— Госпожа, тебя ждут.

— Я иду.

Вэнь Лянлян набросила шёлковую накидку с глубоким капюшоном и последовала за служанкой, несущей зажженный фонарь. Несмотря на утро, в коридорах дворца лежала полутьма. А в подвале было ещё темнее.

Здесь, вдали от посторонних глаз, содержали самых опасных преступников государства Ся. А сейчас в подвале находился один из врагов семьи Вэнь.

Войдя сюда вслед за служанкой с фонарём, наложница Вэнь откинула капюшон, жадно разглядывая связанного хоу Цю. Глава одной из самых богатых столичных семей выглядел жалко — витые верёвки впились в морщинистое обнажённое тело, оставляя кровавые следы. Остановив взор на таком же неприглядном мужском достоинстве, она хищно облизала губы.

— Как тебе гостеприимство государя? Всем ли доволен, хоу Цю? Ты должен знать — твоя судьба и судьбы твоих детей, жены, наложниц и слуг уже предрешены.

— Не стоило приходить сюда, наложница Вэнь, чтобы сообщить об этом, — ответил хоу Цю.

— Правда? Не думала, что ты не обрадуешься моему визиту… Хм… — Вэнь Лянлян облизнула нижнюю губу. — Какая жалость! Возможно, тебя развлечёт новость о казни твоего старшего сына?

— Вэнь Лянлян, пройдёт совсем мало времени и ты утонешь в крови за свои грехи, — голос хоу Цю звучал по-прежнему твёрдо. — Карма настигнет тебя со всей доступной яростью.

— Всё возможно, хоу Цю. Только ты не увидишь моей крови, — она вынула из-за пояса связку цзиньбэй — невинно-белых, совсем чужеродных в этом сыром, плохо освещённом дворцовом подвале, и протянула одному из тюремных стражей. — Сделай его евнухом прежде, чем он познает смерть.

Страж принял цзиньбэй и направился в дальний угол. Что там находилось, Вэнь Лянлян знать не желала. Она не спеша развернулась, величественно шурша длинными юбками из шёлка, и поманив пальцем служанку, покинула мрачный подвал.

Кушуй… Несколько иероглифов на бумажном листе и одновременно усадьба в маленькой безымянной долине на востоке Ся. Слово, вобравшее в себя шелест осеннего ветра, случайно заблудившегося в бамбуковом лесу, и тихий свист пущенной стрелы.

Хун Сянъюнь осмотрелся. Слева от него чернела отдалённая роща, справа раскинуло гигантские крылья озеро Синбо. Там, где у воображаемой бабочки должно быть тело, две части озера сливались воедино, образуя узкую полоску воды. Здесь следовало возвести мост, но местные жители оставили естественную преграду — та отделяла земли Кушуй от Великой долины на западе.

Он выбрал это место не случайно. Область близ озера Синбо наполняла демоническая ци. Едва заметная низшему небожителю, она звенела внутри него случайно потревоженной струной циня. Прячущийся здесь бессмертный был не один. Хун Сянъюнь насчитал около двух сотен изначальных искр, и одна из них напоминала чёрную звезду — прекрасная в своей холодности, та протягивала острые лучи к незваному гостю, ощупывая и изучая его со всех сторон.

Хун Сянъюнь переместился на десять ли южнее, оказавшись перед приземистым домом, накрытым темно-зелёной черепицей, резко выделяющейся на фоне уныло-серых низких туч. Неогороженный двор, примыкающий к зданию, выходил на покатый берег широкого пруда с павильоном на сваях, напоминающим едва изогнутую подкову.

Всё пространство вокруг рукотворного водоёма занимали цветущие паучьи лилии. Повернув головки, словно любопытные кошки, цветы глядели на гостя подслеповатыми сердцевинами, щедро утыканными длинными тычинками. А в пропитанном сыростью воздухе висел удушливый аромат цветочной сладости.

Это были не безобидные растения из мира смертных. Хун Сянъюнь не спешил приближаться к павильону на воде. Отчасти из вежливости, но также из нежелания выжигать паучьи лилии, явно собравшиеся защищать хозяйский дом.

Он хотел увидеть хозяина, и не ошибся — тот не заставил себя долго ждать. Шумный хлопок мантии, коснувшейся воздушного потока, а затем нежный шелест шёлка — перед ним, словно крупный ворон, на промокшую землю опустился высокий мужчина в чёрном шэньи и такой же мантии.

Все высшие демоны любили этот безликий цвет! Хун Сянъюнь усмехнулся, рассматривая хмурое лицо хозяина Павильона Кушуй.

Из демонического в нём разве что светло-янтарные глаза, сильно напоминающие тигриные. В остальном этот бессмертный походил на обычного вельможу или воина из мира смертных — резкие черты, будто небрежно высеченные скульптором, волосы цвета разведённой туши, стянутые в высокий пучок на макушке. Мужественное лицо одновременно притягивало взгляд и отталкивало своим неприветливым выражением.

А вот первые слова, произнесённые им, выглядели вполне уважительно.

— Что привело тебя, старый друг? — с едва уловимой усмешкой поинтересовался хозяин дома и близлежащих земель, сейчас безжалостно размытых проливными дождями.

— Давно не виделись, Ли Чжэньшань!

Хун Сянъюнь не соврал. С высшим демоном Ли он встречался несколько тысячелетий назад, ещё на Девяти Сферах. Тогда пятеро таких же древних и опытных демонов собрались уводить свои немногочисленные семьи с небес, не желая участвовать в противостоянии небожителей и клана Асюло.

Те, кого смертные считали тьмой, мудро избежали возможного кровопролития.

— Да, Хун Сянъюнь… давно, — бесцветным тоном отозвался глава демонического Павильона Кушуй, зачем-то обосновавшегося в мире смертных. — Войдёшь в мой дом или собрался говорить на пороге?

— Как всегда вежлив! — коротко рассмеялся Хун Сянъюнь, небрежно хлопая высшего демона по плечу.

— Это одно из демонических свойств, не злить высшего небожителя, — улыбка Ли Чжэньшаня тоже стала теплее. — Прошу, следуй за мной.

Павильон на воде оказался небольшим, но уютным — несмотря на доступность всем ветрам, холодный воздух сдерживался невидимым барьером. Внутри свободно горели свечи, и ни одна из них не была потревожена неосторожным касанием вездесущего сквозняка.

— Присаживайся, — Ли Чжэньшань пригласил его за низкий столик с одиноко стоящим пузатым чайником, ворчливо греющимся на глиняной жаровне.

— Как ты умудрился выбрать настолько безлюдное место? Здесь себя хорошо чувствуют разве что комары, — Хун Сянъюнь принял из рук хозяина ещё горячую чашку и, защитив пальцы от избыточного тепла с помощью внутренней силы, взглянул в тигриные глаза, таинственно мерцающие напротив.

— Ты можешь сказать прямо, чего хочешь, — Ли Чжэньшань давно перестал улыбаться — его лицо походило на камень, небрежно обработанный резчиком. — Мы оба не принадлежим этому миру смертных. Так зачем уподобляться людям в пустом красноречии?

— Ты прав, Ли Чжэньшань, — согласился Хун Сянъюнь, осторожно пробуя чай — терпкая горечь тут же обволокла весь язык, а следом захватила горло.

У этого хитреца даже чай необычный, пропитанный концентрированной демонической ци!

Как асур, Хун Сянъюнь не боялся тёмной энергии. Клан Асюло тоже можно отнести к демоническому — стоя у истоков создания Трёх миров, они уравновешивали изначальный свет Трёх Чистых, привнося гармонию. Он поразился другому — свободе Ли Чжэньшаня. Высший демон не боялся оскорбить того, кто носил небесный титул Бога войны.

Многие ли из живых могут позволить себе напоить высшего небожителя таким особенным чаем?

— Вижу, мой чай оценён по достоинству? — незамедлительно отметил хозяин Павильона Кушуй, пристально наблюдавший за гостем.

— Хороший чай. Другого я не ждал из твоих рук, Ли Чжэньшань. И поскольку ты подал его, я не стану томить в ожидании. Дело, приведшее меня в земли смертных касается Ключей Трёх миров. Слышал о них?

В тёмных зрачках Ли Чжэньшаня проскользнула почти неуловимая искра любопытства и тут же погасла.

— Нет… не слышал, — ответил он, наливая чай в свою чашку.

Пожалуй, слишком быстро ответил.

Хун Сянъюнь посмотрел на покрытый мелкой рябью пруд — ветер неожиданно окреп и принёс с собой мелкий противный дождь. В этом году сама природа решила утопить смертных, смывая их бесчисленные грехи.