Матиас даже не ожидал, что его так затрясет.

Это – ЕГО девушка! И только он будет решать, что и с кем ей делать! Когда и как! Он же… она же…

Матиас сразу ее оценил! Еще когда она только в академии появилась! Никто другой не понял, что она собой представляет, а он понял! И все сделал, чтобы обратить на себя ее внимание, ухаживал, следом ходил… разве нет?

Других парней от нее отгонял.

А потом – не нужен?!

А КТО ей нужен?

Слежка за Марисой результат дала почти мгновенно. Сестренка отправилась к домику эса Хавьера т-Альего, постучала и вошла внутрь. С самого утра.

Потом вышла. Потом опять вернулась… К кому? Вышла она с пустыми руками, вернулась с корзинкой, из которой грустно торчали куриные ноги. Она что – на кухню ходила? Но почему тогда курица сырая? Ее что – есть можно? Такую?

Мариса что – с этим… т-Альего закрутила?

Ничего не ясно.

Мысль о том, что его сестра может готовить, Матиасу и в голову не пришла. И рядом не прошла – с чего? Мариса даже луковицу не знает как очистить. Она знает цены. Она может управлять домом и слугами. Она может проверять счета. Но самой ручки пачкать? Да бред это!

И все же, все же…

Матиас решил еще задержаться на своем наблюдательном пункте и посмотреть, что будет дальше. И не прогадал. Хотя запахи из домика неслись такие, что хотелось начать жевать ветку дерева, на которой он сидел. Просто – с голодухи! А еще – вломиться в дом и все сожрать. Вот то, что там так восхитительно пахнет!

К обеду домой вернулся эс Хавьер. Потом в дом постучался сам ректор. Потом туда же добавился математик.

И что происходит?! Если Мариса и эс т-Альего… они же должны прятаться, правильно?

Обязаны! Приличные люди всегда свои интрижки держат в тайне от всех и проворачивают все втихаря, а тут что происходит? Вся академия в курсе, один Матиас не в курсе?

Бред какой-то… наблюдаем дальше.

А после обеда, когда мужчины ушли, из дверей домика вышли Мариса… и Каэтана!

Матиас так и впился глазами в любимую девушку.

Выглядела она совершенно непривычно. Обычно Каэтана в строгих платьях, волосы стянуты в пучок, глаза в пол… очень перспективная жена, кстати. И никто другой на нее не поглядит, и воспитывать не надо. А сейчас что?

Платье какое-то простое, волосы распущены по плечам и сзади перехвачены чем-то таким, вроде ленты, ноги босые. И улыбка на лице… да что тут происходит?!

Каэтана что – была тут с утра?!

Он же никуда не уходил, и Каэтана не приходила, а он за Марисой следил с самого завтрака… так что? Получается, это Каэтана живет у т-Альего?!

От такой новости Матиас взвыл раненым козлом – и слетел с дерева.

– КАЭТАНА!!!

Вот уж чего я не ожидала.

Расслабилась я тут, на природе. Лето же, в академии, считай, никого нет. Преподаватели разъехались кто куда, их тут пять штук осталось на всю академию.

Ученики тоже времени зря не теряют. Даже те, кто учится «по квоте», то есть раэны-драконарии, – и те разбежались. Да их и есть тут десятка два. Мало, одним словом.

Преподавательские домики почти все свободны, никто лишний раз не ходит. Разве что ректор и математик повадились с нами столоваться. Мы с Марисой не возражали.

Мне не сложно приготовить, а тут, благодаря ректору, продукты Марисе на кухне выдают бесплатно. Я список пишу, она ходит. Правда, смотрят кухонные работники так, словно Мариса с них лично эти продукты состригает и куски мяса выдирает. Голыми руками.

А заняться все равно особенно нечем. Болею я.

А когда болею, ничем заниматься особенно не хочется. Даже думать.

Хочется лежать, читать романы в мягких переплетах, и думать, что у кого-то и где-то все будет хорошо. Только вот незадача: романов в доме много, но читать мне их не хочется. Явно же эсса Магали их покупала и читала. А мне как-то гадко, что ли?

Вот понимаю, что ни в чем не виновата, понимаю, что ничего между мной и Хавьером нет и не было, и вообще…

Понимаю, что эта дура сама по себе и приревновала, и жизнь попортила.

Душе не прикажешь. Ощущение, что хозяйственного мыла наелась. И запах, и вкус, и изжога. И, чтобы занять время, я готовлю, попутно рассказывая Марисе рецепты. Та, конечно, не очень интересуется, она же воспитывалась как хозяйка дома. Но кормить мужчин ей нравится. И видеть довольные лица тоже, так что она учится старательно.

Даже рецепты в тетрадку записывает.

Так в этот мир пришли борщ, пельмени и блинчики с икрой. А что? Прогрессорство, однако! Кухня тут очень разнообразная, но до блинов с икрой не додумались. И борща тут такого, как мой, не ели. Только что за ушами трещало.

Тут кухня вообще ближе к европейской. Это когда, чтобы не варить и не тратить топливо на приготовление пищи, мутили бутерброды и запивали абы чем. Делали похлебки, всякие пудинги… последнее вообще – фу. Ладно, это мое личное мнение. А Европа пусть хоть чем давится.

Я расслабилась.

И вижу, как к нам летит опрометью Матиас Лиез. И лицо у него такое, словно я родину за пельмени продала. Возмущенное и негодующее.

– ТЫ… вы…

А в чем смысл претензий-то?

Мариса вообще остолбенела, пришлось наступить ей на ногу, чтобы подруга отмерла. И тоже глядит на брата словно завороженная. Все же он симпатичный. Жаль, что дурак и сволочь, а внешностью-то Лиезов боги не обидели.

– В чем дело-то?!

Матиаса от этого вопроса сорвало окончательно. И ка-ак ливануло!

Мир другой, а ощущение, что канализацию прорвало, – то же самое. И визгом, и свистом.

Оказывается я – Я! – была обязана ему по гроб жизни! Более того, Матиас твердо уверен, что я его девушка, собираюсь за него замуж и никуда от него не денусь. А с отцом – так, временные трудности.

Поэтому я не имею никакого права проводить время с кем-то другим.

Хорошо хоть не сказал – в чужой постели. А мог бы, идиот несчастный!

Вот откуда берутся такие гениальные личности?

Мне остается только смотреть и любоваться. Ну и мечтать о чугунной сковородке, на которой я недавно блины жарила. Такое шикарное средство от идиотов!

Только вот сковородка – там, а я – здесь.

И визгом Матиас исходит просто истошным.

Дать ему в морду?

Можно бы, но связываться не хочется. И слабость пока после простуды – повезло еще, ни во что серьезное не перешло, и кашель вниз не пошел, в легкие. Тут это чревато.

Эс Хавьер, кстати, постарался. И растирал меня, и горячим поил, и даже горшок выносил. Кому сказать…

А Матиаса, который выносит за кем-то горшки, я представить не могу.

Как он бриллианты дарит – пожалуйста. А вот как ухаживает за больным человеком, такого нет.

И как бы его заткнуть? Пригласить в дом и уронить там на него сковородку? Но ведь не пойдет, он сейчас никого, кроме себя, не слышит! Только пуще расходится… аж красный весь.

– Эс Лиез…

Орландо Чавез, словно из воздуха соткавшись, похлопал Матиаса по плечу.

Матиас развернулся – и тут же получил прямым в челюсть. Только зубы лязгнули. А потом и рухнул как подкошенный.

– Доработки не требуется, – подвела итог я, потыкав тушку ногой. Тушка колыхалась, но в сознание не приходила.

– Что случилось? – поинтересовался Орландо.

– А что тут могло случиться? Матиас последил за нами, нашел свою сестру в домике постороннего мужчины – и взбесился. Мозгов там нет, зато фамильной дурости от папочки хоть ведрами черпай, – проинформировала я.

Про то, что и меня тут нашли, я умолчала. И про ревность тоже. Была у меня одна идея… а вдруг сработает?

– Орал, что Мариса позорит его фамилию, что репутация, что ее никто замуж не возьмет…

Орландо посмотрел на тушку у своих ног.

Мариса закрыла лицо руками.

– Ох, Каэтана… он ведь и правда отцу напишет. Чего не было сочинит…

– Драконам скормлю! – рыкнул Орландо Чавез. – Эсса Лиез, не надо бояться. Вы уже у меня работаете, увольнять я вас не собираюсь…