— Ох… как же забавно видеть в маленькой небожительнице амбиции хозяйки великого дворца Дафэн!

Ань Син лишь вздохнула и в который раз за это утро покачала головой. Не к добру такое веселье. Ой, не к добру. Просто так Нефритовый император указы на рассылает.

— Что случилось на Девяти Сферах? — спросила она, дождавшись, пока смех супруга утихнет.

— Тебе представится редкая возможность увидеть Бога войны униженным.

— О чём ты?

— Юй Цзымин оказался на этот раз ловчее. И я ему подыграю — сделаю шаг назад.

Говорил всё это Хун Сянъюнь вполне спокойно, даже с легкой, одному ему присущей, насмешливостью. Но Ань Син едва кровью от волнения не вырвало! Словно почувствовав её настроение, супруг вновь раскрыл объятия, позволив хотя бы на мгновение забыть о непрекращающейся в Небесном городе борьбе за высшую власть.

***

Хорошо быть дочерью демона. Тебя, если не уважают, то хотя бы слушаются его подчинённые.

Шучэн вертела в руках раздобытый меч. Примерно три или четыре чи, если считать с рукоятью. Клинок легкий, с двумя режущими кромками и достаточно длинный, чтобы чувствовать себя уверенно в быстрых и подвижных приёмах.

[чи — 33 и 1/3 сантиметра]

Простое, но удобное орудие убийства. Она потрогала пальцами шелковую кисть, украшающую навершие. Красный цвет. Наверное, чтобы впитавшаяся кровь врага не портила безупречный вид этой скромной подвески? А на рукояти умещается сразу две ладони. Двойной хват — тоже хорошо.

Шучэн вспомнила удивлённое лицо демона, у которого попросила для себя меч, и улыбнулась. Подчиненный повелителя Ли не посмел возразить. И это странным образом вдохновляло, заставляя верить в себя. Значит, её на самом деле принимают за свою!

Павильон Кушуй оказался местом, куда более уютным, чем Красная резиденция гуна Дицю. Здесь никто не пытался учить жизни или бить бамбуковыми палками за нарушение семейных правил. Да и самих демонов почти не видно — те умеют казаться незаметными. Шучэн за все дни лишь несколько раз столкнулась со слугами, но так и не смогла определить их происхождение — перед нею смертные или же кто-то из демонического клана Ли?

Поэтому и уходить отсюда не хотелось. Шучэн едва ли не впервые чувствовала себя находящейся дома.

Однако, что поделаешь? Долг перед наставником в её случае не только дань уважения. Если она сможет помочь ему избежать беды, сама тоже почувствует облегчение.

Связь между ними выглядела весьма странно, совсем не похоже на обыкновенную почтительность. Шучэн затруднялась в том, как именно можно определить её отношение к мастеру Фан. Но когда он проходил земное испытание, перенося телесную смерть, она едва сама не умерла. Прямо там, на одном из пиков Фуню. Шагнуть в пропасть со скалы ей не позволил Ли Чжэньшань.

Шучэн покачала головой, словно укоряя себя в излишней чувствительности, и села на прогретые солнцем доски настила, окружающие хижину у озера, где госпожа Фэнчу варила свои лекарства. Безымянный меч с красной кисточкой лёг рядом, подкрепляя её решимость. Никогда она ещё не отправлялась в столь опасный путь!

Медленно вдохнув и выдохнув несколько раз, Шучэн опустила веки. Пора вспомнить все наставления, полученные от наставника. Он так старательно обучал медитации, что теперь, при одной мысли об этом, хотелось плакать от умиления.

Что же, всё-таки, между ними происходит? Почему невидимая связь откликается в ней то горькой болью, то сладким, как танхулу волнением?

[танхулу — ягоды или фрукты в карамели, нанизанные на палочку: боярышник, дольки мандарина, яблоки]

Медитация завершилась не по её воле. Жалобное кошачье мяуканье заставило Шучэн открыть глаза и покоситься на запертую дверь. Госпожа Фэнчу сказала — Сюин нужна тишина и покой. Поэтому сяньли находилась внутри хижины, подальше от раздражающе яркого солнечного света.

Шучэн поднялась с настила и, подхватив кожаные ножны, направилась к двери. Но стоило отворить её, как сяньли выскочила на улицу и принялась наматывать круги, раздраженно дергая пушистым хвостом.

— Ты чего, Сюин? Дурной сон приснился? — Шучэн хотела погладить сяньли по голове, но та шарахнулась в сторону с таким видом, будто её собирались водой облить.

— Вероятно, какая-то из трав действует возбуждающе, — мягкий голос, раздавшийся за спиной, заставил Шучэн обернуться.

Перед нею стояла незаметно подошедшая хозяйка этой хижины, а у нее в руках находился поднос, полный свежесобранных трав.

— Госпожа Фэнчу, — Шучэн вежливо поклонилась, при этом меч оказался на виду — ведь приветствие с оружием в руках не предполагало его сокрытия от посторонних глаз.

— Ты уходишь, Шучэн? Может быть, пообедаешь перед дорогой?

Шучэн покачала головой. Если останется здесь ещё немного, будет сложнее уйти. И долг перед наставником не поможет — слишком уж она прикипела сердцем к тихой хижине у воды и приветливой хозяйке этих диких мест, поросших опасными для чужаков красными паучьими лилиями.

— Шифу говорил — пища отяжеляет плоть, не позволяя духу действовать свободно.

— Много он понимает, твой шифу… — недовольно заметила госпожа Фэнчу, ловко подхватывая Сюин на руки.

Сяньли не посмела вести себя дерзко, но вздыбившаяся на холке шерсть и оскаленные зубы делали её похожей на дикого зверя. И это пугало.

— Ей станет лучше?

— Ты считаешь меня плохим лекарем? — усмехнулась госпожа Фэнчу. — Совсем скоро твоя подруга сможет вернуть себе человеческий облик.

— Я прошу прощения за грубость, — тут же спохватилась Шучэн.

— Подожди! — госпожа Фэнчу поспешила в хижину и вынесла оттуда небольшой узелок, который вложила Шучэн в руку. — Ясного тебе неба и дороги без камней, дорогая. Возвращайся скорее!

От шелкового узелка пахло вялеными фруктами. Шучэн мимо воли шмыгнула носом, пряча глаза. Слезы сами просились наружу. А плакать сейчас очень глупо. Поэтому она поспешила откланяться и заторопилась к выходу из поместья семьи Ли.

Конечно же она вернётся! Как может быть иначе?

Позади раздалось пронзительное мяуканье, очень похожее на тоскливый вздох. Интересно, почему Сюин такая беспокойная сегодня? Неужели дело только в травах?

Обман в словах

о радостях весенних:

Свирепый ветер

все в безумстве рвет.

(Ду Фу)

Ли Чжэньшань не в духе.

Госпожа Фэнчу определила это по демонам, старающимся держаться подальше от павильона на воде. Глава Ли обладал сдержанным характером, но если уж выходил из себя, все бросались врассыпную. Потому что его гнев напоминал бурю, безжалостно сметающую всё на своём пути.

Однажды его плохое настроение испытала на себе Се Цяньяо. Госпожа Фэнчу поморщилась — воспоминания всё ещё приносили боль. Всё-таки, она ревнует! До сих пор ревнует и немножко злится.

Интересно, почему супруг всё ещё здесь? Разве он не собирался идти с указом вана к Долине целителей, чтобы вернуть земли семьи Янь? Она неспеша приблизилась к павильону и остановилась, поражённая увиденным.

Ли Чжэньшань сидел на полу в окружении пустых винных кувшинов, а один из них — ещё недопитый, небрежно держал в руке. Из узкого горлышка сочилась темно-янтарная жидкость, образуя на полированных досках лужицу, очень похожую на каплю туши, по неосторожности разлитую на чистый лист.

Пересчитав пустые кувшины, госпожа Фэнчу тихонько вздохнула. Два десятка… Да любой смертный уже шёл бы от такого количества выпитого вина к Жёлтым источникам загробного мира! Но Ли Чжэньшань выглядел вполне себе живым. И этого становилось ещё страшнее.

Неуправляемый высший демон куда опаснее кары небесной.

Она невольно сделала шаг назад, боясь войти, но недопитый кувшин вдруг выскользнул из пальцев супруга. А когда тот неуклюже потянулся за ним, госпожа Фэнчу не выдержала — кинулась к Ли Чжэньшаню и, прижавшись всем телом к широкой груди, перехватила его руку.