Перешагнув через порог хижины, Ли Чжэньшань взял дочь за правую руку — на указательном пальце у той кровоточил свежий порез.

— Что это? — строго спросил он.

К счастью, Шучэн поняла вопрос и не стала изворачиваться, как сделали бы многие барышни её возраста. Твёрдо посмотрев ему в глаза, она спокойно ответила:

— Я виновата в смерти матери. Боюсь, никакой крови не хватит, чтобы очистить такой грех.

Ли Чжэньшань почувствовал раздражение и сразу же отпустил руку дочери. Его самообладание походило на гранитную скалу — ни бурные ветра сомнений, ни проливные дожди земных испытаний не могли поколебать её. Однако в этот раз гранит едва ли не впервые дрогнул, поддаваясь постыдной эмоции.

Достигший совершенства не имеет права злиться на более слабого. Но Ли Чжэньшань был зол. На себя, на проклятую женщину, попавшуюся на его пути…

В прошлом он не злился, а расчётливо мстил, полагая, что опороченную невесту не возьмут в дом гуна. Да, выпил тогда много. Очень много для порядочного мужчины. Всё ради того, чтобы немного успокоить собственную совесть. Ведь дома его ждала Янь Сицзяо.

Но сегодня он, определённо, зол.

— Какой смысл так убиваться? — холодно спросил он, вглядываясь в бледное лицо Шучэн. — Судьба не та стихия, с которой может бороться обычный человек.

— А демон?

Упрямства в этой барышне более, чем достаточно. А что насчёт преданности?

— Если тебе не терпится совершить доброе дело, лучше спаси своего наставника, — слова эти походили на приманку, заброшенную рыбаком в реку в ожидании хорошего улова.

И глупая рыба захватила наживку — Шучэн вскочила на ноги, словно и не стояла на коленях несколько часов подряд, схватила его за рукав и умоляюще заглянула в глаза.

— Что с ним? Где мой шифу? Разве он не вознёсся?

Ли Чжэньшань поморщился. Слишком много вопросов! Наивных, человеческих.

— Вознёсся? — с усмешкой переспросил он. — Насколько мне известно, мастер Небесного клана всё ещё в мире смертных. Его заинтересовала Долина целителей. Знаешь, что это значит?

Шучэн покачала головой. Её взгляд стал совсем детским — неприкрыто умоляющим. И Ли Чжэньшань почувствовал болезненный укол совести. Обманывать ребёнка крайне постыдное занятие. Но у него совсем нет выбора. Небеса принуждают жертвовать собственной кровью.

— Совсем скоро он будет убит небесными воинами, пришедшими в государство Ся по приказу Нефритового императора.

Он преднамеренно нанёс удар в самую чувствительную точку, но почему-то почувствовал чужую боль, как собственную, и был вынужден отвернуться. Наверное, это и есть узы крови? Высший демон никогда не откажется от них.

— И… как я могу спасти шифу? — растерянно спросила Шучэн.

— Всё просто. Иди в Долину целителей к большому камню и уговори наставника уйти раньше, чем туда доберётся небесное воинство. Он должен прислушаться к твоим словам.

— Почему? Мы с шифу…. У нас нет доверия друг к другу.

Ли Чжэньшань бросил на дочь косой взгляд. В глазах Шучэн стояли слёзы, готовые сорваться проливным дождём. Неужели она так ничего и не поняла? Он вздохнул и терпеливо пояснил:

— Ты ошибаешься. Твой наставник ценит тебя больше собственной жизни. Поэтому взял с собой, когда бежал из Павильона Кушуй, зная о твоей демонической ци.

Лицо Шучэн стало еще бледнее — природная белизна щёк вмиг приобрела оттенок кожи мертвеца. Ли Чжэньшаню показалось, ещё мгновение и та лишится чувств. Но этого не произошло. Его дочь упрямо поджала губы, а потом поинтересовалась:

— Шифу… он… точно узнал, кто я?

— А ты как думаешь? Этот человек ни один год посвятил совершенствованию. Его духовное чутье так же хорошо, как обоняние мастера по изготовлению ароматических палочек.

Шучэн опустила голову и вздохнула.

— Мне стыдно показываться шифу на глаза.

Глупая… Какая глупая! Теперь Ли Чжэньшань ощущал не только уколы совести, но и жалость. Взяв дочь за руку, он заставил ту поднять глаза и уверенно произнёс:

— Ты не права, Шучэн. Если будешь прятаться от него, так и останешься полудемоном.

— Но… разве не ты сказал мне держаться от шифу подальше? — удивилась та.

— Сказал, — согласился он. — Однако, обстоятельства изменились. Спасешь его, и он увидит в тебе свет — понимаешь?

В глазах Шучэн промелькнула слабая надежда. Так, первые ростки риса тянутся к весеннему солнцу, ещё неуверенные, но полные желания вырваться на свободу из тесного плена земли. Совесть внутри Ли Чжэньшаня теперь не просто кололась, как острый шип, она рвала сердце звериными когтями.

Манипулировать слабыми духом всегда легко. Но достойное ли это дело?

— Я поняла… — ответила наивная дева и вдруг добавила: — Эта непочтительная дочь благодарит отца за наставления!

И тогда сердце у Ли Чжэньшаня словно оборвалось, рухнув в бездну. Молча кивнув, он покинул уютную хижину у воды, чувствуя себя самым мерзким демоном в Трёх мирах. Ведь все, данные сейчас советы, были всего лишь очередной игрой между небожителями и высшими демонами. А Шучэн стала пешкой на игровом поле, потому что её отец загнан в угол.

Короткое послание Совершенного владыки всё ещё стояло перед глазами. Требуется слияние трёх природ: небожителя, демона и человека. И оно невозможно без искренней привязанности. Пошли он вместо Шучэн единственного сына, ничего не получится. А ставка настолько высока, что у него нет права рисковать.

Увы, выбор для главы Павильона Кушуй сейчас крайне ограничен. И справа, и слева приходится туго.

Так быть вместе навеки, чтоб нам в небесах

птиц четой неразлучной летать.

Так быть вместе навеки, чтоб нам на земле

раздвоенною веткой расти!

(Бо Цзюйи)

Из Небесного города доставили указ.

Ань Син видела, как стражник дворца Шантянь передал Богу войны свиток — тот развернулся в воздухе, повинуясь его касанию, и каждый из написанных там иероглифов засиял вместе с первыми лучами восходящего солнца.

Императорский указ невозможно узнать без воли Небесного государя. Поэтому иероглифы исчезали один за другим, стоило Хун Сянъюню их прочесть. Но по напряжённому лицу супруга она и так догадалась — что-то случилось на Девяти Сферах.

Поле получения указа большая часть воинов Асюло была отправлена на небеса. Даже отец ушёл, одарив её на прощание долгим взглядом. А Сюэ Цзян озорно подмигнул и это выглядело очень странно — подбородок друга её беззаботного детства изуродовал глубокий порез, уже не кровоточащий, но выглядящий ужасно.

Каким причудливым образом прошлое переплетается с будущим! У грозного демона Сюэ Моцзяна она разглядела бледную полоску старого шрама, ничего не зная о причинах его появления. Да и не волновали её тогда чужие раны. Она видела в командующем Асюло лишь одного из злейших врагов Девяти Сфер.

Ань Син вздохнула и осторожно переступила с ноги на ногу, боясь потревожить супруга. Немногочисленные асуры, охраняющие Бога войны, уже отошли на почтительное расстояние. Она сейчас могла только догадываться, что воины стоят в отдалении, заняв позиции, необходимые для построения защитной магической формации.

Вокруг висела приятная тишина, изредка разбавляемая несмелыми трелями птиц. А на травах лежала крупная роса, напоминающая о прохладном утре. Ань Син казалось — она слышит едва заметный шорох, медленно сползающих вниз крупных капель. Но, возможно, это было игрой разума, уставшего от долгого молчания.

Хун Сянъюнь выбрал мир смертных для медитации не по собственной прихоти. Время здесь текло быстрее, чем на Девяти Сферах. За один сяоши можно получить гораздо больше внешней ци, чем в Небесном городе.

[сяоши — 1 час]

Примерно столько же уйдёт на очищение и поглощение энергии духовными меридианами. Вот почему она боялась лишний раз сдвинуться места и только беспомощно наблюдала, как перед Хун Сянъюнем висит его меч. Бог войны вывел оружие из поля внутренней ци, чтобы тот немного успокоился после кровавого сражения. И теперь Ань Син с тревогой всматривалась в мерцающий алыми всполохами рубин на его рукояти.