— Дагэ! — младший брат, наконец, обнаружил его стоящим на горном уступе, и принялся махать сразу двумя руками, за что получил от отца чувствительный тычок в спину.

Хоу Вэнь терпеть не мог суетливости. Но разве отцовский гнев способен урезонить этого зайца? Юньшен перебежал мост первым, обогнул дом и вскарабкался на уступ, чтобы поприветствовать старшего брата. Только почему-то вместо поклона принялся обнимать его, норовя задушить в объятиях.

Позволив Юньшену насладиться родственными узами, Фан Синюнь решительно высвободился из его рук.

— Тебе не стыдно, сяо Вэнь? — строго спросил он, разглядывая улыбающегося младшего брата. — Где твои манеры?

— Почему такой недовольный? — тот мгновенно поджал губы и нахмурился. — Мы не виделись полгода. И вот отец решил прийти к тебе. Я тоже пришел!

— Не кричи, сяо Вэнь. Бедные орлы заткнули уши от твоих криков и разлетелись, а муравьи заползли в самые отдалённые трещины. Здесь не Сихэ.

— Я помню, дагэ Шиюань!— Юньшен говорил всё так же громко, явно не собираясь вести себя сдержанно, как подобает мужчине и наследнику богатой семьи. Фан Синюнь вздохнул во второй раз и покачал головой — брат неисправим!

— Здесь никого нет с таким именем, сяо Вэнь, — напомнил он, наблюдая, как отец медленно приближается к дому. — Ступай в мои покои и завари чай.

— Хорошо, дагэ!

К облегчению Фан Синюня младший брат больше не упомянул семейное имя. Слышать его слишком больно — виновные в их изгнании из столицы всё ещё не наказаны.

Хоу Вэнь ждал сына в единственной жилой комнате, обставленной скромно даже для совершенствующегося. В ней помимо расстеленного на полу матраса находился только низенький стол в окружении толстых циновок, используемых вместо стульев.

Самое ценное лежало по углам — многочисленные свитки и дощечки хранили формулы редких заклинаний, философские трактаты и сведения по медицине.

— Приветную хоу Вэня, — вежливо сказал Фан Синюнь, едва переступив порог.

Вэнь Баоци оторвался от созерцания сваленных по углам свитков и окинул Синюня недовольным взглядом.

— Больше не называешь меня отцом?

— Я сожалею, если этим оскорбил хоу.

Юньшен, старательно раздувающий плетёным веером угли в жаровне, задорно подмигнул старшему брату из-за спины отца — мол, не печалься, дагэ.

Глупый ребёнок! От недопонимания между отцом и сыном почти невозможно избавиться. Один по прежнему принадлежал грубому миру, а второй избрал путь к бессмертию. Разве им легко теперь услышать друг друга?

— Прошу, — Фан Синюнь пригласил хоу Вэня за стол, где шустрый Юньшен уже принялся разливать чай по простым чашкам из глины.

— Не спросишь, для чего я здесь? — Вэнь Баоци принял чашку из рук младшего сына и недовольно посмотрел на старшего.

— Путь совершенствования требует сосредоточенности и терпения…

— Я уже слышал это! Не нужно повторяться…— оборвал его хоу Вэнь и, порывшись за поясом, извлек сложенный вдвое клочок бумаги. — Прочти.

Фан Синюнь развернул бумагу. Внутри было всего три строки. Клан Снежной горы просил Небесный клан предоставить охранные артефакты байсюэ для защиты людей от демонов.

— То, чего хочет хоу Вэнь, этот непочтительный не может исполнить!

— Откуда ты знаешь, чего я хочу? — с ухмылкой спросил хоу.

— Это лежит на поверхности, словно листья лотоса на водной глади. Хоу Вэнь будет рад, если байсюэ не попадут в клан Снежной горы.

— Не угадал! Хвалёное совершенствование духа не идёт на пользу твоим мозгам… — Вэнь Баоци коротко рассмеялся и, постав чашку на стол, опустил тяжёлую руку на плечо старшего сына. — Мне нужно, чтобы ты не только передал артефакты, но и хорошенько засунул нос в дела Снежной горы! Найди мне самое уязвимое место этих черепашьих яиц.

[черепашье яйцо (wáng bā dàn) — прямое оскорбление, так как черепаха в представлении китайцев существо, крайне невоздержанное и неразборчивое в сексуальном отношении]

— Я не планировал покидать гору Гаочунь в ближайший год…

— Так измени свои планы! — Вэнь Баоци оставил в покое плечо Фан Синюня и сердито ударил кулаком по столу. — Я закрыл глаза на твоё желание поселиться здесь, но я не потерплю пренебрежение делами и честью семьи Вэнь!

Фан Синюнь с укором взглянул на отца. Хоу всё ещё не понял главного — он не может командовать сыновьями, словно простыми солдатами столичного гарнизона.

— Наставница Ин будет против.

— Мне всё равно, что думает эта ледяная статуя! — воскликнул Вэнь Баоци. — Разве сыновняя почтительность не основа праведности? Тогда чему она учит моего сына?

Сердитый отец походил на разбушевавшийся огонь, норовящий поглотить всех вокруг. Представив, как тот вламывается в покои наставницы, Фан Синюнь мысленно содрогнулся. Совершенно недопустимо, чтобы хоу Вэнь нарушал покой мастера!

— Хорошо… — со вздохом произнёс он. — Я займусь делами семьи Вэнь.

Колокол звонит в отдаленном месте.

Сколько огорчений было здесь сокрыто?

Они добрались до горы Сюэшань под вечер третьего дня — повозки в окружении всадников проехали под аркой, обозначающей главный вход на земли Се.

Шучэн, с любопытством выглянувшая из окошка своей повозки, успела заметить семейный иероглиф и сразу опустила шерстяную занавеску на место. Хотя она носила фамилию Ся, но подчиняться во всём приходилось Се. И это немного пугало, потому что ван Ся изгнал отца, но не причинил никому из них большого вреда. А вот зелья Се, приготовленные вторым дядей, каждый раз выворачивали её внутренности наизнанку.

— Младшая госпожа, приехали! — радостно сообщила Тун и, подхватив один из дорожных узлов, выпрыгнула из повозки первой.

— Зачем так кричать? — проворчала Шучэн, выбираясь следом.

Служанка уже стояла возле подножки и протягивала ей руку. Спустившись на землю, Шучэн осмотрелась.

Поместье ничем не отличалось от сотен других, принадлежащих аристократам. Несколько больших домов, перемежающихся внутренними двориками, обширный сад с прудом посередине.

У семьи Се также были собственные конюшни, а где-то в горных пещерах скрывались от посторонних глаз комнаты лекарей, ведь несколько лет назад они заполучили Долину целителей, до этого принадлежащую семье Янь.

Впрочем, её интересовало другое — изменилось ли что-либо с прошлого визита в клан Снежной горы? Осмотрев ближайшие дома и встретивший их уютный дворик, Шучэн разочаровалась. Ничего нового!

— Скучно…

— Что ты говоришь, младшая госпожа? — встрепенулась Тун.

— Ничего.

Кто из благовоспитанных дев признается в скуке? Шучэн хитро покосилась на служанку и улыбнулась.

— Следуй за мной, госпожа Ся, — подошедший юноша выглядел обычным членом клана.

Носил ханьфу, включающее одежды разных оттенков фиолетового — от нежно-сиреневого до насыщенного пурпурного, а также меч в заплечных ножнах и нефритовый жетон на поясе с высеченным иероглифом «Се».

— Куда ты ведёшь нас? — поинтересовалась Тун, когда они прошли через два моста и три внутренних дворика. — Разве мою госпожу не поселили в доме хозяев?

— Прости, госпожа Ся, — юноша ответил не служанке, а самой Шучэн. — Глава Се распорядился выделить для тебя самый отдалённый дом у подножия Сюэшань, чтобы никто не мешал медитации.

Они прошли мимо слуг, подкладывающих свежескошенную траву нескольким лошадям, стоящим под навесом.

Шучэн никогда не понимала привязанности семьи Се к этим животным. Любой совершенствующийся обязан владеть мечом не только, как оружием. Хороший заклинатель не трясётся на лошади, преодолевая тысячи ли, он летит на своём мече.

Впрочем, она никогда не видела на мече мать или второго дядю. И про старшего дядю, главу острова Пэнлай, она тоже не могла сказать, что тот использует оружие для перемещения на большие расстояния.

Разве всё это не странно?

— Трава гниет прямо на лугах, — донёсся сзади голос одного из слуг — юноши, примерно одного с Шучэн возраста.