Куда? На север, к великой горной гряде, с которой начинались эльфийские земли.

Последние в меньшей степени оказались затронуты катаклизмом. Когда эльфийские разведчики сообщили о том, что на юге собирается ужасная орда, различные королевства стали в спешном порядке укреплять горный гарнизон. Многие рыцари даже обрадовались этому известию. Они мечтали добиться той же славы, которую сыскали их предки во время вторжения Варлока.

Но затем случилась неожиданная вещь.

Сперва эльфы встретили вовсе не чудищ, но простых, обездоленных, босоногих людей, которые умирали от голода и болезненней. Что с ними делать? Убить? Или оставить на съедение монстрам? Некоторые эльфы забавы ради пускали стрелы в беженцев, которые не могли ничего сделать перед лицом великой стены; другие ловили их и сдирали скальп.

И наконец третьи… проявили милосердие.

Многие эльфы ненавидели людей. Многие их презирали и считали неотесанным, варварским народом, «лысыми обезьянами». И в то же время даже среди них были те, кто готов был проявить милосердие. Капитан стражи, который наказал своих подчинённых за то, что те пускали стрелы в простых беженцев; благородный рыцарь, который бросился на спасения группы из нескольких человек, когда за спинами у них показались ужасающие монстры и так далее.

Но всё это были крупицы милосердия, которые не могли повлиять на общую тенденцию. А последняя была такова, что, если не пустить людей через горные врата, совсем скоро все они погибнут, растерзанные ужасающими монстрами. И вот уже это решение принимали не простые эльфы, но сильные мира сего, короли и лорды. С раннего детства они смотрели на мир с вышины птичьего полёта. Они видели только цифры. А последние были таковы, что, если пустить несколько сотен тысяч обездоленных людей на эльфийские земли, может случится катастрофа.

Кто будет их кормить? Кто предоставит им кров? А если этого не сделать, если просто пропустить их на другую сторону, вскоре все они превратятся в разбойников, которых придётся на протяжении многих лет методично вытравливать.

Некоторые предлагали оставить их за стенами и просто начать снабжать оружием, чтобы они выступили в качестве первого оборонительного рубежа перед армией монстров. Разумеется, у людей не было ни единого шанса — но и пусть. Многие эльфийские короли были даже не против пропустить их на другую сторону, если их популяция сократиться раз эдак в тридцать или сорок… но лучше, конечно, в пятьдесят.

Долгое время именно это предложение оставалось самым популярным. Его поддерживали многие монархи мирских королевств и магистры рыцарских орденов. Некоторые рыцари были против, но только потому, что считали такой подход бесчестным и требовали, чтобы эльфийский народ сам, своими силами отразил нападение монстров. Тем не менее, честь и политика — это линии, которые никогда не пересекутся. И вот уже эльфы спорили, сколько оружия следует подкинуть людям, чтобы они не были совершенно бесполезными, как вдруг одна единственная фракция выступила против.

Одна единственная и в то же время настолько могущественная, что её приказ немедленно переменил уже, казалось, принятое решение.

Храм Великого Белого Духа, который до сих пор оставался безучастным, неожиданно заявил, что людей, — всех людей, а их было более трёх сотен тысяч мужчин, женщин и детей, — нужно пропустить за горные врата и предоставить им пропитание и кров над головой, чтобы им не приходилось заниматься разбоем.

Все были обескуражены этим требованием. В то же время никто не смел его ослушаться. Немало времени прошло после гражданской войны, и с тех пор Храм Великого Белого Духа только укрепил своё величие. И всё же многие гадали, почему последний принял настолько странное решение? Храм не только требовал пустить людей на эльфийские земли, но согласился самостоятельно предоставить половину необходимых припасов… Это выходило за пределы обычного милосердия — тем паче, что Храм всегда был довольно суровым, — у этого решения явно была конкретная цель…

И всё же никто не мог проникнуть в тайны, которые вершились в пределах великой цитадели; никто не мог постичь священную волю Белой жрицы…

Людей пропустили. Хотя и не всех. Тех, кто мог держаться на ногах, всё равно отправили сражаться на стены. Именно там они встретили первые орды ужасающей армии монстров… А затем вторые, третьи, четвёртые…

Война эта продолжалась даже сейчас, через двести лет после смерти безумного мага Атреса.

С тех пор ткань пространства и времени вернула себе свою первоначальную стабильность, но южные земли до сих пор населяли потомки ужасающих монстров и мутантов. Временами они собирались в орды и набрасывались на горные врата, словно морские волны, которые снова и снова бросаются на непреступные утёсы.

Люди прижились на северных землях; их популяция составляла примерно одну седьмую от эльфийской. Некоторые из них проживали в закрытых коммунах. Другие — в городах и деревнях прямо по соседству с эльфами. Первое время, да и теперь, им приходилось терпеть нападки со стороны особенно высокомерных представителей эльфийской расы, и тем не менее жизнь их была вполне неплохой. Некоторые из них занимали важные должности. Разве что никто из них не мог сделаться рыцарем, — люди были не в состоянии принять Рыцарскую сталь.

Они могли попытаться освоить таинство магии… но последняя находилась под запретом. Причём сами люди презирали волшебников даже сильнее, чем это делали эльфы. Они первые хватались за вилы, если начинали распространяться слухи, якобы сын деревенского старосты читает запретные книги.

Иной раз сыновья действительно читали.

Некоторые волшебники, хранители древнего искусства, жили среди людей; другие прятались в лесах. Александру невольно вспомнились ведьмы, которым приходилось скрывать свои силы после того, как эльфы одержали победу в одной из Альтернативных реальностей.

Воистину, всё течёт, и всё течёт по кругу…

Александр вздохнул и переместил взгляд с южного материка на северный.

Сперва Александр хотел проведать могилу Меру. Тем не менее, когда он выбрал нужную метку на карте, его взгляду предстало вовсе не маленькое кладбище на лесной опушке, но оживлённое поселение. По мощёным улицам ходили горожане, а на базарной площади раздавались крики торговцев, которые зазывали посмотреть на свои товары.

Александр вздохнул: ничего не поделаешь. Время — это бурная река, которая способна унести даже крепкие могильные камни.

Тем не менее, иной раз народная память бывает намного устойчивей последних. Если хорошенько прислушаться, можно было заметить, что в балладе, которую нарядный бард распевал завсегдатаям трактира, говорилось про рыцаря, у которого не было стального сердца, но было другое, белое, а это намного, намного, намного ведь важней~…

Меру превратился в одного из многочисленных фольклорных персонажей северного континента, которые отражали темперамент местных обитателей (по их собственному заверению). Особенную популярность многочисленные песни про храбрых завоевателей фронтира обрели тридцать лет назад, во время великой Северной революции…

Чтобы расписать все предпосылки и итоги последней потребуется целая книга, и немаленькая. Многие исторические фолианты, напечатанные первыми книгопечатными фирмами, которые тоже появились именно на севере, занимали тысячи страниц.

Один только перечень наиболее примечательных генералов с одной и другой стороны растянется на полноценную главу. И немудрено: война состояла из нескольких фаз и продолжалась двадцать долгих лет. В итоге север победил, — потому что многие рыцари не пожелали принимать участие в этой войне, и Храм Великого Белого Духа заранее заявил о своём нейтралитете, — после чего разрозненные колонии превратились в единую Крестьянскую Федерацию, которая теперь простиралась на всё побережье северного континента и до самой границы «Живого леса».