— Ответь, наложница Се! Чем занят твой брат?!

— Который из двух? — сердито выдохнула та. — У меня два брата, господин.

— Ты прекрасно знаешь, о ком я! — Ся Чжункан порывисто встал и, выйдя из-за стола, приблизился к наложнице, смеющей за его спиной называться супругой, вплотную — так близко, что та была вынуждена попятиться. — Я о старом дураке, решившем назвать преступницей мою единственную дочь!

— О Ханьюне?

Удивление Се Цяньяо выглядело вполне искренним, однако прожив с ней много лет, Ся Чжункан привык отличать правду от хорошо прикрытой лжи. Он замахнулся, намереваясь её ударить, но передумал — опустил руку и отступил. Какой толк бить глупую собаку, пытаясь обучить домашним правилам? Она лишь для охраны дома хороша. Тяжело вздохнув, гун Дицю отвернулся.

— Ступай в поместье Се и распорядись снять чёрные флаги!

— Глава Се не станет меня слушать… — возразила Се Цяньяо.

— А меня?

— Разве гун Дицю был признан старшим совершенствующимся, чтобы его приказам внимали в клане Снежной горы? — глаза наложницы Се непримиримо блеснули. — Светлые кланы не подчиняются мирской власти — господин забыл об этом?

— Когда твоему брату понадобилась Долина целителей, его не волновали подобные мелочи, — Ся Чжункан всё-таки обернулся к старшей наложнице, окинув ту презрительным взглядом.

— Но и ты, мой господин, получил выгоду! — в ответ Се Цяньяо одарила гуна Дицю ни меньшим пренебрежением.

Ся Чжункан лишь сжал кулаки — недуг, от которого его исцелила семья Се, был позорным для мужчины. И он на самом деле должен благодарить Се Цяньяо и главу Се до самой смерти. Ведь их мастерство подарило ему вначале дочь, а потом и здорового наследника.

Видят небеса — он благодарен. Однако терпеть лицемерие старшей наложницы выше его сил. С каждым годом Се Цяньяо становится злее, язвительнее и непримиримее, всё время срываясь на дочери. Словно мстит за его любовь к Бу Иньлоу.

Гун Дицю болезненно поморщился.

— Неприятно слышать правду? — криво усмехнулась Се Цяньяо. — Но ведь семье Се ты обязан многим, мой господин!

— Ступай, Цянь-эр… — устало отмахнулся Ся Чжункан. — Ступай в поместье Се и прекрати всё это.

— Хорошо… Ты прогоняешь меня. Я запомню, господин, — голос наложницы Се задрожал от плохо скрываемого гнева, — я хорошо запомню сегодняшнее утро….

Она сердито взмахнула рукавами и бросилась к двери, не обращая внимания на удивлённые взгляды идущих навстречу слуг.

Ся Чжункан резко выдохнул и помассировал виски пальцами. Ссоры со старшей наложницей с каждым, вместе прожитым годом, становились всё утомительнее. И он не знал, долго ли сможет терпеть её в своём доме.

— Господин, пришло письмо от вождя Бу, — один из вошедших слуг протянул ему плотно свернутый кусок бумаги, запечатанный воском.

Поспешно сломав печать, гун Дицю пробежал по написанному на бумаге глазами и удовлетворённо кивнул — его план вот-вот станет реальностью.

— Ещё раз проверь, готовы ли охотничьи угодья, — напомнил Ся Чжункан слуге и вернулся к столу.

Предстоящая неделя обещала стать самой плодотворной за минувший месяц, полный сырости и совсем не весеннего холода. Он ждал приезда отца Бу Иньлоу с заметным воодушевлением — кровь чиновников и вельмож, льющаяся в столице по вине наложницы Вэнь, требовала отмщения. Теперь никто не скажет, что младший брат вана Ся одержим эгоистичными желаниями. Вмешаться в дела двора вынуждала сама жестокость правителя. Она же служила оправданием нетерпимости гуна Дицю к чужим грехам, как подданного великой Ся.

Не беги за нею, глупый

По её следам идут лишь трупы

Зубы крепче, чем металл

Ты попал!

(Green Apelsin, Охота на лисицу)

Весть о чёрных флагах над поместьем Се пришла в Небесный клан к полудню. А в час вэй её обсуждали все мастера горы Гаочунь. Поскольку догадаться об имени преступника было несложно, решили не вмешиваться. Какой толк подбрасывать хворост в огонь, если пламя угрожает общему дому?

[вэй — час козы (овцы): с 13:00 по 15:00]

Государство Ся и без свар между светлыми кланами походило на несущуюся повозку, увлекаемую к обрыву взбесившейся лошадью. Казни чиновников в столице, непрекращающиеся дожди, разрушение нескольких плотин в Великой долине и толпы переселенцев, вынужденных покинуть родные места — на эти земли уже обрушилась небесная кара.

Ин Сянхуа одобрила решение мастеров, но, оказавшись в своих покоях, первым делом позаботилась о единственном ученике — отправила Фан Синюню духовное письмо. Тот должен знать, с кем путешествует и кого защищает ценой собственного совершенствования.

К сожалению, мудрость Небесного клана не распространялась на город Сихэ, лежащий у подножия Гаочунь.

Вэнь Баоци собрал всех своих людей, стоило его шпионам принести новость о Снежной горе. Об этом Ин Сянхуа узнала ближе к вечеру. Кипя от возмущения, она не поленилась навестить поместье хоу, где открыто поинтересовалась, каких же целей тот хочет достигнуть, выступая с оружием против другого клана?

— Мастер Ин, с чего ты взяла это? — возмутился хоу Вэнь. — Зачем мне воевать с кланом Снежной горы? Я собираюсь поймать преступницу и отправить её ко двору вана Ся!

Ин Сянхуа лишь вздохнула, окинув бывшего командира столичного гарнизона сочувствующим взглядом. Месть способна затмить разум! Сейчас перед нею стоял живой пример. И этот человек походил на безумного.

А поскольку судьба племянницы главы Се теперь связана с судьбой её ученика, она попыталась урезонить зарвавшегося мстителя самым простым способом — посеяв сомнения.

— Не воспримет ли его величество такой поступок за попытку очернить его родного брата? Уважаемый хоу должен понимать — при дворе правителя не всё так однозначно. Ся Чжункан покинул столицу, но получил титул гуна Дицю. Действительно ли он неугоден вану Ся?

Хотя Вэнь Баоци походил на кипящий на жаровне чайник, он был от природы человеком вдумчивым. Слова Ин Сянхуа, если и не переубедили его полностью, то заставили крепко задуматься. Сложив руки за спиной, он несколько раз прошёлся по комнате и, наконец, остановившись, поинтересовался:

— И что же советует мастер Ин?

— Ждать.

— Хм… — Вэнь Баоци окинул её сердитым взглядом. — И сколько ещё мне ждать?

— Мудрецы говорили, что сидящий на берегу рано или поздно увидит проплывающий труп врага. Племянница главы Се не совершила ничего, нарушающего законы Ся. Единственная её вина — несоблюдение правил родного клана.

— Говорят, она украла какие-то тайные записи своего дяди.

Так вот, какие новости принесли шпионы хоу? Ин Сянхуа едва заметно покачала головой. Глупцы… Стал бы клан Снежной горы поднимать чёрные флаги из-за такой мелочи!

Она сама была в поместье Се и видела, какую бойню устроили демоны. Преступление Ся Шучэн куда страшнее, чем кража. Но то, что распространяются лживые слухи, говорит о многом — некто, более могущественный, чем глава Се, запретил говорить о барышне Ся всю правду. А это значит только одно — в стане противников семьи Вэнь и Небесного клана больше нет единства. Но это же означает и другое: нельзя вмешиваться в их дела до тех пор, пока туман не рассеется.

— Почему наставница Ин молчит? — не вытерпел Вэнь Баоци.

— Я хотела бы ответить, но мне известно не больше, чем хоу. И я прошу хоу соблюдать спокойствие. Ведь будет затронуто доброе имя его старшего сына.

— Ох уж этот паршивец… — Вэнь Баоци скривился и сердито взмахнул рукой. — Никогда не слушается старших! Просил же его, отдать девчонку.

— Теперь поздно сожалеть, уважаемый хоу Вэнь. Просто наберись терпения и жди. Я уже попросила его быть осторожнее.

— Где он сейчас? — встрепенулся хоу.

Ин Сянхуа бросила взгляд в окно. Усиливающийся ветер неистово раскачивал горящие вдоль крыши фонари, грозясь сорвать их с крючков. Погода испортилась ещё больше, как и её настроение.