— А живая вода? Источник с живой водой в подземном мире есть?

— А как же! — кот лукаво сощурился. — Е-сть. Только на Змеиных островах он. Не каждый найдет, да не каждый возьмет.

— А у Яги, случайно, нет сюда никакого входа? — поинтересовалась Алена.

— Как это нет? Я по этому самому ходу сюда и спустился!.. Тут ходов-то немного. Всего четыре. Один, что на северо-восток отсюда, другой на Юго-запад, за морем, рядом с Медным царством. Да еще, в зверином царстве, за стеной у Яги ход. И еще один — у Кощея… Чтоб ему пусто было! Развел, понимаете ли, работорговлю! Я как раз возвращался домой, в царство звериное, так меня в Немых горах поймали ироды, да продали Кощею за золото. Ну а он, мерзавец, в воду посадил меня, да и приморозил. Это же надо было такую гадость придумать — кота в воде заморозить?! Сколько я так сидел, не помню.

— Бедненький, — Алена погладила кота по голове. — Меня Кощей тоже замораживал…

— Ну да, ну да… Бабушка говорила как-то… А потом Кощей продал меня Черномору. Ну а тот, сволочь… — усы Баюна встопорщились, а хвост нервно задергался из стороны в сторону. — Посадил меня на золотую цепь, приковал к дубу. Приказал сказки ему рассказывать. Вот ведь пакостный какой человечишко. Так бы в морду его плешивую когтями и вцепился… — шерсть на спине у кота встала дыбом. — Кормить меня не велел, пока говорить не начну. Все вызнавал у меня, да выпытывал про Подземный мир… ну, я уж наплел ему с три короба. До сих пор боится сюда сунуться, — кот довольно улыбнулся.

«Так вот в чем дело… — подумала Алена. — Вот откуда у Черномора такой страх перед Подземным миром… Но все же он спускался сюда недавно. И Мухомор узнал его…»

— Ну да мир не без добрых людей. Помогли мне. Я и сам утек от злодея, и золотую цепь его уволок. Зарыл там, поблизости, и отправился по Верхнему миру путешествовать… У Яги пожил немножечко. Потом еще в паре мест… — Баюн мечтательно уставился в небо. — Потом снова вернулся я к Бабушке. Но тут такая тоска по родине взяла меня. Я и упросил ее пропустить меня вниз, к своим… А тут на тебе! Снова война, — кот укоризненно покачал головой. — И что это людям не живется спокойно?

— А откуда взялись те воины, что приплыли сюда по морю?

— Из-за моря, естественно, — Баюн улыбнулся. — Там, за морем, к югу отсюда, лежит страна Морейская. Правит там царица Марья-Моревна, да муж ее, царь Иван. У того царя и свое еще есть царство. Оно за морем, через пролив, к западу от царства Морейского. Если отсюда ехать, то аккурат через Змеиные острова… Как из царства Иванова ехать по суше, то сперва приедешь к Немым горам, а оттуда, на север, в царство Ворона, а оттуда, на восток, в царство Орла Орловича, потом в царство Сокола Соколовича, а потом уж, на юг, берегом моря, в царство Морейское. А напрямую им, через море, знамо дело, быстрее. Вот и понастроили кораблей. Туда-сюда плавают… То Марья у Ивана гостит, то Иван у Марьи. И зачем, ума не приложу, наместник наш, Кречет, захватил в плен их детеныша? Разнесут теперь город по камешку… — кот встрепенулся вдруг, вскочил на лапы и затравленно огляделся… — Ай-ай-ай. Положение осадное, до чего же ты досадное. Видать снова поймает меня, снова током начнет бить этот Ганс Гримильсгаузен. От этих войн котам сплошные неприятности… Федя! Фе-едя! Кругом война идет, а ты спишь, как сурок! — Баюн принялся расталкивать задремавшего кота. — Пойдем, Федя, к Филиппу Егорычу. Пусть он мне какой-никакой документ выпишет. А то этот злодей, Гримильсгаузен, еще выловит меня, чего доброго. Он ведь так и косится, так и зарится… Пойдем с нами, Алена. Я тебя, заодно, и с Филипом Егорычем познакомлю…

И они втроем двинулись к стоящей неподалеку высокой черной башне.

— Вот, тут я и живу пока… Гощу, то есть, — пояснил Баюн, когда они остановились у двустворчатых дубовых дверей.

Кот Федя, поднявшись на задние лапы, зацепил когтем веревочку и дернул ее пару раз. Зазвенел звонок. Через пару секунд дверь открылась. На пороге их ждала полная дама с недовольным выражением лица и метлой в руках.

— А, это вы? — проворчала она. — Ходют, и ходют… Никакого покоя мне нет. Ну, проходите. Еда в мисках, на кухне. А молоко ваше, вчерашнее, прокисло. Что ж вы его не жрете?.. И как не стыдно?..

Алена едва успела проскользнуть следом за котами, как домоправительница захлопнула и закрыла на засов дубовую дверь. Коты, не обращая никакого внимания на ворчание дамы, двинулись по винтовой лестнице вверх. Девушка поспешила следом за ними.

— Привет, Баюн. Привет, Федя. — кивнул тощий длинноволосый мужчина с бледным лицом и покрасневшими от напряжения глазами. — Кого это вы мне привели?

— Здравствуйте. Меня зовут Алена… Я, собственно, зашла с ними за компанию.

— Очень рад. Филипп Егермейер к вашим услугам, — волшебник открыто улыбнулся и, с трудом нашарив, пожал протянутую руку Алены. — Так чем обязан?

— Баюну документ надо выписать. А то по всему городу уже проверки…

— Так, — Филипп внимательно посмотрел на Баюна. — Ты же говорил мне, что зарегистрировался?

— Да я и зае… заре… Записала она меня в свою книжечку. Откуда ж я знал, что там еще какой-то документ выдавать должны?.. А теперь что же это будет? Красный Берет может теперь ни за что ни про что поймать меня и того, током?!..

Волшебник удрученно вздохнул и отложил в сторону толстенную книгу, от изучения которой они его только что оторвали.

— Ну хорошо. Сейчас я сам тебе все напишу. Были у меня еще где-то пустые бланки…

Но не успел он открыть ящик стола, как до них издали донесся звук труб.

— Что там? — Баюн и Федя метнулись к окну. — Уже началось?.. Ничего не видно… Филипп Егорыч, отчего это с вашей башни ничего не видно?

— Оттого, что я надзираю за юго-восточной половиной, а за северо-западной, на которой сейчас трубят, смотрит твой лучший друг, Ганс Гримильсгаузен.

Баюн нервно дернулся и отскочил от окна, а Федя, подойдя к хозяину, утробно заурчал и потерся о его ноги.

— Ну ладно, ладно, — улыбнулся Филипп. — Сейчас увидим, что там происходит.

Волшебник откинул черный полог с конструкции, отдаленно напоминающей чертежную доску с прикрепленными к ней линейками, угломерами и еще каким-то замысловатым инструментом. Только вместо ватмана на этой чертежной доске лежало большое темное зеркало.

— Сейчас посмотрим… — он поднес к зеркалу свечу, начертил в воздухе какой-то знак и торопливо закрутил прикрепленные к низу «чертежной доски» ручки, похожие на ручки настройки на электроаппаратуре.

Через пару секунд в зеркале появилось изображение поля у западных ворот Мореграда. Из этих ворот, под звуки труб, на горячем коне выехал воин в до боли знакомом горшковидном шлеме с серебряной насечкой. Подняв копье, он с криком «Аой!» помчался в направлении Морейского военного лагеря. Из лагеря, навстречу ему, тут же выскочили несколько всадников в черненых доспехах.

«Какого черта? — Алена от волнения прикусила губу. — Неужели Ивейн решился вызвать на поединок вражеского вождя?»

Ивейн, пришпорив коня, стремительно помчался на трех выскочивших ему навстречу рыцарей в черненых доспехах, и одного за другим вышиб их копьем из седла. Затем, прогарцевав ко рву военного лагеря, он закричал зычным голосом:

— Есть ли еще среди морейских воинов храбрецы, которые осмелятся сразиться со мной, сэром Ивейном, сыном короля Уриена и рыцарем Круглого Стола?!.. Что-то не вижу желающих… Я вызываю на поединок вашего главаря! Не пристало ему нападать на мирных горожан и прятаться за спинами своей огромной армии. Пусть он покажет свою доблесть в честном бою! Вызываю тебя на бой, о приведший сюда войска! Выходи на честную битву, или убирайся от города прочь! Этот город отныне под моей защитой! — истощив свой запас красноречия, Ивейн огляделся. Трое побежденных им воинов, поднявшись на ноги, поспешили укрыться за частоколом лагеря. Из-за кольев ограды на Ивейна глядели сотни глаз. В лагере загремели барабаны, забегала пехота. Зевак у частокола скоро заменили стрелки с луками и арбалетами.