— Не бойся… — он не нашел ничего лучше кроме того, как осторожно погладить Шучэн по голове. — Не бойся… я рядом… Дыши, просто глубоко дыши — хорошо?

Отстраниться Фан Синюнь не успел. Ученица порывисто обняла его за ногу и, уткнувшись лбом в колено, отчаянно зарыдала.

Человек без изначальной силы

Разве может вслед идти за солнцем?

(Ли Бо)

Над поместьем Се сгущались тучи. И дело вовсе не в плохой погоде. Се Ханьюнь, как глава клана Снежной горы, чувствовал демоническую ауру — та окутывала их со всех сторон, словно второе одеяло, накрывшее собой защитный барьер.

Выдержат ли артефакты байсюэ?

Глава Се не доверял Небесному клану, но и лжецов в заклинателях ему заподозрить трудно. Слишком уж ревностно те следуют праведному пути, чтобы творить неблаговидные дела. Однако при всём том он и слухи не упускал из вида. А они упрямо твердили — мастер Фан с горы Гаочунь вступил в сговор с демонами.

Разве не этот юноша, выглядевший словно благородный нефрит, устанавливал байсюэ в поместье Се?

Вконец измотавшись от переживаний, глава Се заперся в своём кабинете и воскурил благовония перед алтарём неведомому божеству, опекавшему родной клан последние десять лет.

— Пусть благословение небес не покинет нас… — Се Ханьюнь, опустившийся на циновку, отбил перед алтарём поклон.

Если бы он знал имя! Говорят, общаясь к богам по имени, можно получить ещё большую милость.

Ароматическая палочка вспыхнула чуть ярче, словно отвечая на мольбу — по ней пробежала синеватая искра, усилившая дымок на тонком конце. А потом палочка резко затрещала и гневно плюнула во все стороны десятками разноцветных искр.

Се Ханьюнь непроизвольно вскочил на ноги и попятился — происходящее на его глазах не могло быть реальностью! Ведь в палочке нет пороха, она не способна взорваться праздничным фейерверком. Но именно это происходило — разноцветные искры с треском летели вокруг алтаря, слепя и оглушая.

А потом в глазах стало темно. Наверное, он потерял сознание? Такой была последняя мысль, за которой вдруг последовало видение.

Глава Се шёл через цветущий сад. Воздух здесь пах свежим мёдом, под ногами шуршала мраморная крошка, а тяжёлые ветви хайтанов роняли на ветру крупную росу.

Но больше всего поразил открывшийся взору мост, созданный из белого, как баранье сало, нефрита. Изгибаясь дугой, тот висел над гладким зеркалом тихого пруда, и застенчиво смотрелся в чистую воду.

Посреди моста стоял мужчина.

Со спины Се Ханьюнь отметил богатую мантию из шёлка, напоминающего снега на склонах хребта Фуню, и густоту тёмных, как разведённая тушь, волос, увенчанных гуань.

[гуань — заколка для волос, напоминающая корону]

А потом мужчина обернулся, поразив главу Се своей внешностью. Юное лицо незнакомца было достойно кисти самого известного художника: глаза феникса, красивый разлёт прямых словно мечи бровей над узкой переносицей, плотно сжатые губы, высокие скулы и чётко очерченный подбородок.

— Чэнь Чжэкай, — с легкой улыбкой произнёс мужчина, давая знак остановиться. — Ты можешь так называть меня.

Растерявшийся Се Ханьюнь поклонился, а когда распрямился, вся картина перед его глазами рассыпалась на мелкие осколки. Следом вновь пришла тьма.

— Глава Се… Глава Се… — кто-то упрямо тряс за плечо, вынуждая разлепить веки.

Се Ханьюнь сел, опираясь о чужую ладонь, и потряс головой, как пёс, вынырнувший из воды. В ушах шумело.

— Глава Се, почему здесь всё в таком беспорядке?

Говоривший не преувеличивал. Алтарь, возведённый неизвестному богу, выглядел так, словно по комнате пронёсся резкий порыв ветра — со стола сорвало кусок шёлка, опрокинув подставку для ароматических палочек. Вывалившийся пепел испачкал до этого чистую столешницу, напоминая след от пожара.

Се Ханьюнь перевёл взгляд на приведшего его в чувства человека, оказавшегося одним из младших учеников, и улыбнулся.

— Помоги подняться.

Его просьбу незамедлительно выполнили и тогда глава Се распорядился, чтобы ученик привёл алтарь в порядок, а сам вышел на свежий воздух.

Не смотря на шум в ушах и одуряющую слабость, он чувствовал большое облегчение — неведомый доселе бог открыл своё имя! Не это ли знак небесного благословения на все дела клана Снежной горы?

***

Не зря говорится: боги в трёх чи над головой. Не успел Се Ханьюнь вознести благодарение, как его услышал Совершенный владыка Чэнь Чжэкай. Смертные часто молятся Богу судьбы, в том нет ничего удивительного. Но когда к хозяину дворца Юньци обращаются из вставшего на тёмный путь клана Снежной горы, молитва перестаёт быть обычным делом.

Вторым шипом, вонзившимся в шею, стал доклад Ин Сянхуа. На этот раз младшая небожительница сообщала не о бесчинствах адептов клана Снежной горы, а о низших демонах, тайно окруживших поместье Се.

Чэнь Чжэкай не мог определить, какой из шипов доставляет большее неудобство, но одно знал точно — сгущающиеся облака всегда указывают на приближение бури. Если поместье Се, принадлежащее совершенствующимся из смертных, дважды за последние дни напомнило о себе — жди беды.

Долгая жизнь на Девяти Сферах научила Совершенного владыку осторожности. Ничего в Трёх мирах не происходит случайно. Каждое незначительное событие может быть отголоском большого грома.

Когда клан Снежной горы внезапно и незаслуженно благодарит небесный дворец Юньци, он, как Бог судьбы, не вправе сидеть на месте. Ведь за любым незначительным событием зачастую прячется чужая тень.

Хотя Юй Цзымин, почтенный дядя Нефритового императора, кажется сейчас безучастным к делам Девяти Сфер, нельзя доверять собственным глазам. Что, если это очередная игра амбициозного высшего небожителя? Он не знал наверняка, какой следующий шаг сделает дядя его величества. Поэтому самое время обратиться к одному из знатоков вэйци в Небесном городе — Богу войны Хун Сянъюню, лучшему стратегу клана Асюло.

Глупцы наживают врагов, мудрый же всегда ищет союзников.

Хун Сянъюня он застал в саду, сидящим за гобаном — Бог войны по обыкновению играл в вэйци сам с собой. Ведь не всякий среди небожителей захочет стать ему противником, пусть и в такой мелочи, как игра.

По невозмутимому взгляду, брошенному на непрошеного гостя, Чэнь Чжэкай окончательно убедился — этого асура вряд ли, чем удивишь. И напугать тоже не удастся.

Кажется, союзник выбран правильно?

— Забыл поблагодарить Совершенного владыку за поддержку во дворце Шантянь, — Хун Сянъюнь жестом пригласил Бога судьбы сесть на свободный стул у гобана. — Жаль, заброшенная сеть оказалась пуста.

Чэнь Чжэкай опустился на низкий стул у гобана и тихонько вздохнул.

— Юй Цзымин слишком старая рыба. Рыбалка может оказаться утомительной.

— Что не мешает мне испытывать благодарность, — Хун Сянъюнь по-прежнему выглядел спокойным. — Ведь я не отягощаю тебя своей благодарностью?

Чэнь Чжэкай с достоинством выдержал чужой взгляд, острый, словно хорошо отточенный клинок.

— Как могу тяготиться подобным?

Хун Сянъюнь звонко положил нефритовый камень на игровую доску, завершая партию. Можно и не гадать — победа снова на его стороне, иначе высший асур не носил бы титул Бога войны. Чэнь Чжэкай мог утверждать это, даже не зная, каким именно цветом тот играл за себя.

— Так ты пришёл за моей благодарностью специально? — тихо рассмеялся Хун Сянъюнь. — Я удивлён, Совершенный владыка! Ты всегда казался очень скромным и… неприметным небожителем.

Что это: укор или же попытка вызвать на откровенность? Как бы то ни было, он пришёл во дворе Гуанхуэй не для состязаний в изящной словесности.

— Дворец Юньци неожиданно получил молитвенное благодарение от клана Снежной горы, — тихо, не обращаясь ни к кому, произнёс Чэнь Чжэкай.