***

Небесный дворец Гуанхуэй казался тихим, если сравнивать его с Юньци — обителью Бога судьбы, или Шантянь — жилищем Нефритового императора. Но это не мешало старожилам изводить новичка всякими нелепыми поручениями.

Только за одно утро Сюэ Цзян очистил от копоти фитили ламп, развешанных здесь повсюду, навёл порядок в библиотеке Бога войны — кто бы мог подумать, что тот настолько неаккуратен, и натёр до звёздного блеска многочисленные клинки, хранящиеся на стойках тренировочного зала.

Мысленно пожелав отцу здравия и, конечно же, сделав это с присущим ему ехидством, молодой наследник семьи Сюэ пристроился в тени павильона у пруда, опёрся спиной о тёплое дерево и прикрыл глаза.

Нет, он точно не выдержит жизни во дворце Гуанхуэй! Потому что это сущее испытание для бессмертного, привыкшего самостоятельно распоряжаться собственным временем.

Где-то на грани восприятия раздался легкий шелест. Сюэ Цзян приоткрыл один глаз и обнаружил в небе чуть красноватую звезду, стремящуюся к главным покоям. Прибыл хозяин дворца! Чтоб ему Три Чистых даровали мира и процветания… Сейчас вызовет к себе с докладом.

Не успел Сюэ Цзян возмутиться, как в голове возник низкий голос, приказывающий немедленно явиться в кабинет.

— Неужели, я дух, накрепко связанный с этим местом? — с досадой проворчал он под нос, спеша на зов.

[Дух, связанный с местом — охраняющий определенное место, которое не может покинуть из-за эмоциональной причины: злости, обиды]

Бог войны сидел за широким столом из темно-коричневого орехового дерева, уже успев погрузиться в чтение докладов. Если кто-то полагал, что боги живут беззаботной жизнью, развлекаясь беседами за цветочным нектаром, он жестоко ошибался. Жизнь любого из небесных чиновников мало чем отличается от таких же бедолаг из мира смертных.

Оценив горку из докладов, как угрожающую уму всякого адекватного бессмертного, Сюэ Цзян закатил глаза — зря он злился на своего нового покровителя. Тот и без него вполне себе наказан.

— Сяо Сюэ, — обратился к нему хозяин дворца Гуанхуэй, не отрываясь от чтения, — есть поручение для тебя.

— Я слушаю, уважаемый Бог войны.

Хотел он быть вежливым или нет, пришлось сложить руки перед собой, накрыв правой ладонью кулак левой, и церемонно поклониться. За что его тут же одарили беглым взглядом.

Ох, уж этот взгляд! Выворачивающий наизнанку… заставляющий чувствовать горькую вину. Только этот небожитель мог смотреть так, что тебе хотелось признаться во всех, ещё не совершённых грехах.

— Наведайся в Долину целителей близ озера Синбо. Хочу знать, что с тем местом не так.

И всё? Неужели Бог войны на самом деле полагает, что несколько скупых фраз способны растолковать суть дела?

Сюэ Цзян невежливо уставился на точёную переносицу хозяина дворца Гуанхуэй, пытаясь сообразить — как намекнуть на собственную ограниченность в подобных делах? Говорить ничего не пришлось. Очередной, но уже жёсткий взгляд окатил его упругой волной, заставляя потупиться.

— Ищи источник энергии, отличающийся от окружающей природы, — пояснил Бог войны, — но не попадайся никому на глаза. Полагаю, там охрана из числа смертных.

— Ээ…

— Ступай.

Оказавшись за дверью, Сюэ Цзян не сдержался — сердито топнул ногой и поправил пояс. Рука наткнулась на выданный Богом войны жетон с красивым иероглифом «командующий».

— Выдал жетон командующего, а отсылаешь по мелкому поручению? — слова непроизвольно сорвались с губ и тут же затихли, рассеявшись в воздухе.

Однако его услышали!

— Чтобы стать блистательным командующим, следует самому научиться выполнять приказы старших, — глубокий голос с низкими, рокочущими словно водопад нотками, настигли Сюэ Цзяна.

По силе они походили на крепкий подзатыльник — едва не сбив с ног, голос Бога войны гулким эхом пронёсся по коридору и, отразившись от стен, вернулся обратно, взметнув волосы на голове.

Сюэ Цзян повернулся лицом к уже закрывшейся за ним двери и отвесил поклон.

— Прошу прощения за несдержанность…

— Жду вестей, — холодно напомнили из кабинета.

И ему не оставалось ничего кроме, как незамедлительно отправиться в мир смертных.

chīcù — 吃醋 хлебнуть уксуса или ревнивый

(В Китае существует выражение «хлебнуть уксуса»,

что значит приревновать).

— Вот, почему ты меня послал! — Сюэ Цзян вытер испачканный грязью сапог пучком травы.

Сочная, словно выросшая на свежих могилах, та очистила комок земли, но оставила вместо него характерный серо-зелёный след. Такой проще убрать, используя внутреннюю силу. Но не всё просто в мире смертных для спустившегося сюда небожителя — нельзя безрассудно пользоваться магией, смущая умы людей и нарушая гармонию земной природы.

— Тьфу… — Сюэ Цзян сердито сплюнул и принялся оттирать жирную зелень пальцем.

Он, конечно же, шутил, когда утверждал — Бог войны испугался дождя и грязи. Тут дело в чём-то другом. Хозяин дворца Гуанхуэй не желал привлекать к себе внимание. И если такой могучий бессмертный осторожничает, есть ли смысл ему — молодому наследнику семьи Сюэ, совать голову в петлю из белого шёлка?

— Пожалуй, осмотрюсь для начала…

Он потратил около шичэня, чтобы облететь озеро Синбо и осмотреть издалека крошечную долину.

[шичэнь — 2 часа]

Местность и правда охранялась. Невзирая на проливные дожди, со всех сторон долину окружали сторожевые заставы. Сюэ Цзяну не составляло труда ускользнуть от внимания размещённых здесь воинов, но он опасался защитного барьера. Совсем рядом поместье Се — оно же клан Снежной горы, а его адепты помимо изучения лекарского искусства занимались и духовным совершенствованием.

Раздумывая, как лучше подступиться к Долине целителей, чтобы и дело сделать, и Бога войны не разочаровать, Сюэ Цзян опустился на верхушку старой лиственницы, одиноко растущей за городом Дицю. И уже отсюда краем глаза выхватил из общего пейзажа две фигуры в развивающихся одеждах, что снижались на мечах к небольшому поселению.

— Земные совершенствующиеся?

Сюэ Цзян ещё никогда не встречал людей, решивших посвятить себя поискам истинного бессмертия. Вот бы увидеться лицом к лицу! Но для этого нужна причина.

Он заинтересованно разглядывал незнакомцев, уже коснувшихся ногами земли и теперь неспешно идущих к ближайшему дому на краю поселения. Духовное чувство подсказывало — эти люди близки к цели.

[духовное чувство — особое умение совершенствующихся и бессмертных, «видеть» с помощью духовных сил окружающий мир на многие километры вокруг, воспринимая все мельчайшие детали]

Наиболее женщина хороша. К ней Сюэ Цзян присмотрелся с особым интересом, потому как нечто в чужой ауре показалось очень знакомым. Внутренняя ци горела очень ярко для простого человека, ослепляя и за многие ли даря нематериальное тепло.

Где-то они встречались… Но, где?

Сюэ Цзян оставил верхушку лиственницы, слетев с дерева огромной белоснежной птицей, и закружил над людским поселением. И тогда женщина подняла голову, чтобы посмотреть на подернутые серой пеленой небеса, а их глаза непроизвольно встретились.

— Ин Сянхуа… — поражённо выдохнул Сюэ Цзян и, позабыв обо всех предосторожностях, понёсся вниз.

Вот, почему она казалась такой знакомой! Это та самая малышка из дворца Юньци, что заставила сердце биться чуточку сильнее.

Теперь и её спутник взглянул на небо, и на его красивом лице отразилось неподдельное удивление, почти сразу сменившееся досадой. Этому-то какое дело, с кем встречается Ин Сянхуа?

Коснувшись земли, Сюэ Цзян окатил незнакомого юношу насмешливым взглядом, а затем изящно поклонился младшей небожительнице из дворца Юньци.

— Приветствую мэймэй Ин!

— Какая я тебе мэймэй, Сюэ Цзян? — вполне ожидаемо огрызнулась Ин Сянхуа.

— Шифу… это кто? — вдруг ожил спутник маленькой небожительницы и лицо его стало ещё более неприветливым.