий словно бы немного боязно зашел в палату, которую занимала сейчас одна Альба. Сейчас — так же как и неделю назад. И две. И три.

— Будешь шоколад? С орехами. О…

— Полезен, — усмехнулась Пришедшая. — Да, я в курсе. Ты мне говорил это. Раз сто.

А еще столько же раз ей читала лекцию о всем вредном и полезном для недавно воскрешенных жена Теора. Саманта не скупилась в выражениях при общении, но Альба к ней уже привыкла. Сложно вообще как-то реагировать на ругательства человека, вернувшего тебя оттуда, откуда вообще-то не возвращаются.

— Не сказали — когда тебя выпустят? — Свен на самом деле казался сегодня каким-то рассеянным.

— На следующей неделе, — отозвалась Альба.

— Не слышу радости.

Пришедшая только помахала горой пергаментов на прикроватном столике.

— И это только то, что я успела начать писать — и что нужно доделывать. С практикой я вообще боюсь представить что творится.

— Ну в проекте точно не отстанешь, — отмахнулся Свен, — мы уже которую пару учимся восстановительным трансам да всяким таким штукам для «поддержания ментального здоровья». Ну и контакту с трансляцией. У меня получается, кстати.

Альба улыбнулась.

— Но без тебя не так интересно вообще-то. Давай возвращайся. И я удивлен кстати что тут нет Фии.

— Она, кажется, думает что во всем виновата, — вздохнула Альба. — А зря.

— Зря. Даже Клемент, кстати, перестал быть скотиной. Хотя я его у нас на факультете видел, так что наверное в этом заслуга куратора. Как и в том что Натан передо мной извинился. Три раза.